Изгои - Дейв Дункан

– Отличная идея!

– Я согласен, мой господин, – поспешил присоединиться к Сагорну Акопуло. Одновременно с этим он указал на некое, вероятно, особенно интересное место свитка, на что его коллеги ответили глубокомысленными кивками.

– Ило?

Ило согласно кивнул, да и что ему теперь оставалось?

– Выходит, решение принимается единогласно? – спросил император.

– Моя госпожа? – обратился фавн к Эшиале, которая по-прежнему сидела на ковре возле ребенка.

– Правое дело куда благородней простого стремления выжить, – ответила императрица тихо и тут же густо покраснела.

Шанди облегченно перевел дух.

– Хорошо сказано, моя дорогая. Ну что ж, мой волшебный друг. Признаться, ваш план представляется мне миражом, порожденным абсурднейшим идеализмом. Это – самая неосуществимая, призрачная и утопическая идея из всех, о которых я когда-нибудь слышал! Но, как сказала моя жена, она стоит того, чтобы мы стали бороться за ее осуществление.

– Кстати говоря, это наш единственный шанс – иного выхода у нас попросту нет, – заметил Рэп.

– Тоже верно.

Император улыбнулся и протянул фавну руку.

– Конечно же, – сказала Инос. – Иные вещи стоят того, чтобы за них сражаться. Но разве могут понять друг друга тридцатипятилетняя мать и четырнадцатилетний сын?

Гэт лежал в кровати, на краешке которой сидела его мать. Несмотря на то, что на плечи Инос была накинута тяжелая меховая накидка, ей было зябко. Изо рта вырывался пар. Окно разрисовали морозные узоры. И все-таки во многих краснегарских спальнях было еще холоднее. В очаге тлел торф, что по здешним понятиям считалось едва ли не королевской роскошью, особенно в эту холодную зиму.

Гэт закутался сразу в несколько стеганых одеял, из-под шерстяного ночного колпака торчал только нос, необычная краснота которого была заметна даже при слабом мерцании свечи. Утешало лишь то, что он вообще цел. Из-под одеяла выглянул серый заплывший глаз. Второй глаз был закрыт, на нем лежал кусок сырого мяса. Впрочем, больше всего королеву расстраивал шатавшийся передний зуб…

– Такие, как отец, – упрямо стоял на своем мальчик. – Разве папа того не стоит?

Она вздохнула и надолго задумалась. Внизу продолжался праздник, правда, после известной истории, приведшей к тому, что его пришлось покинуть как хозяину, так и одному из гостей, в зале стало куда тише. Врачи сказали, что с Брэком не произошло ничего страшного, зуб же мальчику мог бы вернуть разве что волшебник, но только не тот единственный волшебник, которого знала сама королева… Зуб, судя по всему, воспалится и выпадет. Теперь каждый раз, – когда ее сын будет открывать рот, она будет вспоминать этот день – и так всю жизнь…

– Конечно же, ради папы можно сделать все что угодно. Но вот только драться из-за этого, Гэт, не стоило! Его ведь сейчас нет. Если бы его жизни угрожал медведь, гоблины или отряд разбойников, ты был бы вправе прийти к нему на помощь, верно? Этого, согласись, не происходит. Ты стал драться только потому, что кто-то плохо отозвался 6 нем, ведь так?

Он молча смотрел ей в лицо. Подобные лекции подобало читать отцу, а не матери. Вероятно, он знал не только то, на сколько у нее хватит сил, но и каждое слово, которое она собиралась сказать ему. Он был изранен и телесно, и душевно – сомнения мучили его сильнее любых ран. Он сомневался в себе, в матери, в отце..

– Что именно сказал тебе Брэк?

– Он сказал… Он сказал, что мой папа убежал к гоблинам. Что у него несколько гоблинских жен.

– И ты этому поверил?

– Конечно же нет! – И тут же боль, снедавшая его изнутри, стала куда сильнее. Инос заметила это до его взгляду. Те же сомнения…

– Брэк говорил о том, что папа – волшебник?

Гэт на мгновение задумался.

– Сегодня нет.

– А что ты ответишь мальчишкам, если они станут говорить такое о твоем отце?

– Скажу: «Ну и что из того? Это его личное дело!»

– Хороший ответ. Прямо-таки замечательный ответ. И все потому, что это – правда. Но твой отец – король, и уехал он в связи со своими королевскими делами, и это опять-таки его личное дело! Неужели ты не мог сказать им этого?

Молчание. Уязвленное, недоброе молчание. – Ты мог так сказать, Гэт, ты и сам прекрасно это понимаешь! Ты дрался не из-за отца, но лишь потому, что боялся прослыть трусом! Обычно все это так глупо!

Впрочем, не следовало забывать о том, что они находились не где-нибудь, а именно в Краснегаре. Гэт был похож на етуна и потому его сверстники относились к нему так же, как ко всем етунам. Соответственно относился к ним и он. Будь мальчик похож на импа, его бы не трогали, но он, увы, был светловолос и крупен… Возможно, он и сам считал себя етуном, хотя более незлобивых мальчиков ей еще не приходилось встречать. Все знали, что етун может простить им едва ли не все… Она решила подойти с другой стороны.

– Когда ты шел встретиться с Брэком и со всеми остальными, ты знал, чем закончится для тебя эта встреча?

Пауза, затем недовольный шепот.

– Да. Знал.

– Тогда почему ты туда пошел?

– Я уже знал, что туда пойду. Тоже тупик…

– Больше ты этого делать не должен! – сказала Инос строго. – Отныне ты будешь постоянно находиться в замке. Тебе это ясно?

Несмотря на то, что лицо его было практически скрыто от нее одеялом, она тут же поняла, что означает его выражение.

– Ясно, я спрашиваю?

– Да…

Драка с Брэком произошла в стенах дворца, поэтому домашний арест вряд ли мог сыграть значимую роль в разрешении этой проблемы. Во дворце жило множество молодых етунов, поэтому городской люд практически беспрепятственно входил и выходил отсюда. Она не могла объявить осадное положение только из-за того, что ее сын периодически дрался со своими сверстниками. Нет, они в Краснегаре… Если здешний народ прослышит о том, что королева вздумала защищать своего сына, его начнут задевать буквально все, даже импы.

– Твой отец уехал по делам, так? Ничего странного в этом нет. У других детей отцы тоже редко бывают дома – охотники, китобои, рыбаки…

– Он уехал тайком. Вот оно в чем дело!

– С каких это пор твой отец должен извещать о своих планах Брэка?

Шутка ей не помогла, впрочем, она особенно на это и не рассчитывала. Сейчас речь следовало вести не о Брэке, а о самом Гэте, хотя мальчик, возможно, этого и не понимал.

– Он не успел попрощаться с тобой, мой хороший. Я ведь уже говорила – ему пришлось уехать неожиданно. Когда ты отправлялся спать, он еще не знал об этом. – Ей вновь вспомнился тот скорбный вечер. – Понимаешь? Ты слышишь, что я тебе говорю?