Сборник рассказов - Ирина В. Иванченко

class="p">брыкается!

– Ну так сверни ему шею, – лениво посоветовал здоровяк.

– Ни в коем случае! – худой решительным жестом вручил здоровяку лопату. –

Жертва должна быть живой до последнего! За мной!.. – кусты сирени с шелестом

сомкнулись за его спиной. Раздраженно ворча подчиненные двинулись следом.

– …Копайте быстрей! – худой, патетически вздымая к луне длинные руки,

пританцовывал на краю разверстой могилы.

– Быстрей, как же, – жалобно ныл толстяк. – Эту яму, небось, вшестером полдня

копали, а нас только двое! Ты бы помог, что ли… Прыгаешь там…

– Я жертву караулю, – торжественно возвестил худой и удобно уселся на

могильный камушек, рядом с дергающейся в мешке жертвой.

Здоровяк в разговоре не участвовал – он вгрызался в землю с одержимостью

бульдозера. Видимо его подстегивала вероятность расправы, что учинит магистр в случае

опоздания. В ближайших кустах кто-то заворочался. Троица вмиг замерла на месте. Даже

жертва перестала извиваться в своих путах… Тишина… Лунный свет задумчиво скользит

по надгробьям, выхватывая из небытия лица умерших, запечатленных скорбящими

родственниками. Череда теней, даты… Пунктир жизни и смерти…

– Ч-что это было? – шепотом спросил худой, прижимаясь к краю ямы с

подельниками.

– Ерунда! – пророкотал здоровяк, утирая пот со лба. – Собака какая-нибудь. Копаем

дальше?

– А я слышал, что кладбищенские собаки покойников едят, – дрожащим голоском

проблеял толстяк.

– Тебе что за дело до этого? Ты ведь еще не покойник. Так и копай поживей.

Работа вновь закипела. Худой, затравленно оглядываясь по сторонам, пересел

поближе к влажно мерцавшему в лунном свете отвалу свежевыкопаной земли… В

наступившей тишине треск сучьев в таинственных и мрачных сиреневых зарослях

прозвучал как выстрел. Все трое вздрогнули и переглянулись.

– Н-не нравится мне это, – тяжело дыша пискнул толстяк.

– Нравится – не нравится, копай моя красавица, – подбодрил его здоровяк, но к

своему занятию возвращаться не спешил. Густые заросли со слабо мерцающими в

их глубине светлыми памятниками против воли притягивал взгляд. – Менты это, -

неуверенно произнес он, опираясь на лопату. – В засаде.

– Если бы, – с надеждой хрюкнул толстяк.

48

Из зарослей послышался глухой рокот, явно враждебного характера.

Гробокопатели задрожали. Дрожь эта, мучительная, неконтролируемая, рождала слабость

в конечностях и ощущение противной сосущей пустоты в животе…

Внезапно поднялся ветер. Шелест листвы звучал голосами, возмущенными,

гневными, укоряющими. «Зачем вы пришли?! Зачем тревожите наши кости?!Зачем

нарушили наш покой?! Вам здесь не место! Живые! Живые! Жи-и-ивые!…

Здоровяк шумно сглотнул, невидящие его глаза устремлены были в одну точку. Он

силился что-то сказать и не мог. Рукой, дрожащей как осиновая ветвь, указывал куда-то

между памятниками и крестами. Худой с Толстяком словно завороженные синхронно

повернулись в ту сторону. Там, слегка покачиваясь над землей, в густом коконе

светящегося мерцающего тумана, плыл огромный оскаленный череп с пустыми мертвыми

глазницами…

– Мама-а!!! – дружно в три глотки заорали копатели и ринулись куда глаза глядят, гигантскими скачками преодолевая препятствия в виде оградок, гробничек и

столиков со скамеечками. У разрытой могилы сиротливо валялись две лопаты и

сверток с обреченно притихшей жертвой…

Степан Михайлович, мужчина серьезный и рассудительный, приставленный главой

администрации блюсти порядок на местном кладбище, имел один серьезный недостаток –

любил выпить. Тягу это свою к недозволенному он прекрасно осознавал и боролся с ней

как мог. Но иногда мог не очень… Работа у него была тихая и спокойная. Когда никогда

мусор по дорожкам собрать, траву покосить, сирень приструнить, чтобы не разрасталась.

