Ужас на крыльях ночи - Дарья Донцова

– Завтра увидитесь, – пообещала та. – Может Емеля у вас еще немного пожить?

– Робот мне совсем не мешает. Но он в гостиной занавеску искромсал! – накляузничала я.

– Ой, какой ужас! Вилка, дорогая, не говорите Филиппу о досадном происшествии! – испугалась Катя. – Тут… э… понимаете… Емелю создавала группа изобретателей во главе с моим мужем. Босс никому из ребят еще денег не заплатил, но пообещал: «Если робот хорошо себя покажет на презентации, получите не только сумму по договору, но и премию». И не упоминайте, что Премудрый у вас был. У нас сломалась машина для его перевозки, и вообще вчера в суматохе про робота позабыли.

– Успокойтесь, – остановила я тарахтевшую, как погремушка, Катерину, – если наше знакомство с Филиппом состоится, я буду с ним обсуждать исключительно погоду.

– Какая вы милая! – восхитилась Катя. – А Наташа нас уверяла, что все писатели сволочи, вечно капризничают, хотят, чтобы их считали гениями и платили миллион долларов за минуту работы, поэтому не хотела вас для пиар-компании звать. Она раньше была замужем за прозаиком Дыковым и теперь при слове «писатель» передергивается. Но вы-то другая! Емелю завтра непременно увезем, не волнуйтесь. Спасибо за все. До встречи.

Я положила трубку на стол.

– Не очень хорошие новости? – проявил любопытство Леонов.

– Ерунда, – отмахнулась я. – Мне сейчас пришла в голову одна мысль. Ты сказал, что у Ирины Петровны явно водились деньги. От кого она их получала?

Федор приподнял бровь.

– Мне это не удалось установить. Кредиток у Владыкиной нет, счетов в банках, похоже, тоже, или мой помощник их не нашел. Скорей всего, Ирине Петровне некто вручал тугрики наличкой. В этом случае все нити оборваны.

– Вероятно, она тратила наследство, полученное от отца. Может, Петр Германович держал золотишко в банках, зарытых на огороде, – предположила я. – Кстати, ведь Борис умер в частной лечебнице. Ты случайно не знаешь в какой?

Леонов полистал планшетник.

– Нашел. Центр западной медицины.

– Ого! – воскликнула я. – Замечательное учреждение, там и диагностическая аппаратура, и врачи, и условия содержания наилучшие. Одна из моих подруг в этой клинике лежала, я ходила ее навещать и была приятно удивлена: персонал вышколенный, палата и прочие помещения комфортабельные. Но день пребывания в стационаре стоит очень больших денег, в столице можно найти хорошие больницы значительно дешевле. Почему Владыкина привезла Бориса в одно из самых дорогих мест? У меня есть ответ на этот вопрос. Сердечный приступ, как правило, случается у человека внезапно. Давай предположим, что Ирина Петровна, увидев, как плохо Боре, запаниковала и позвонила своему таинственному благодетелю. Даже очень тяжело больного в частном заведении без аванса не примут. Вдруг человек, оказывающий Владыкиной финансовую помощь, перевел медцентру деньги? Мы сможем установить, кто ее спонсирует, если пороемся в бухгалтерских документах и найдем счет, с которого посылали средства.

В глазах Федора промелькнула тень досады.

– Я не додумался до этого.

– Все гениальное просто, – улыбнулась я. И сменила тему: – Ты же ничего не рассказал Галине о том, где находится ее любовник?

– Нет. И не сообщу, пока не пойму, что происходит, – ответил детектив. – Чем больше я думаю об этой истории, тем сильнее она меня смущает. Борис, если верить свидетельству о смерти, был младше Леонида, находился в расцвете сил, но упс! И мне теперь ясно, что смерть Владыкиной совсем не случайна.

– Сам говорил, у нее было больное сердце, стоял кардиостимулятор, – напомнила я.

– Ну да, – нехотя согласился Леонов. – Вот только у Бориса инфаркт и у Ирины тоже… Не нравится мне такой поворот. И Галина права, такой человек, как Леонид, навряд ли мог убить. Почему он выбросил Харову из окна?

