Любовь и подростки - Эрика Лэн

купить из одежды, после того как получим очередные деньги на месяц. Потом мы играли в компьютерную приставку. Игра называлась The Need for Speed. Аманда хорошо управляла машиной и почти всегда приходила к финишу первая. Как она говорила, ей нельзя иметь настоящую машину, она точно ее быстро разобьет, не вписавшись в поворот.

Вдруг мы услышали крики, которые доносились с первого этажа.

— Понеслась. Я сделаю сейчас очень громко, чтобы их заглушить.

Но я не могла спокойно играть. Словно мои уши выросли в несколько раз, и я всё слышала, что доносилось снизу. Громкие голоса и шум. Я сидела в ужасе. Раздался звук разбившегося стекла. Аманда выключила звук. Внизу раздавались звуки ударов и переворачивающейся мебели. Потом раздался вопль. Дикий и жуткий. Аманда часто задышала. В два счета подскочила с кровати и подбежала к шкафу. Открыв дверцу, она залезла в него. Я не знала, что мне делать. Аманда сидела в шкафу закрыв руками уши, что-то бормотала себе под нос и раскачивалась из стороны в сторону. Потом амплитуда и темп увеличился, и она начала биться об стенки шкафа. Я крепко прижала ее к себе, поглаживая по спине. Выкрики ее родителей усилились и превратились в кошмарные. Услышав их, она с такой силой вцепилась в меня, что мне стало больно. Я провела рукой по голове. Она вспотела и ее лихорадило. Я потрогала ее руки. Какие же они холодные, словно две ледышки. Я схватила плед с ее кровати и закутала Аманду. Она накрылась с головой. Потом я услышала, как входная дверь с силой захлопнулась. И всё стихло. Аманда стала дышать спокойнее. Потом обмякла.

— Тебе наверно пора уже домой, — чуть слышно предложила она.

— Ты в этом уверенна. Я могу еще с тобой побыть, — волновалась я.

— Все нормально. Помоги мне только лечь на кровать, а то мышцы болят.

Я аккуратно помогла ей вылезти из шкафа и положила на кровать, укутав в покрывало. Она смотрела на меня сонными глазами.

— Только не говори об это никому, — и Аманда закрыла глаза.

— Конечно, — прошептала я и поцеловала в щеку.

Тихонечко закрыв за собой дверь комнаты Аманды, я осторожно спускалась по лестнице. В доме ни звука. Я быстро проскользнула до входной двери оглядываясь по сторонам. Никого не было видно. Но у самого порога я на что-то наступила и раздался хруст. Я посмотрела себе под ноги. Это валялась разбитая фотография их семьи в рамке. Осколки ее стекла валялись у порога. Не удержавшись, подняла ее чтобы рассмотреть. Аманде лет десять. Она по середине между родителями. Они стоят на фоне высоких гор, вершины которых покрыты снегом. Все, троя смеются. Вздохнув, я поставила фотографию на высокий консольный столик, рядом с чашей для ключей. И вышла из дома.

Наступила пятница. Идти в школу не хотелось. Но я чрез силу встала с кровати и пошла собираться. Медленно спустилась на кухню. Мама бегала из одного места в другое.

— Ну куда я их дела? — ворчала она себе под нос.

— Что потеряла?

— Ключи от машины. Это же надо их так засунуть! — она начинала сильно волноваться.

Ко мне подошел папа и поцеловал в голову.

— Что происходит?

— Мама ключи от машины потеряла.

— Эти что ли? — папа держал ключи на вытянутой руке. — Они почему-то лежали на твой прикроватной тумбочке.

Мама игриво подошла к папе и поцеловала его в губы.

— Спасибо, — заглянув в глаза папе, она еще раз поцеловала его, — все Наоми, поехали. Уже опаздываем.

Встретить возле своего шкафчика Аманду, я не ожидала. Раньше она так не делала. Мы всегда встречались с ней в классе. Выглядела она не важно. Я, впрочем, тоже. Две помятые девушки, которые отрывались всю ночь.

— Привет, Наоми. Ты извини меня за вчерашнее. Мне неловко перед тобой за то, что ты была свидетелем ссоры родителей, — она опустила взгляд в пол, — и моим поведением.

— Не думай об этом. Ты не причем, — я положила руку ей на плечо, — ты как нравилась мне, так и продолжаешь нравится. Ничего не изменилось.

Мы пошли на урок. Подходя к нашему классу, возле входа стоял Стив.

— Наоми! А я тебя жду, — Стив весело улыбался, — сегодня пятница и как обычно очередная вечеринка! Давай сходим? Развеешься! Тебе это явно необходимо.

Как плохо я выгляжу, если даже Стив не может мне сделать комплимент, а практически прямо говорит о моем неважном внешнем виде. Аманда потянула меня за руку к входу в класс.

— Она не пойдет. У нее другие планы.

— А ты что лезешь? Я не у тебя спрашивал! — грубо прикрикнул на нее Стив.

— Я не пойду, — понизив голос промямлила я и пошла за Амандой.

До большой перемены уроки проходили как в тумане. Плохо соображала голова. Спасибо Аманде, которая меня водила из класса в класс. Я предложила ей не идти в кафетерий, а поесть на нашей лавочке. Мне не хотелось встречаться с Питером и Эмбер. Она охотно со мной согласилась. Мы купили по сэндвичу и упаковке сока.

Выйдя на улицу нас встретил теплый воздух. Не спеша дошли до места и удобно на ней расположились. Ветерок слегка раздувал наши волосы. Мы приступили к еде. Аманда вытянула свои длинные и стройные ноги.

— Пусть солнышко их погреет. Странная погода.

Аманда хотела что-то сказать посмотрела в сторону и быстро перевела взгляд на меня. Я поняла, что она кого-то увидела. А точнее Питера. Я не хотела поворачиваться, но голова меня не слушалось, и я повернулась в том направлении куда смотрела Аманда. Питер стоял возле входа в школу, а Эмбер крепко его обнимала за талию. Питер рассматривал территорию школы, внезапно он посмотрел в нашу сторону. Он смотрел на меня безотрывно. Эмбер заговорила и он перевел взгляд на нее.

— Пошли от сюда, — и Аманда вскочила с лавочки.

Я продолжала сидеть на месте не шевелясь. Она схватила меня за плечи и начала тормошить.

— Пошли говорю! — прикрикнула она.

Она взяла меня за руку и повела на стадион.

— Почему Эмбер. Почему именно Эмбер? — размахивала я руками в недоумении — Предположим я ему не нравлюсь. Но Эмбер?

— Вопрос хороший, но ответа у меня на него нет.

Перед самым звонком мы вернулись в здание школы. Питера и Эмбер нигде не видно. Оставшиеся уроки я не помню. Не помню, как приехала за мной мама. Ничего не помню. Лежа уже в пастели, я крепко держала телефон в руках. Я надеялась, что Питер напишет мне что все это была шутка. Пусть и злая,