Дом у самого места работы, так сказать. Все бы ничего. Но последнее время сатанисты

стали пошаливать. То крест повалят, то памятники похабщиной изрисуют… Это в

администрации считали, что орудуют сатанисты. Степан Михайлович был непоколебимо

уверен, что все это шалости местной детворы. Хочешь не хочешь, а за порядком надо

следить. Приняв для сугреву самую малость и прихватив на всякий случай монтировочку, Михалыч пошел совершать свой обход подведомственной территории. Шел он

неторопливо, чокаясь с оградками, ведь многих здешних обитателей он знавал лично…

Куда-то как назло запропастился пес Макся, верно убег подружек проведать…

Сторож, приговаривая себе под нос, углублялся в заросли по натоптанной тропинке.

Дикие, нечеловеческие вопли привлекли его внимание.

– От, паразиты, совсем распоясались! – Михалыч перехватил монтировочку

поудобнее и сунул фляжку во внутренний карман камуфляжной куртки. – Ну,

стервецы! Я до вас доберусь!..

Треск ломаемых веток нарастал. Михалыч еще на всякий случай позвал собаку, в

надежде, что тот не пошел далеко и шляется между могилок.

– Ма-акс! Макся! Сюды, мальчик! Ко мне!

И тут сторож увидел ЭТО! Прямо на него, как в замедленном кино, гигантскими

скачками несся мерцающий в лунном свете огромный череп! Монтировка выпала из

ослабевших пальцев.

– Свят, свят! Да что же это?! – Михалыч неумело перекрестился. – Да чтобы я еще!

Да в рот больше не возьму!… Макся! Максик! Иди ко мне, мальчик! – жалобно

взвыл сторож.

Светящееся нечто с удвоенной энергией ринулось на него. Крики и треск заглохли

вдали…

За день до описываемых событий.

Евгений З., председатель местного литературного объединения «Поиск», восседал

в своем кресле, небрежно закинув ногу за ногу. В его руках была развернутая газета «Свет

49

маяков», поверх которой виднелся лишь рыжеватый хохолок на макушке. Председатель

был возмущен до глубины души.

– Это же черт знает, что за свинство! – восклицал он.

В штаб-квартиру объединения вошли двое. Наталья Ф. и Евгения Т., обычно

откликающаяся на прозвище «Багира». Девочки, как всегда, пришли на еженедельное

заседание объединения, но никого, кроме пылающего возмущением председателя, не

обнаружили.

– Как мило! Мы первые, – лениво мурлыкнула Багира, опускаясь в ближайшее к ней

кресло.

– Привет, Женя, а где все? – Наталья энергично грохнула на стол увесистую папку

со своим новым романом.

– Я распустил всех на летние каникулы! – возвестил Евгений, выныривая из-за

газеты. – Нет! Ну вы читали эту гнусность? Я считаю нашим долгом непременно

вмешаться!..

– Какие каникулы, Женя? – возмутилась Наталья. – У нас же работы непочатый

край! Сборник надо править! О чем ты думаешь, в конце концов?

– Он статью прочел в «Свете» про сатанистов, – негромко промурчала Багира,

любуясь ногтями на левой руке. – Возмутительно, конечно, но что ты предлагаешь?

– Какую статью? – поморщилась Наталья. – Вы про погромы на кладбище? Но при

чем здесь мы? Это дело милиции!

– Наша милиция, как всегда бездействует! А на кладбище, между прочим, и твои

родственники лежат! – Евгений сделал трагическую паузу. – Как культурные люди, мы должны вмешаться.

– Женя! Это не в нашей компетенции! – попыталась увещевать расходившееся

начальство Наталья. – Что мы можем сделать в конце концов, организовать пикеты

между могилок? Это же нереально!

– Класс! – восторженно прищурилась Багира и потянулась с чисто кошачьей

грацией. – Пикеты на кладбище! Это надо куда-нибудь вставить…

– Я предлагаю рейд! – Евгений