– Мы начинаем ходить по кругу, – поморщилась я. – Если я правильно помню твой рассказ, Леня начал приставать к девушке, та ему отказала, в нем вскипела злость, и он ее наказал. Он ведь принимал лекарства, побочным эффектом которых были повышенная сексуальность и приступы неуправляемой ярости.

Сыщик постучал пальцем по айпаду.

– У Харовой была мать, Ольга Ивановна, бедная, если не сказать нищая женщина. Так вот, вскоре после смерти дочери она из многонаселенной коммуналки, в которой ютилась всю жизнь, переехала в трехкомнатную квартиру. Откуда у тетушки, зарабатывающей на жизнь уборкой чужих квартир, взялись средства на приобретение жилья в Москве? Ипотеку ей никогда бы не дали.

Я отложила сделанный из салфетки кораблик.

– Ты с ней не разговаривал?

– Попытался, но ничего не вышло, – признался Федор. – Ольга Ивановна – странная особа. Она увлекается нумерологией, придает огромное значение цвету одежды и волос того, с кем общается, работает исключительно у одиноких женщин, потому что считает всех мужчин исчадиями ада. Если одна из соседок по коммуналке появлялась на кухне в своем любимом ярко-красном спортивном костюме, Ольга Ивановна немедленно убегала в комнату и сидела там до тех пор, пока та готовила еду. Ведь красные оттенки обожает дьявол. Вот светло-голубой носят ангелы.

– Похоже, у матери Елены большая проблема с головой, – вздохнула я.

– Я поговорил с теми, с кем Харова-старшая много лет жила бок о бок, – продолжал Федор. – Никто ничего плохого ни об Ольге, ни об Елене не сказал. Ну да, мать с прибамбахом, но добрая, не скандальная, своих взглядов другим не навязывала, просто уходила, если что-то было не по ней. Лена была милой девушкой, много работала.

– Значит, с тобой, как с исчадием ада, Ольга Ивановна говорить отказалась? – уточнила я. – Вот почему ты разыгрывал сцену с гаданием. Хочешь попросить меня побеседовать с матерью убитой Леонидом девушки?

– Ты читаешь мои мысли, – улыбнулся Леонов.

– Неужели у тебя нет сотрудницы женского пола? – удивилась я.

Детектив потер ладонью лоб.

– Я не владею собственным агентством, не состою в штате разыскной конторы, из помощников у меня только компьютерщик. До недавнего времени у меня была девушка, и она оказывала кое-какие услуги, но у нас с ней возникли, как говорят на бракоразводных процессах, «непреодолимые противоречия», поэтому сейчас я одинок. Мне действительно нужна помощь умной женщины. Ольга Ивановна ни за что не откроет дверь даже самому привлекательному парню. Ну пожалуйста! Неужели ты не хочешь во всем разобраться? Я знаю, ты пишешь книги, основываясь на тобой же распутанных историях. Последний твой роман вышел давно, у тебя явно проблема с сюжетами. А здесь такая увлекательная история…

– Крайний! – остановила я Леонова. – Писатели люди суеверные, поэтому роман не последний, а крайний. Хорошо, диктуй ее адрес, телефон. И объясни, как лучше напроситься к Харовой на свидание.

– Она неделю назад обратилась в агентство «Семья», – заговорил Федор, – где одиноким пожилым людям подбирают опекуна, который станет их наследником. Человек ухаживает за пенсионером, берет его на полное содержание, одевает-обувает, кормит, лечит, а за это тот оставляет ему свою квартиру. «Семья» гарантирует обеим сторонам исполнение договора. А то ведь случается всякое. Захочет получатель имущества побыстрее его захапать, да и отравит подопечного. Или немощный старичок примется капризничать, требовать все больше и больше услуг, внимания, а после его кончины невесть откуда вынырнет внучка, о которой никто не знал, и прости-прощай квартирка, опекун остается с носом. Представься кандидаткой в опекуны, учительницей, назовись своим именем. Ольга Ивановна впустит тебя, ответит на вопросы. Понятно, что ты захочешь побольше узнать о будущей подопечной. Если правильно построишь беседу, то притащишь полные ведра информации.