Осколки Нашей Реальности - Медина Мирай

Александр собрал всю смелость, которую нашел в себе, и излил ее в один вопрос:

– Что тебе от меня нужно?

– Ты должен объявить Германской империи войну завтра утром.

Король сглотнул.

– В-войну?

– Именно. Подробности и текст твоей речи здесь. – Делинда положила руку на толстую папку у лампы.

– А если я откажу, то все узнают об этом? – вымученно улыбнулся Александр, тряся фотографиями. В душе он понимал, что это – самое безобидное наказание за неповиновение, которое Делинде и в голову не пришло бы. Внезапно осознание обожгло его измученный разум.

– Ты… Ты хочешь?..

Делинда заявляла вовсе не о позоре, который мог настигнуть его, окажись эти фотографии хотя бы у одного журналиста. Она заявляла о знании его главной слабости – любви к человеку, чью жизнь легко оборвать одной пулей или ударом ножа.

– Ты монстр!

– Я не требую. Лишь предлагаю, – невинно отвечала она.

– Предлагаешь?! Ты шантажируешь, заставляешь и угрожаешь. Что угодно, только не честное предложение!

– Честность не всегда применима в хорошей сделке.

Александра охватил знакомый приступ жажды праведного насилия. Нет, это не закончится, пока она дышит. Делинда словно прочитала его мысли:

– Если со мной что-то случится, то умрете вы оба.

Фотографии выскользнули из его рук. Гнев не поможет. Только смирение и беспрекословное подчинение. От необходимости выбора не сбежать даже на другом конце света. В полнейшей беспомощности Александр был готов упасть перед сестрой на колени и воззвать к остаткам ее совести. Что-то подсказывало ему – если совесть когда-то и жила в черством сердце Делинды, то след ее простыл в тот день, когда она приказала убить участников СМЛ. И, главное, убить родную мать.

– Прошу, не заставляй меня делать такой жестокий выбор.

Взгляд ее не дрогнул. Она лишь придвинула папку ближе к нему.

– Я и не заставляю. Ты сам взял на себя бремя выбора.

Зная, что является одной из причин войны, Каспар сразу понял – оставаться дома небезопасно. Через старых друзей он снял дом в тихом уютном районе в относительной близости от Букингемского дворца с гарантией анонимности и на машине вернулся домой, чтобы забрать необходимое – пистолет, коробку патронов и шокер. Он сложил в большой рюкзак цифровую фоторамку, на которую были загружены фотографии детей, оставшиеся вещи, которые он в прошлый раз забыл из-за утомления и ощущения подавленности. Свободное место заняли шесть книг.

Раздался дверной звонок. Каспар на секунду замер. Он мгновенно прокрутил в голове, кто мог его потревожить: всех знакомых он уведомил о своем отъезде в США, а значит, гостем был человек, который наверняка знал об отмене планов.

Каспар вытащил из-за пояса пистолет и зарядил его. Медленно и бесшумно он подошел к экрану в коридоре, и его лицо вытянулось от удивления. Он спрятал пистолет за спиной и открыл дверь.

– Каспар! Боже правый, объясните мне, что происходит, в конце концов!

Анджеллина едва ли не накинулась на него прямо с порога. Каспар было решил, что она в возмущении примется бить его кулаками по груди, и инстинктивно отступил.

– Что вы здесь делаете, Ваше Высочество?

Она захлопнула дверь.

– Это я должна спрашивать. Почему вы не с Александром? Почему он объявил войну? Что вообще произошло и что же будет теперь?

– Прошу, успокойтесь. – Каспар закрыл за ней дверь на замок. – Давайте уедем отсюда, и по пути я вам все расскажу.

– Уедем? – спросила она на несколько тонов тише.

– Да. Я бы не хотел оставаться здесь надолго.

Анджеллина сжалась, все больше убеждаясь в том, насколько все серьезно. Они сели в машину с тонированными стеклами и выехали на главную дорогу в направлении жилого района на юге города.

Принцесса чувствовала, как с каждой секундой тягостного молчания в ней растет напряжение и рождаются десятки предположений о случившемся. Выражение ее миниатюрного, румяного от смешанных чувств личика передавало лишь страх и тихую печаль. Одной рукой она держалась за дверь, второй – за лямку ремня безопасности. С короткой стрижкой, из-за которой бывший телохранитель ее даже поначалу не узнал, она выглядела еще младше, чем с длинными волосами. Что-то в ее виде не давало Каспару покоя. Когда они остановились на первом светофоре, он задержал на ней острый взгляд.

– Что с вашими глазами?

Анджеллину передернуло. Из-за волнений о грядущем она совсем позабыла об этой особенности своего искусственного внешнего вида, который не смогли бы скрыть ни одни линзы. Но, быть может, Каспар об этом не знает?

– Это просто линзы такие.

– Линзы? – в голосе Каспара засквозило недоверие.

– Да. – Анджеллина боялась смотреть ему в глаза – тогда он точно поймет, что она лжет.

Машина тронулась на зеленом свете.

– В линзах я не очень хорошо разбираюсь, но, чувствую, вы что-то утаиваете…

– Может, вы наконец расскажете мне об Александре?

– И то, как вы избегаете ответа на вопрос, лишь доказывает мою правоту.

Анджеллина резко отвернулась, словно обиделась.

– Так что с вами случилось? – продолжал Каспар спокойным тоном.

– Если я расскажу вам, то вы мне тоже обо всем расскажете?

– Я бы в любом случае вам рассказал, Ваше Высочество. И хотел бы надеяться на вашу честность в ответ.

По резко опустившимся плечам принцессы и ее тяжелому вздоху Каспар понял – она сдалась.

– Это большой секрет, мистер Шульц. Несколько месяцев назад я из любопытства, или, скорее, очарованная прелестью ядра ЗНР, взяла его в руки.

Каспар сдержался от соблазна задать вопросы, мгновенно возникшие на языке.

– Для вашей же безопасности я не могу сказать, где и при каких обстоятельствах это произошло, но факт в том, что это ядро стало неотделимой частью меня. Я не могу его вытащить. И вряд ли кто-то сможет. – «Если даже Сашу это завело в тупик», – мысленно добавила она. – Сначала его влияние никак не проявлялось, но немного погодя я начала видеть кошмарные сны, больше напоминающие отрывки воспоминаний разных… людей. А еще у меня посветлели волосы и глаза стали пурпурно-красными с белым зрачком. Уж не знаю, признак ли это того, что я обрела какую-то пока неизвестную силу, или того, что я умираю.

Каспар выдержал паузу в знак уважения и сочувствия.

– Кто-нибудь еще знает?

– О внешних изменениях – никто, кроме вас. О том, что ядро стало частью меня, – вы и еще несколько человек.

– Ваше Высочество, вам небезопасно находиться в стране, власти которой ищут вас.