Родная кровь - Сергей Майдуков

— Егор, не бросай меня! Мне больше не к кому обратиться. И ехать некуда. Нужно отсидеться хотя бы пару дней, все обдумать. Ты мне поможешь? На тебя вся надежда, Егор! Ты ведь не бросишь на произвол судьбы женщину, которая тебе доверилась?

— Доверилась? Но…

Филимонова прервала его, продолжая в том же энергичном, напористом темпе:

— Я ведь сразу согласилась помочь, когда ты ко мне обратился. И не привлекла тебя по факту гибели оперативного сотрудника. Даже свидетельских показаний не стала брать, чтобы не мешать тебе. Никому не рассказала, где искать тебя и сына…

— А сама откуда узнала? — насторожился Неделин. — Телефон прослушивала?

— Конечно, — легко созналась Филимонова. — Ты ведь бывший мент, понимать должен. Нельзя было без этого. Но я прослушала запись и стерла. Пошла на должностное преступление ради вас… — Она сделала вид, что колеблется, после чего уточнила: — Ради тебя.

Он закашлялся. Поплыл, значит. Нужно было добивать, пока не опомнился.

— Это не значит, что я в тебя влюбилась с первого взгляда, Егор. Я не романтическая девочка. Но скажу прямо: ты мне симпатичен. Не знаю, как все обернется, когда мы познакомимся ближе… — Филимонова вздохнула. — Я столько раз обжигалась, что… Ладно, давай замнем для ясности.

— Давай! — поспешно воскликнул Неделин.

— Как вас найти в Пеньках?

— Меня, — поправил он. — Я ведь сказал, что пока не встретился с Антоном.

— Хорошо, так даже лучше. Как тебя найти, Егор?

— Как приедешь, позвони, — решил он после секундного колебания. — Смотри, хвост за собой не притащи.

— Не маленькая, — заулыбалась довольная Филимонова.

Она добилась своего. В очередной раз.

— Твой телефон тоже могут прослушивать, — напомнил Неделин.

— Не могут. У меня двойная защита плюс к этому хитрая чип-карта.

— И все же поменьше болтай.

— Слушаюсь и повинуюсь.

Когда Филимонова произносила эти слова, тон ее был игривым, а глаза — холодными и бесстрастными.

Закончив разговор, она бросила мобильник на соседнее сиденье и прибавила скорости. Впереди ждала удача. Филимонова твердо верила в это.

Егор Неделин любил деревню. В детстве его всегда вывозили из города на летние каникулы к одной из бабушек. Такие путешествия сулили гораздо больше приключений, чем времяпрепровождение в пионерлагере и даже поездки с родителями на Черное море. В деревне была свобода и почти самостоятельная жизнь без надзора взрослых. Купайся в речке хоть до посинения, кури с деревенскими приятелями до тошноты, лови рыбу, заигрывай с девчатами, играй в карты или индейцев — на выбор. Правда, чтобы заслужить это, приходилось таскать воду из колодца и полоть огород, но это была невысокая плата за счастье.

Неделин не помнил, чтобы он когда-нибудь скучал в деревне. Именно там он научился плавать и ездить на велосипеде, впервые попробовал водку и поцеловал девочку по-настоящему. Спал он обычно в саду на раскладушке и, прежде чем отключиться, имел возможность посмотреть на бесконечные россыпи звезд, которых не видел или не замечал в городе. Одним словом, деревенская жизнь долгое время ассоциировалась у него со счастьем.

Но вот, очутившись в деревне много лет спустя, Неделин увидел ее другими глазами и в другом состоянии. Три короткие улочки, заставленные неказистыми домишками. В конце каждой — колодец с мятым ведром на ржавой цепи. Крытая нержавейкой крыша — редкость. Антенна торчит над каждым домом, но спутниковой — ни одной. Заборы перемежаются косыми оградками из потрескавшихся жердей. Кур гораздо меньше, чем в прежние времена, коровы почти не мычат, всем встречным жителям далеко за пятьдесят. Молодежи и детворы нет вообще. Могильная тишина. Пыльный бурьян. Запустение и тоска.

Когда в Пеньки въехала красная иномарка с женщиной за рулем, можно было ожидать, что вся деревня сбежится полюбоваться необычным зрелищем. Однако этого не случилось. Старикам было неинтересно, кто приехал и зачем. Лишь несколько голов появились поверх заборов, чтобы проверить, не привезли ли какого-нибудь дешевого товару, и, убедившись, что нет, скрылись из виду.

— Добро пожаловать, Рая, — поздоровался Неделин, когда Филимонова подогнала к нему «ауди» и выбралась наружу.

Машина смотрелась в этой глуши как инопланетный корабль. Заметив цепкий взгляд Неделина, Филимонова сказала:

— Отец подарил. Он хорошо зарабатывал в свое время.

— Разве я что-то спросил? — вежливо удивился Неделин.

— Мысленно. Подумал, что такой тачки не может быть у честного полицейского, признайся.

Она была права. Неделин пожал плечами.

— Это профессиональное. Постоянно вглядываюсь, оцениваю, прикидываю.

— Вглядывайся и оценивай сколько угодно, но не подозревай меня, ладно? — Приблизившись, Филимонова обхватила пальцами его бицепс. — Я здесь не по заданию. И не уверена, что меня оставят в покое.

— Почему? — поинтересовался Неделин, стараясь увидеть глаза Филимоновой, которые она не только завесила челкой, но еще и прикрыла ресницами. — Ты ведь не участвовала в их схемах и ничего не подозревала. Какой из тебя обвинитель? С какой стати тебя опасаться?

Она усмехнулась, медленно качая опущенной головой:

— От тебя ни одна деталь не укроется. Да, ты прав. Я мало что знаю. В основном это догадки и предположения. Но сегодня, разругавшись с начальником, я столько ему наговорила…

Она закусила губу.

— Зачем? — продолжал расспрашивать Неделин, который хотел все досконально выяснить, прежде чем составить окончательное мнение о своей новой подруге.

— Да низачем, — с досадой ответила Филимонова. — От злости. Припугнуть Кудрявцева вздумалось. А он все за чистую монету принял.

Объяснение было более чем правдоподобное. Трудно требовать от женщин выверенных, расчетливых поступков. Так они поступают только в тех случаях, когда у них есть время успокоиться и все хорошенько обдумать. А вынужденные реагировать немедленно, они дают волю эмоциям. Мужчины, что ни говори, владеют собой лучше.

— Понятно, — сказал Неделин.

Филимонова посмотрела ему в глаза и улыбнулась:

— Вещи поможешь донести?

— Вещей много?

— Не очень. В основном, продукты.

— Тогда помогу, — сказал Неделин тоном, не очень похожим на шутливый.

— Сейчас. — Филимонова приготовилась открыть багажник.

— Погоди, — остановил он ее. — Нам туда.

Он показал на дом в начале улицы, мимо которого Филимонова проехала. Она понимающе усмехнулась:

— Не был уверен, что покажешь мне свое убежище?

— Угу, — подтвердил он. — Сдавай задом, а то здесь не развернешься. Все заборы повалишь.