90-е: Шоу должно продолжаться – 4 - Саша Фишер

а Лариска в ответ на это дома почти перестала устраивать типичные подростковые сцены, спорить с матерью по любому поводу и, грохая дверью, скрываться в своей комнате. Только загадочно и мечтательно улыбается.

— Может надо милицию вызвать, а не в дверь стучать? — проговорила Ева.

— Зачем вы сразу плохое думаете? — я пожал плечами, шагнул на невысокое крыльцо и постучал в дверь. — Может там просто кто-то глухой, вот и приходится…

Дверь открылась так резко, что я даже подпрыгнул от неожиданности.

— Здравствуйте, — вежливо сказал я, еще не успев разглядеть фигуру того, кто был за дверью. Ясно только, что не Наташа, ее тонкий силуэт ни с кем не спутаешь.

— Как звать? — резко и громко спросила пожилая невысокая женщина в пестром фланелевом халате и намотанной на голову полотеничной чалмой.

— Владимир! — бодро отрапортовал я. — А это Ева, Борис и Лариса. Мы бы хотели забрать Наташу на репети…

Дверь с грохотом захлопнулась.

— Вот и поговорили, — нервно хихикнул Бельфегор.

— И что теперь? — нахмурилась Ева.

— С первого раза не сдаемся! — ответил я и постучал еще раз. Более требовательно. Крики в доме смолкли. Вообще было непонятно, что именно там орут. Голоса только женские. Сколько их там всего — сложно сказать. И даже не очень понятно, ругаются там или…

Дверь снова открылась. На этот раз на пороге стояла другая женщина, помоложе. И больше похожая на Наташу, хотя и отдаленно. Худая, высокая, но лицо не такое инопланетное.

— Чего вам? — спросила женщина.

— Мы коллеги Наташи и ждем ее, чтобы пойти на репетицию, — быстро ответил я, чтобы успеть до того, как она захлопнет дверь на полуслове. А то как идиот в такой ситуации себя чувствую. Но она не захлопнула. Склонила голову и разглядывала меня подозрительным взглядом с ног до головы. Прямо-таки глаза-рентген, под таким взглядом возникает ощущение, что у меня голова прозрачная. Я когда-то встречался с девушкой с такими же точно глазами. Как у охранника в супермаркете. Приходишь домой, и сразу хочется начать оправдываться, что ты ничего не сделал и ни в чем не провинился.

— Я же говорила, что это ко мне, тетя Вера! — раздался пронзительный голос Наташи. И она сама тоже появилась в дверях, оттирая женщину-рентген в темную часть прихожей.

— А откуда ты знаешь, что он не маньяк? — требовательно спросила она. — Какая еще репетиция?

— Эй, дома есть кто-нибудь? — Наташа потрясла свою тетю за плечо. — Я музыкант! А музыканты, если что, иногда на сцене выступают.

— Чтобы к девяти была дома! — раздался голос другой женщины, которая первая дверь открыла.

— Ага, счас, — буркнула Наташа, выскочила на крыльцо и захлопнула дверь. Чуть не прищемив нос женщине-рентгену. Вышла она так быстро, что отскочить я не успел, так что на крыльце мы оказались лицом к лицу, практически вплотную. И оказалось, что она выше меня примерно на полголовы. А я так-то не то, чтобы маленького роста… Какой же тогда рост у нее? Метр девяносто пять?

— Привет, — сказал я, разглядывая ее губы. Без всяких эротических мыслей, просто накрашены они были в той самой дурацкой манере, которая сейчас была в моде у тетенек средних лет — контур обведен карандашом другого цвета, чем помада. Об этого губы выглядели совершенно неестественно. Будто наклеенные на лицо. Не знаю, какая из модных тенденций не нравилась мне больше — розовая перламутровая помада или вот это… — Ну что, потопали?

— Ага, — кивнула Наташа и размашистым шагом устремилась к открытой калитке.

Мы с Евой переглянулись. «Вот она странная…» — прошептала одними губами моя муза. Бельфегор и Лариса вообще выглядели слегка пришибленно и помалкивали.

Я ускорился и поравнялся с Наташей.

— Наташ! — окликнул я. Она шагала с целеустремленностью строительницы коммунизма с раннесоветских плакатов. Даже платок на голове имелся для полного сходства.

— Слишком быстр иду? — встрепенулась она, замедляя шаг. — Прости, привычка! За мной почти никто не успевает!

Говорила она громко, почти кричала. В прошлый раз вроде ничего такого не было, она показалась гораздо более… адекватной что ли.

— Эмм… А сильно нетактично будет попросить тебя чуть понизить тон? — осторожно произнес я.

— Счас, еще минуту! — она снова ускорила шаг, пришлось почти бежать, чтобы успевать за ней. Приостановилась она, только когда мы перебежали дорогу. Остальные наши прилично так отстали. — Все! Прости еще раз. Бабуля глухая, нужно кричать, чтобы она услышала. А у тетки… Ну, ты видел. Так что когда вырываюсь, всегда стараюсь отойти максимально далеко.

Она улыбнулась. Уже вполне по-человечески так. Уф, у меня даже отлегло! Все-таки с наглухо шизанутыми людьми иметь дело сложнее, чем просто с теми, кто с небольшими закидонами. А Наташа все-таки из вторых, а не из первых.

— Да ладно, ты спрашивай, не стесняйся! — она заговорщически подмигнула. — Я же вижу, что тебя распирает. Как и других-прочих, когда они со мной общаются.

— Так, первое и самое главное! — моментально принял приглашение я. — Что за фигня была во время телефонного разговора? Зачем ты просила меня три раза повторить? Чтобы тетя и бабушка могли послушать?

— Не угадал, — фыркнула Наташа. — Я тренировалась трактовать расклады.

— Что, прости? — недоуменно нахмурился я.

— А, ты не знаешь! — Наташа снова широко улыбнулась. Ее улыбка была какой угодно, только не обаятельной. Чем больше я на нее смотрел, тем больше восхищался. Эта девушка явно понимает, что природа наградила ее совершенно дикой внешностью. Но явно по этому поводу не комплексует, а использует на полную катушку. Одевается так, чтобы выглядеть еще более худой, чем она есть. Носит сапоги на платформе, чтобы казаться еще выше. И улыбается… Восторг просто, а не типаж!

— Существуют такие специальные карты — Таро, — рассказывала она, активно размахивая руками. — Там тоже есть масти, но только не черви-пики и все такое, а жезлы, кубки, пентакли…

Про Таро я знал, ясен пень. А кто про них в двадцать первом веке не знает? Некоторые конторы даже должность штатного таролога учреждают… Но в девяносто первом они еще не были особо распространены.

— В общем, когда ты позвонил, — продолжила объяснение Наташа. — Я как раз сделала расклад. И по нему выходило, что прямо сейчас должно