Власть оружия - Виктор Ночкин

— И тебе здоровия, — отозвался Ржавый. — Я гляжу, Астах меня послушался, самолично пожаловал.

— Ага, это он тебе уважение свое показывает. И с ним еще три десятка бойцов. Все тебя очень сильно уважают. Ну что, уступишь поле по-доброму? Или же нам стрельбу начинать? Подумай, Мажуга, ведь если сёдни отобьешься, назавтра снова жди гостей — у Астаха людей много, да и новых покликать завсегда недолго. На то золото, что ты хочешь, можно хоть сотню стволов набрать. Дешевле их один раз позвать, чем тебе кажен сезон деньгу отстегивать, сообрази же!

— Валяйте, приводите своих бандитов, и пусть стволов у них побольше будет, — кивнул Игнаш. — Я здесь оружейный рынок открою. С харьковскими столковаться мне недолго, они позволят. Чем больше бандитов ко мне Асташка пошлет, тем больше на моем рынке товару будет. Так что валяйте.

— Сговоришься, стало быть, с харьковскими?.. — угрюмо процедил переговорщик.

— Не веришь? Так сам у них спроси. Вон они как раз сюда катят.

Мажуга указал пальцем. Йоля глянула, куда он тычет, да и все на стене завертели головами, высматривая харьковчан. На белой нитке дороги показалось желтое пылевое облако, оно приближалось, распухало, в нем угадывались темные силуэты громоздких самоходов, по бокам от тракта тоже поднялась пыль — похоже, сендеры или мотоциклетки. Переговорщик оглянулся через плечо, охнул и аж слегка присел от неожиданности. Потом, придерживая тяжелую кобуру, засеменил с холма прочь — к своим. Тут Йоля догадалась, что приближаются и впрямь харьковчане — карательная колонна, которую обещался снарядить толстяк Самоха. Ловок дядька Мажуга, всех вокруг пальца обвел…

Тем временем люди Астаха тоже заметили пыль на дороге, хотя им внизу было видно не так хорошо, как с холма. Засуетились, засновали между сендерами, занимая сиденья. Моторы взревели, бронированный самоход пополз в сторону, за ним с места снялись несколько сендеров — синие перестраивались, разворачивая фронт навстречу харьковчанам, но и чтоб к ферме тылом не оказаться.

Желтое пылевое облако приближалось и росло на глазах. Уже можно было разглядеть, что в середине колонны над пылью торчит здоровенная башня, увенчанная ветряком. По случаю похода лопасти убрали, только спицы растопырились во все стороны. Показалась и головная машина, тяжелый бронированный самоход с открытым кузовом. Переговорщик Астаха добежал к фланговому сендеру, нырнул на сиденье, водитель стал разворачиваться.

Йоля во все глаза глядела на карателей. Боевые самоходы были ей знакомы, такие изредка проезжали по нижним уровням, а вот башню она видела впервые — подобные штуки поднимали из цехов по частям и собирали на поверхности, харьковчане и сами их внизу не видели. Вот колонна подъехала ближе, мотоциклетки проскочили в стороны, уже охватывая синий строй, бронированные самоходы тоже стали съезжать с тракта, строясь в линию против тех, что привел Астах. В сравнении с карателями синие не выглядели грозными, харьковчане оказались куда страшней. Переговорщик снова выбрался из сендера, теперь он шагал в степь — к строю харьковчан. Работники Мажуги наблюдали, они уже приободрились и заговорили громко — напряг снимали разговором, обменивались веселыми замечаниями в адрес Астаха и его людей, страх прошел. Еще бы, с такой поддержкой им некого бояться!

Переговорщик добрался к головной машине карателей. Йоля различила толстый пушечный ствол, торчащий над кузовом; еще там мелькали желтые безрукавки — полевая форма цеховых бойцов. Башня с ветряком замерла в центре строя, несколько карателей спрыгнули на землю и встали между броневыми бортами.

Беседа у переговорщика вышла короткая, вскоре он потрусил обратно. Синие стали разворачиваться. Выстроились колонной и покатили прочь. Это вызвало у защитников на стене новый приступ веселья. Один из крупных харьковских самоходов покинул строй и покатил к ферме.

— Открывай ворота, — распорядился Мажуга. — Йоля, возверни Макару пистолет.

— Ладно, если цепочку на меня вешать не велишь.

— Не велю. — Мажуга чуть улыбнулся. — Хватит с тебя. — Потом добавил: — Молодец, что не сбежала, а ко мне пришла, на стену. Сейчас пойдем новых гостей встречать, держись поблизости.

Йоля вернула оружие Макару, тот сердито вырвал «шершень» у нее из рук, пробурчал что-то неразборчиво. Злился, оно и понятно. Работники пошли со стены, только двое с оружием остались у ворот да караульные на вышках.

Внизу хозяин фермы отыскал взглядом Ористиду:

— Стол накрывай, как полагается. Сейчас оружейников принимать будем.

— С благодарностью? — уточнила та.

— С большой. Сама ж видишь, как они подъехали, очень даже удачно поспели.

— Это ты их, дядька Мажуга, удачно завлек, — не преминула вставить Йоля. — Они поди не знали, что у нас заваруха готовится, а ты вчерась нарочно переговорщика накрутил, чтобы этот Асташка нас стращать аккурат нынче заявился.

— Как есть заноза. — Игнаш глянул на Ористиду: — Видала? А вот что мне, Йоля, понравилось — ты сказала «нас». Это правильно.

— Какое еще «нас»?

— Что Асташка нас стращать будет. Не меня, а нас. Правильно сечешь.

— Это я случайно. Само вырвалось. А вообще я все равно сбегу.

Ористида фыркнула и пошла готовиться к встрече гостей. Тем временем колонна харьковчан подкатила к подножию холма, каратели стали разбивать лагерь, головная машина поползла к воротам. Гостей уже ждали, ворота распахнулись, едва бронированная громадина взобралась на холм. Чудище фыркнуло напоследок выхлопом и замерло, уставившись толстым орудийным стволом в окно второго этажа.

Мажуга остановился напротив кабины, Йоля держалась у него за спиной и разглядывала броневик. Передок вроде обычный, разве что клепаной броней обшит, кузов длинный, с высокими бортами, в бортах узкие прорези. Позади кабины приподнята орудийная площадка, также прикрытая листовой броней.

— Восемьдесят восемь миллиметров, — со знанием дела оценила Йоля. — Я такие видала уже.

Дверца кабины распахнулась, на землю тяжело спрыгнул Самоха. Встал, покачиваясь, огляделся. Следом выбрался Курчан.

— Ну, с прибытием, что ли, Самоха, — поздоровался Игнаш. — И ты, парень, тоже в походе нынче?

— Тусклого солнца, хозяин, — буркнул толстяк. — Не дают мне, видишь, спокойно сидеть. Раз, говорят, ты в деле увяз, ты его и распутывай. Ну и Курчана тоже отправили — командиром колонны. Пусть проявит себя молодой по воинской, то есть, части.

Молодой пушкарь кивнул. Непонятно было, рад он такому назначению или нет. Вообще-то, этих двоих цех в поход снарядил, чтобы некого было призренцам расспрашивать насчет убийства.

Взгляд Самохи скользнул по дому, по добротным постройкам во дворе, остановился на Йоле.

— А ты неплохо тут устроился, Игнаш, есть за что с Астахом спорить. Только что ж ты меня подводишь-то? Что ж не сказал, что ты за прокладку трубы плату требуешь? Вот токо щас переговорщик евоный мне объяснил.