Друг. Любовник. Муж - Александра Седова

class="p1">— Этот пиздюк от нас через сопку сваливал. — говорит Федя. — Но мы его поймали. — подходит к щенку и треплет его за ухо. — У-у, морда!

— Ты же хотела собаку? — спрашивает Заур поудобнее перехватывая вырывающегося щенка.

— Я хотела добермана. — честно признаюсь.

— Кирюх, — говорит Федя. — Так это доберман!

Я очень хотела собаку, но точно не сейчас. А когда-нибудь в будущем, когда буду готова к такому ответственному шагу. Смотрю на щенка. Уставший, пол ночи бегал от этих придурков. Жалко его. Смотрю на парней, в эти накуренные счастливые лица и тепло на душе становится. Это же надо, искали собаку, ловили её, по кустам бегали и все чтобы меня порадовать.

Беру щенка из рук Заура и прижимаю к груди. Воняет от него жутко. Какой-то помойкой и грязью. А у самой сердце внутри так и рвётся от трепещущего восторга и нежности. Смотрю на Дана.

— Если я улечу в отпуск, ты будешь с ним гулять. — говорю строго.

— Кирюх, да какие вопросы! — улыбается, обнажая ямочки на щеках. — Хочешь, даже помогу его искупать? — направляется ко мне и подходит так близко, что я чувствую запах травы. Заглядывает в глаза томным взглядом.

— Справлюсь. — отвечаю. Смотрю на парней, улыбаюсь искренне, всей душой. — Спасибо. — говорю.

— Обращайтесь. — отвечает Кит.

Захожу домой и сразу несу щенка в ванную. Этого товарища надо сперва хорошенько помыть. Щенок спокойно сидит на дне душевой кабины и трясётся. То-ли от страха, то-ли от усталости. Читаю состав шампуня, как будто что-то в этом понимаю. Пользуюсь дорогим, без сульфатным, хорошего производителя. Надеюсь подойдёт. Включаю воду и намыливаю трясущееся создание. Пока мою его, заглядываю под хвост. Выходит, ещё один парень в моем окружении. Мою лапки и понимаю что никакой доберман мне уже и не нужен. Раз так получилось, значит буду любить этого. Черная вода утекает в слив, унося с собой помоечный запах и грязь. Оказывается, щенок не весь серый. Грудь, кончик хвоста и лапки беленькие. Вытираю, сушу его феном. Он устал и практически не сопротивляется. Смотрит грустно, с тоской и безнадегой. Ничего! Скоро поймёт, что его здесь никто не обидит. Выпускаю сухую и чистую собаку на пол в комнате, стою и наблюдаю. Хорошенький. Красивый даже. Стоит, нарядный, как будто в белых гольфах и смотрит в глаза, ждёт, что ещё вытворю. Звенит будильник на телефоне. Пора на работу собираться. И как его оставить? Без еды, без присмотра? Быстро натягиваю джинсы и первую попавшуюся футболку. Выбегаю из дома и несусь в соседний район. Там есть круглосуточная ветеринарная клиника и зоомагазин. Быстро покупаю миски, корм для щенков, самый хороший. Ещё чёрный ошейник с металлическим сердечком и поводок. Заодно записываю щенка на приём к ветеринару, надо обязательно сделать прививки и документы. Возвращаюсь домой, смотрю на время. Очень сильно опаздываю. Ирина Григорьевна меня убьет. Хватаю щенка, пакет со всеми пожитками и направляюсь к Дану.

— Он спит. — говорит Марина, недовольно сверкает черными глазами.

А мне сейчас совсем не до ее недовольства. Отталкиваю её в сторону и нагло захожу в квартиру. Бегу к Дану в комнату. Спит. Лежит раскинувшись на кровати прямо в грязной одежде. Засматриваюсь на его спокойное лицо. Такой милый, даже будить жалко.

— Подъем! — кричу во все горло и пинаю его ногой в бок. Руки-то заняты.

Недовольно потирает глаза, видит меня и расплывается в улыбке. Руки тянет, хватает за ноги и хочет протянуть к себе. Кладу на него сверху щенка и пакет. Дан тут же садится. Щенок спрыгивает на пол и прячется под кроватью.

— Я на работу опаздываю. — говорю серьёзно. — Его надо покормить, корм в пакете. И выгулять!

— Это что за наглость? — возмущается Марина врываясь в разговор. — Мы тебе что, няньки?

Смотрю на Дана требовательным взглядом.

— Я понял. — говорит протирая ладонью помятое сонное лицо.

Разворачиваюсь и иду к входной двери. Слышу за спиной шаги Марины. Спешит следом за мной, хочет догнать.

— Чтобы это было в последний раз! — яростно шепчет, догнав меня у порога. Боится что Дан услышит.

— Тебя забыла спросить. — отвечаю и выхожу в коридор, к лифту даже не подхожу, по лестнице быстрее будет. Бегу и думаю только о том, что хозяйка меня точно убьет.

Забегаю в офис, стою в коридоре и пытаюсь отдышаться разглядывая картины с нашими моделями на стенах. В коридоре никого нет. Всё уже трудятся в поте лица, как пчёлки. Может, моего отсутствия никто и не заметил?

— Кира! — в коридор выходит Настя, секретарша, в белой блузке и темно-синей юбке. — Быстро к Ирине Григорьевне! — смотрит строго, говорит отчетливо.

Становится страшно. Сейчас или штраф выпишут, или и вовсе уволят. Захожу в кабинет к хозяйке и мысленно придумываю оправдания, способные растопить её каменное сердце. Но ничего подходящего на ум не приходит. Даже если бы меня сбила машина по пути на работу, она вряд ли бы приняла это за достойный повод для опоздания. Стою возле её стола, смотрю на неё, пытаюсь разглядеть хоть что-то за непроницаемым, лишенным мимики лицом.

— Кира. — говорит Ирина Григорьевна и указывает на стул.

Быстро сажусь, мысленно готовая к любому наказанию.

— Тут такое дело… — говорит неуверенно, задумывается, стучит пальцами по поверхности стола. Смотрю на неё и сердце в пятки уходит. Неужели уволит? — Тебе поступило ещё одно предложение. — говорит и смотрит в глаза. — Тихо! — вдруг кричит выставив руки ладонями вперёд. Знает как я к этим предложениям отношусь. — Сперва выслушай!

А я и не собиралась устраивать сцены негодования. Сама слишком напугана собственным опозданием. Сижу тихонько на стуле и смотрю на неё, в ожидании.

— Предлагают пятьсот тысяч. Если будешь отказываться, заказчик готов поднимать сумму, пока не согласишься. — говорит и в глаза заглядывает. — Ты понимаешь, да? Сумма может возрасти до нескольких миллионов. И заказчик, очень важный человек для нашего агентства. Владелец сети бытовой техники, Астафьев Геннадий Павлович, мы с ним сотрудничаем уже много лет, он нам всю технику с огромной скидкой поставляет.

Сижу прилипнув жопой к столу. В голове каша из смешанных мыслей и эмоций. Для этого Максим знакомил меня со своими друзьями? Вспоминаю огромный живот, похотливый взгляд, сухие губы это старика, и тошнота к горлу подкатывает. Резко встаю на ноги.

— Если это настолько важный человек, сама с ним трахайся! — говорю грубо. В висках кипит ярость, сердце стучит как заведенное.

— Кира! — кричит хозяйка и бьёт рукой по столу с целью призвать меня к порядку.

А мне уже все равно. На неё, на работу, на будущее. В груди огнём горит желание защитить свое