Смута. Ее герои, участники, жертвы - Людмила Евгеньевна Морозова

благочестия и ревнителя божественных велений благоверного и христолюбивого, исконного государя всея великой России, крестоносного царя и великого князя Дмитрия Ивановича».

Сразу после венчания самозванец распустил польское войско, щедро его наградив. Но многие бывшие соратники не захотели возвращаться на родину. Поселившись в Москве, они стали пьянствовать, дебоширить и ссориться с местными жителями. Это заставило лжецаря принимать меры по выдворению их из страны. В Польше это вызвало у некоторых его бывших сторонников возмущение. Однако часть иностранцев из числа образованных людей осталась при дворе. Так, секретарями стали братья Бучинские. Они были нужны для переписки с Польшей, где жила невеста, Марина Мнишек.

Для завоевания симпатий всего населения Лжедмитрий издал ряд указов, касающихся крестьян и холопов. Он запретил кабалить сразу несколько родственников, например отца и сына. Каждый должен был сам расплачиваться за свои долги. Запрещалось возвращать беглых крестьян к тому помещику, который довел их до бедности и нищеты. При отсутствии кабальных записей в московских писцовых книгах крестьяне считались свободными. Закабаление в голодные годы также не признавалось законным. Остякам, жаловавшимся на притеснения сборщиков ясака, лжецарь разрешил самим привозить меха на Верхотурье.

Современники отмечали, что Лжедмитрий весьма быстро решал самые сложные вопросы. Он очень любил бывать на заседаниях Боярского совета и участвовать в спорах думных людей. При этом он со смехом говорил: «Сколько часов вы рассуждаете, и все без толку! Так я вам скажу: дело вот в чем!» После этого он очень быстро находил нужное решение. При этом он ласково журил бояр и дьяков за невежество и приводил всевозможные примеры из всемирной истории и личной жизни. Несомненно, он был большой любитель поговорить и при этом был достаточно умен и образован. Чтобы показать простым людям свою милостивость и справедливость, он объявил, что по средам и субботам будет лично принимать челобитные и по возможности тут же давать на них ответ. Этим он сыскал большую популярность у простонародья. Боярам он говорил, что знает только два средства держать подданных в повиновении: быть мучителем или расточать милости. Для себя он выбрал второе.

Через некоторое время, правда, обнаружилось, что новый царь имеет не только положительные черты, но и много отрицательных. Оказалось, что он склонен к роскошному образу жизни, не умеет и не желает считать деньги в казне и любит разбрасывать их направо и налево. Сначала мощным потоком деньги и драгоценности потекли в Польшу — для уплаты долгов и на подарки невесте и ее родственникам. Потом началось строительство нового царского дворца. Лжедмитрий заявил, что не желает жить там, где находился его гонитель Годунов. Поэтому на возвышенности над Москвой-рекой начали возводить просторные палаты. Они состояли из двух зданий, стоящих друг к другу под углом. Одно предназначалось для самого царя, второе — для будущей царицы. Между собой, кроме обычных дверей, они соединялись различными потаенными ходами. Рядом с царскими палатами была пристроена конюшня, хотя в Кремле уже было достаточно большое помещение для лошадей. Была рядом со дворцом и псарня с множеством породистых охотничьих собак. Верх дворца был украшен башенками и галереями, и издали он представлял собой очень красивое зрелище. Внутри, по тем временам, была достаточно богатая обстановка. Стены были обиты парчой и цветным бархатом (раньше их просто расписывали красками). На окнах висели дорогие балдахины. Все металлические изделия: гвозди, крюки, дверные замки, петли — были покрыты позолотой. Печи украсили расписными керамическими плиткам и серебряными решетками. Мебель: столы, стулья, шкафчики и кровати — была куплена у иностранных купцов.

Лжедмитрий узнал, что он как царь имеет право первым осматривать заморские товары. Как правило, все изысканные драгоценности он стремился приобрести для себя и в подарок невесте. Любимым его занятием стал осмотр царской казны в послеобеденное время, хотя прежние государи в это время почивали. Многих бояр это возмущало, поскольку они были вынуждены сопровождать своего неутомимого и неугомонного монарха. Для охраны дворца была нанята стража, состоявшая из 300 рослых и плечистых немцев и ливонцев. Они одевались в европейское платье и получали достаточно большое жалованье, во время выездов Лжедмитрия за пределы Кремля они составляли его охрану. Часть охранников была вооружена пищалями, часть — пистолетами. Каждая сотня возглавлялась офицером и носила одежду определенного цвета. Обычно она шилась из бархата, золотой парчи и украшалась серебряной вышивкой. Офицеры получали не только жалованье, но и поместья с крестьянами. Особая любовь самозванца к иностранным наемникам вызывала у некоторых русских дворян зависть и возмущение.

Любимым развлечением лжецаря была травля медведей. Для нее держалась свора злобных и крупных собак. Медведей привозили в клетках и помещали на заднем дворе. Во время травли один из храбрецов брал в руки только рогатину и вступал со зверем в схватку. Если он промахивался или оказывался недостаточно силен, то помощники-охотники вонзали в горло медведю вилы. Но бывали и покалеченные. Лжедмитрий сам нередко демонстрировал свою ловкость и силу и тоже вступал в единоборство со зверями. Кроме того, самозванец увлекался охотой. В этом он подражал своим мнимым предкам. Обычно охота устраивалась в поле, куда загонщики сгоняли различных зверей: медведей, волков, лисиц. Участники охоты на лошадях стремились их догнать и убить. Самым быстрым и лихим был Лжедмитрий. За один день он загонял по нескольку лошадей и не раз менял мокрое от пота платье. Все поражались его искусству наездника. При этом он умело укрощал самых диких лошадей. Во время этих развлечений буйная душа Гришки Отрепьева наконец-то могла вырваться наружу.

По ночам во дворце нередко устраивали дикие оргии с участием молодых дворян, красивых женщин, певцов и музыкантов. Напившись почти до бесчувствия, все пускались в пляс и вели себя крайне непристойно. Иногда женщин заменяли юные и красивые монахини. Их растление особенно забавляло бывшего монаха. Полностью во власти лжецаря оказалась и Ксения Годунова. Ходили слухи, что он сделал ее своей наложницей и даже испытывал к ней весьма нежные чувства. Естественно, что красавица Ксения могла затмить любую польскую панночку, но сама любить своего мучителя она, конечно, не могла. В итоге по совету Марфы и по требованию Юрия Мнишека самозванец был вынужден постричь прекрасную пленницу и отослать подальше с глаз долой — в один из белозерских монастырей.

Владение огромной и богатой державой окончательно вскружило голову Отрепьева. Он стал мнить себя непобедимым полководцем и не просто царем, а императором — владыкой многих держав. В свой титул он повелел включить такие слова: «непобедимый Цесарь». Полностью его титул теперь звучал так: «Мы, наияснейший и непобедимый самодержец, великий государь Цесарь».