Всю ночь напролет - Конни Брокуэй

Итак, Сьюард терпеливо ждал и вместо того, чтобы прийти Энн на помощь, пытался запечатлеть в памяти несколько суровые и экзотические черты ее лица, зная, что она навсегда останется для него мерилом, по которому он будет оценивать всех прочих женщин.

— Мне бы не хотелось отрывать вас от более приятного общества, и я ничуть не против быть предоставленной самой себе, — пробормотала она наконец.

— А разве у меня есть более приятное общество? — ответил он. — Столь же приятное, может быть, но так как меня всегда учили, что от добра добра не ищут, то утверждать я не берусь.

Она улыбнулась, однако это было не более чем светской любезностью.

— Сказано очень мило. Благодарю вас, сэр, и принимаю ваше предложение.

Джек подал ей руку, и Энн оперлась на нее так легко, что он почти не ощутил этого. Лишь тогда Джек понял свою ошибку. Пусть манеры и вынудили ее смириться с его присутствием, однако они были не настолько совершенны, чтобы она могла скрыть свое отвращение от телесного контакта с ним.

Впрочем, чего еще он мог ожидать после того, как несколько дней назад допустил по отношению к ней столь непростительную фамильярность? «Ее приветливая улыбка — до чего же я оказался прав, сочтя ее простой игрой воображения», — промелькнуло в голове у Джека, и он не спеша повел ее за собой дальше по коридору.

— Вам когда-нибудь приходилось здесь бывать? — спросил он ее после долгого молчания.

— Да, — ответила Энн. — Очень давно. Вскоре после моего замужества.

— Значит, это было не так уж давно, — произнес он мягко. — Вы еще очень молоды.

Ее лицо, внешне спокойное, на миг потемнело.

— Если считать на годы, то да, с тех пор минуло не так много времени. Но если вести счет на минуты, то получится огромный срок, — пробормотала Энн и затем, не сбавляя шага, добавила: — Извините меня. Я, наверное, утомила вас своими философскими рассуждениями.

Джек с удивлением посмотрел на нее. В прекрасных глазах, устремленных на него, чувствовалось столько боли и усталости, что ему вдруг захотелось снять с нее непосильное бремя, заставить этот нежный ротик приоткрыться в улыбке… Идея показалась ему весьма заманчивой, хотя он сам понимал, насколько смехотворным был его порыв.

Охваченный смятением, Джек первым прервал молчание. Он приподнял голову и, нахмурившись, уставился с рассеянным видом на вазу из алебастра, водруженную на мраморный постамент.

— Вам она не нравится?

Несмотря на вежливый тон вопроса Энн, она то и дело окидывала взглядом коридор, словно в поисках какого-нибудь предлога, чтобы от него отделаться. Она отвергает его, с горечью подумал Джек.

— Почему же, нравится, — отозвался он уныло. — Это парная ваза, вторую разбили при доставке.

— Какая жалость!

— Да, — пробормотал он, следя за ее глазами, беспокойно перебегавшими с одного предмета на другой. — Я предупреждал Томаса, что она слишком хрупка для того, чтобы ее перевозить.

— Вы были с лордом Элджином[15]? — спросила Энн, остановив наконец взор на его лице.

— Да.

Джек не стал распространяться о том, что он находился в Греции с целью подготовить почву для последующего сокрушительного поражения Наполеона при Александрии.

— Мне бы очень хотелось побывать в Греции. — Энн сказала это равнодушно, словно поддерживала разговор с ним только из приличия.

— Вы могли бы послужить моделью для одной из античных статуй.

Ее смех был мелодичным и заразительным, он был бы не прочь услышать его еще раз.

— И какой же именно статуи, полковник?

«Персефоны, богини подземного царства. Обрученной с тьмой, но рвущейся к свету», — подумал Джек.

— О, для любой, — ответил он. — У вас классическая внешность.

Глаза Энн округлились, после чего она отвернулась.

— Мне не следовало позволять себе подобную дерзость, — произнес Джек и остановился, заставив ее сделать то же самое. — Прошу вас простить меня.

Он был готов проклинать собственную неловкость. Щеки молодой женщины вспыхнули, и она больше не смотрела на него. Ей явно хотелось от него избавиться. Он понял это с самого начала и не мог продолжать делать вид, будто не замечает ее антипатии. Джек осторожно снял ее затянутую в перчатку руку со своего рукава — что оказалось более чем просто — и поклонился:

— Извините меня, миссис Уайлдер. Вы, конечно, собирались совершить эту прогулку в одиночестве, а я вам помешал. Позвольте пожелать вам спокойной ночи.

Энн удивленно уставилась на Джека. Ей то и дело приходилось напоминать себе о необходимости поскорее разыскать Софию, хотя более всего на свете она желала наслаждаться его близостью, даже несмотря на то что продолжала бояться его.

— Вы неверно поняли причину моего беспокойства, полковник, — произнесла она поспешно. — Полагаю, вы сохраните доверенное вам в тайне, сэр, если я скажу, что не столько сожалею о вашем обществе, сколько об отсутствии другого. Видите ли, я не знаю, с кем сейчас моя племянница, и это внушает мне опасения. София исчезла около часа назад, и я до сих пор не могу ее найти.

Какое-то время он не сводил с нее испытующего взгляда.

— Не могу ли я вам помочь в ваших поисках?

— Буду очень признательна, полковник.

С серьезным видом Джек снова подал ей руку и проводил через бесконечную анфиладу комнат, от пышного убранства которых рябило в глазах. На этот раз он точно знал, куда направляется.

Они наскоро осмотрели каждую из комнат, но прошло не менее четверти часа, прежде чем из-за закрытой двери до них донесся смех Софии. Энн насторожилась, не ведая, какое зрелище предстанет ее взору.

Полковник Сьюард ободряюще ей улыбнулся.

— Все будет в порядке, даю вам слово, — сказал он мягко, и ей почему-то хотелось ему верить. Лишь сейчас, в минуту тревоги, Энн сумела присмотреться к нему получше и оценить его врожденный такт. Он, бесспорно, был настоящим джентльменом.

Ей казалось странным открытие, что Ищейка из Уайтхолла, человек, у которого на совести было немало ужасных вещей, мог проявить сдержанность и деликатность. Вместе с тем у нее не возникало сомнений в том, что он вполне заслужил свое прозвище Джека Дьявола.

На какое-то мгновение воспоминания интимного характера, неизменно оживавшие в ней при виде Сьюарда, оказались вытесненными чувством внутренней близости с ним… чем-то очень похожим на дружбу. До сих пор у нее никогда не было друзей среди мужчин. «Как, впрочем, и теперь нет», — напомнила себе сурово Энн. Она затеяла с этим опасным человеком рискованную игру, и ей ни в коем случае не следовало об этом забывать.