Война роз. Буревестник - Конн Иггульден

Над Туром разносился звон колоколов кафедрального собора Сен-Гатьен, и ни одна из выводимых ими затейливых мелодий за все время ни разу не повторилась.

Дерри спокойно наблюдал за тем, как французскую принцессу сопроводили в ожидавшую ее карету под торжествующий рев толпы. Она улыбалась сквозь слезы, и, увидев это, Дерри усмехнулся. Будь его дочь жива, она была бы сейчас примерно в том же возрасте. Это воспоминание отозвалось в его груди тупой болью.

Французский король и его наиболее могущественные лорды вышли посмотреть, как невеста отправляется обратно в замок Сомюр. Монарх стоял в окружении посыльных, сновавших между ними и командующими войсками, расположенными в окрестностях города.

Ход размышлений Дерри прервала чья-то рука, тяжело опустившаяся на его правое плечо. Где-нибудь на постоялом дворе в восточном Лондоне он схватил бы ее и сломал мизинец, и сейчас ему стоило немалых усилий, чтобы сдержаться.

– Именем короля, что ты наделал, Дерри Брюер? – прошипел Йорк. – Скажи мне, что это не так. Скажи мне, что мы не отдали земли, отвоеванные для добрых англичан Генрихом Монмутом.

– Его сын, наш король, захотел перемирия, и мы его добились, – ответил Дерри.

Он снял руку герцога со своего плеча, сжав ее с такой силой, что Йорк слегка скривился, хотя и постарался не подать вида, что ему больно.

– Это измена. Ты будешь болтаться на виселице вместе с этим идиотом Саффолком.

– И король вместе с нами, я полагаю? Лорд Йорк, вы что, не поняли суть соглашений? Анжу и Мэн – это цена двадцатилетнего перемирия. Вы будете противоречить своему королю? Этого хочет он. Мы всего лишь смиренные слуги, выполняющие его волю.

К его удивлению, Йорк отступил назад и посмотрел на него с холодной улыбкой.

– Думаю, очень скоро ты столкнешься с последствиями своих игр, Дерри Брюер. Когда распространятся известия о твоих тайных делишках, страна узнает лишь то, что король Генрих уступил земли, завоеванные его отцом – и английской кровью, пролитой на полях сражений. Они скажут… О, могу представить, что они скажут. Желаю тебе удачи, но запомни, о чем я тебя предупреждал. – Йорк усмехнулся и покачал головой. – Неужели ты думаешь, что англичане покорно отправятся в Нормандию по приказу толстого французского лорда? Тебе не приходило в голову, Брюер, что люди умрут, но не уйдут с этих земель?

– Вы случайно не торгуете лавандой, точно так же, как пророчествами? Я спрашиваю потому, что мне нужна веточка лаванды, а поблизости нет ни одной цыганки.

Дерри думал, что Йорк выйдет из себя, но тот продолжал улыбаться.

– Я слежу за тобой, Дерри Брюер. Мои люди следят за тобой. Я бы пожелал тебе удачи в дороге до Кале, но, боюсь, она тебя оставила. И никакая сорочья болтовня тебя уже не спасет.

– Какие странные вещи вы говорите, лорд Йорк. Я уверен, мы увидимся с вами в Лондоне или Кале. Но сейчас французский король пригласил меня на охоту. Он мне нравится, Ричард. Так хорошо говорит по-английски.

Произнося эти слова, Дерри поднял руку, приветствуя группу французских аристократов. Один из баронов кивнул ему в ответ. Взглянув с ухмылкой на Йорка, Дерри не спеша направился в их сторону.

Французские войска принялись сворачивать лагерь, чтобы занять обретенные за одно утро земли, которые до этого дня они не могли завоевать десять лет.

Герцог Рене приблизился к группе, расплываясь в улыбке. К удивлению Брюера, на глазах у француза были слезы. Заметив выражение лица Дерри, он рассмеялся.

– О, вы, англичане, слишком холодны. Разве вы не понимаете, что я сегодня получил обратно свои родовые земли? Это слезы радости, мсье.

– Самые лучшие слезы, – отозвался Дерри. – Его величество пригласил меня на охоту.

У герцога Рене сверкнули глаза.

– Но не на вашу дурацкую охоту на лис, мсье. Только не сегодня. Его величество будет сопровождать свою армию, которая двинется на север через мои земли. Кто может сказать, каких английских оленей мы найдем в моих родовых полях и виноградниках?

– Понятно, – сказал Дерри. – Подозреваю, что я с вами не поеду, лорд Анжу. Если не возражаете, я задержусь на некоторое время, чтобы сделать кое-какие приготовления к возвращению домой.

Он увидел, как Ричард Йорк отдает распоряжения своим солдатам, которых в количестве тысячи человек привел на юг. Они тоже должны были возвращаться в Нормандию. У герцога не было выбора. На мгновение у Дерри возникло неприятное чувство, что Йорк вовсе не так глуп, как он думал. В Анжу и Мэне действительно было много английских поселенцев. Он подумал, что у них должно хватить ума не оказывать сопротивления. Соглашения, которые подписал король Генрих, предусматривали мирное переселение английских семей из французских провинций. И все же окружавшие его аристократы были охвачены охотничьим азартом. Они показывали зубы, и в воздухе витало лихорадочное возбуждение, вызывавшее у него тревогу. Дерри явственно ощущал тревогу. Если англичане в Анжу и Мэне откажутся уехать, это может привести к войне. Тогда все хитроумные интриги, которые он плел на протяжении многих месяцев, пойдут насмарку. С таким трудом добытое перемирие продержится не дольше мороза летом.

В течение трех дней французская армия и солдаты Йорка двигались на север через Анжу. Люди герцога Ричарда ушли далеко вперед, отчасти потому, что французский король останавливался в каждом городе. Королевская свита совершила большое путешествие по долине Луары, разбивая лагерь всюду, где король Карл находил что-либо интересное или хотел увидеть церковь с костями того или иного святого. Особое удовольствие ему доставляли реки и виноградники, тянувшиеся на многие мили.

Множество анжуйских семейств были изгнаны с насиженных мест грубыми французскими солдатами, шедшими в авангарде армии. Внезапно лишившиеся земель и имущества, потрясенные, отчаявшиеся люди наводнили дороги, перемещаясь в повозках или пешком, и эти потоки разрастались с каждым днем. Йорк вел своих людей к новой границе английских владений во Франции, расставляя пикеты на подходах к Нормандии, где волны переселенцев захлестывали деревни и города, наполняя их своими несчастьями и жалобами. Некоторые из них с возмущением взывали к справедливости, требуя от короля Генриха компенсации понесенного ими ущерба, но большинство были слишком измучены и могли лишь плакать и проклинать судьбу. Выселения продолжались, и скоро поползли слухи об изнасилованиях и убийствах. Мелкие землевладельцы писали гневные письма и посылали курьеров, требуя, чтобы английские войска защищали своих соотечественников, но Йорк, не читая, откладывал их в сторону. Даже когда выселения осуществлялись незаконно, он ничего не предпринимал, желая, чтобы несправедливо изгнанные люди приехали в Англию и рассказали там о пережитых ими унижениях. Это поможет разжечь пожар, который наверняка поглотит Дерри Брюера и лорда Саффолка. Он не знал, дойдут ли известия о беспорядках до короля, но эти двое заслуживали посрамления и порицания за то, что сделали.