За красивые глаза - Светлана Алешина

— Но почему?! — спросила Лариса. — Если вы понимали, к чему это может привести? Почему вы ждали?!

— Я же говорю, не мог, — повторил бизнесмен. — Вита всегда была самостоятельной девочкой. Я ее специально так воспитывал, чтобы она сама могла принимать решения. И после этого — вот так взять и насильно увезти ее в другой город, сломать всю ее настоящую жизнь!.. — Артурас ненадолго задумался. — Вот так и получается, — прибавил он с горечью в голосе, — что из-за собственной слабости, из-за глупого нежелания поступаться собственными принципами я предоставил ей самой катиться в пропасть. И потом, мне всегда было так некогда. Этот дурацкий бизнес, черт бы его побрал, отнимал столько времени, сил и мыслей… Потом, по глупости я думал даже, что мое дело зарабатывать деньги, чтобы Вита ни в чем не нуждалась. На этом мой долг по отношению к ней заканчивается.

— И все-таки вы не совсем правы, — вмешалась Лариса, чтобы перебить этот самоуничижительный монолог, грозивший затянуться на неопределенное время. — То есть, как вы выражаетесь, правы только номинально. Дело в том, что я, пожалуй, знаю, кто убил вашу дочь…

Артурас побледнел и явно напрягся, но Котова продолжала, не обратив на его реакцию никакого внимания:

— Так вот, вы полностью правы только в одном — это действительно сделал человек из ее странной компании. Вам знакомо имя Станислава Ламера?

— Станислав Ламер? — Артурас ненадолго задумался, но тут же отрицательно покачал головой. — Нет, при мне этого имени Вита никогда не произносила. Хотя это неудивительно. Из ее компании я знал только одного человека — некоего Игоря. Помнится, познакомились мы с ним совсем случайно. Тогда он произвел на меня довольно благоприятное впечатление. Я даже подумал, может, конечно, он немного староват для Виточки, но очень приличный молодой человек и если захочет, то сможет оградить ее от дурного влияния. Они даже говорили, что собираются пожениться. Я не стал возражать, поскольку, как уже говорил, всегда предоставлял Вите право самой принимать судьбоносные решения. К тому же я не очень серьезно к этому отнесся — Вита могла в любой момент поменять решение. Одним словом, я посчитал так: хотят быть вместе, пожалуйста. Если нет — я тоже особо расстраиваться не стану. В конце концов, найдется достойная замена. Но, признаться, эта встреча меня даже немного успокоила и послужила лишним поводом не вмешиваться в Витины дела. Решил еще подождать. Хотя чего еще можно было ждать?..

— А больше Вита вам ни о ком из своих друзей не рассказывала? — спросила Лариса, понимая, что сейчас исповедь «скверного отца» будет продолжена. — Может, упоминала в разговоре чьи-нибудь имена? Или рассказывала о ком-то, кто к ней, скажем так, не очень хорошо относится?

— Да нет, — опять поник Эйгелис. — Конечно, она упоминала пару раз какие-то имена. Но я плохо помню. Все эти Жанны, что ли, или этот мужик с кличкой вроде приправы.

— Кориандр? — усмехнулась Лариса.

— Ну да, — кивнул Артурас. — Вот имени Стаса, по-моему, она не упоминала никогда. Вообще, из ее разговоров складывалось впечатление, что все они там верные друзья, пылающие друг к другу чуть ли не братской любовью. Кстати, вы так и не сказали, за что же этот Стас ее убил?

— Хороший вопрос. Однако здесь дело все же не в Стасе. И даже не в компании Виты. О ней я расспрашивала вас просто на всякий случай, — призналась Котова. — Стас был только наемником. И он уже поплатился за это убийство. Его нашли недавно в собственной квартире с аккуратной дырочкой во лбу.

— Но кто же тогда нанял его? — удивился прибалт. — Я ничего не понимаю. Признаться, я полагал, что это сделал какой-нибудь ее обколовшийся «брат».

— Если бы это было так, я бы не стала сейчас затевать с вами этот разговор, — констатировала Лариса. — Я понимаю, насколько тяжела эта тема. Но побеседовать с вами необходимо. Человек, заказавший убийство вашей дочери, ничего общего не имеет с людьми, общавшимися с Витой в последнее время. Это совсем другой уровень! Потому что, во-первых, он должен иметь неплохие деньги. Вы и сами должны это понимать. Во-вторых, он очень тщательно все обдумал, а это, как легко догадаться, совсем не свойственно кому-либо из Витиных близких знакомых. Скорее, как это ни странно звучит, этот человек мог бы входить, допустим, в ваш круг общения, а не в ее.

— В мой?! — В голосе прибалта сквозило не просто удивление, но даже скрытое возмущение. — Я уже говорил вам, кажется, что у меня не было врагов, способных убить мою дочь.

— Никто не может ручаться, способен ли человек убить или нет, — безапелляционно возразила Лариса. — И еще. Как человек, причастный к бизнесу, я ни за что не поверю, что у вас нет конкурентов. Неужели у вас никогда не поджигали товар?

— Ну, металл поджечь гораздо труднее, чем продукты, — усмехнулся Эйгелис. — Но однажды у нас кто-то полностью выкрал документы на него, и нам пришлось целую неделю проторчать на таможне, терпя просто колоссальные убытки.

— Вот видите! — торжествующе произнесла Котова.

— Нет, это не то, — покачал головою прибалт. — Да и произошло это в диком, бандитском девяносто первом году, когда все только начиналось. Сейчас правила игры очень сильно изменились. После открытия обширных возможностей черного пиара и тому подобных штучек все предпочитают действовать не так прямо и жестко. Лучше выбрать окольные и более изощренные пути. Русский бизнес очень повзрослел за это время и перешел от жестоких уличных драк к ядовитым интригам. Впрочем, не вам читать лекцию об этом.

— Конечно, вы правы, — согласилась Котова. — И все же я просто чувствую, что не могли заказать убийство Виты только из-за нее самой. Может, у вас есть личные враги?

— Когда личная жизнь совершенно отсутствует, то и личных врагов быть просто не может, — грустно усмехнулся Эйгелис.

— Тогда давайте все-таки вернемся к конкурентам. Есть среди них кто-нибудь, ненавидящий прежде всего именно вас?

— Ну, если вы так настаиваете, — недоуменно пожал плечами Артурас. — Да, такой человек действительно есть. Хотя я не думаю, что он мог сделать что-то плохое Вите. Тем более это… — прибалт запнулся. — Но то, что ненавидел он меня — это точно! Ненавидел так, как может ненавидеть только бывший близкий друг. Вы ведь понимаете, о чем я говорю?

Лариса молча кивнула.

— Мы с ним вместе начинали бизнес, — с горечью пояснил Эйгелис. — Но потом очень сильно рассорились. Это произошло по пьянке.

— А из-за чего? — не сдержала любопытства Котова.

— О, это очень давний и ужасно глупый случай, — неохотно признался прибалт. — Мне даже вспоминать об этом не хочется. Ну, наговорили друг другу очень много гадостей, которых никогда потом так и не смогли простить. Очень глупо, — повторил он.

— Ну, хорошо, — кивнула Лариса, понимая, что настаивать бесполезно да и незачем. — И все же оставьте мне, пожалуйста, имя и координаты этого человека. Вы знаете, как с ним связаться?

— Зовут его Ивар Звайгинь, и у меня есть номер его сотового, — признался Эйгелис. — Как и номера всех моих потенциальных и реальных конкурентов. Только я же говорю, это ни к чему не может привести. Я уверен, что это не он.