Змееносец - Николай Степанов

Злавадская остановилась в самом шикарном отеле Ошудана, надеясь на спонсорскую поддержку. Однако задание она провалила, а гонорары за репортаж еще не получила. Именно поэтому журналистке срочно понадобился новый источник доходов, и первым в списке возможных работодателей значилась компания Ромуда.

– Ладно, сегодня остановишься в моем особняке. Вероника покажет, как добраться, а завтра решим. Так, девушки, рабочий день окончен. Я еще задержусь на часик, надо посмотреть, что там с секретаршей и охранником. А вам лучше покинуть офис.

Только проснувшись утром, Андрей обнаружил у себя медальон синеглазой красавицы. За весь день накануне он даже не вспомнил об украшении Вероники.

«Наверное, она сильно расстроилась. Но мне вчера, правда, было абсолютно не до того, чтобы помнить о ее кулоне, – оправдывался перед самим собой парень. – Еще бы! Столько нового и необычного! Все-таки везучий я человек! Один день в Жарзании стоит года жизни. А у меня впереди еще одиннадцать таких. Здорово!»

Потянувшись, Фетров поднялся и… не обнаружил на стуле своей одежды. А ведь он точно помнил, что оставлял ее именно там.

«Елки-метелки, соленый огурец! Неужели они бросили мою любимую рубаху в стирку? А вдруг уже выстирали?!» – Андрей подскочил, как ужаленный – он боялся потерять свой походный арсенал иллюзиониста. К счастью, серая в белую полоску рубашка оказалась на небольшой тумбе поверх другой аккуратно сложенной одежды. Рядом лежал и серебряный кинжал.

Фокусник внимательней присмотрелся к оружию при свете дня. Простое треугольное лезвие не более двадцати сантиметров в длину имело двустороннюю заточку. Парень удивился, что вчера обошлось без порезов: сегодня клинок оставил царапину на деревянном стуле, когда он просто провел лезвием, не прилагая каких-либо усилий. Рукоятка из легкого дерева фиолетовых тонов выглядела довольно странно – ни фигурной обработки, ни инкрустации, хотя на самом ее конце блестела большая черная жемчужина, явно очень дорогая.

– Проснулся, племяш? – В комнату без стука вошел Дихрон.

Наверное, здесь не было принято стучать, когда заходишь к младшему родственнику. С собой волшебник принес чашу, источавшую запах лимона с корицей, видимо, для скорейшего пробуждения.

– Почти, – ответил Андрей.

– Сердечко из золота? – Волшебник указал глазами на кулон.

– Наверное.

– Ты его только на людях не показывай – вещь дорогая. Стянут, да еще пристукнуть могут.

– Ладно, не буду.

– Примерь свой новый костюмчик. Да, я тебе с утра еще метрику соорудил. Теперь никто не докопается, что ты не Вирлен. Вот.

Чародей положил на стол сложенный пополам лист грубой бумаги. «Дядюшка» сегодня выглядел очень довольным.

– Что случилось? – на всякий случай спросил турист. – Светишься, как рекламный щит ночью.

Спавшая рядом с подушкой гюрза зашевелилась. Она подняла голову и осмотрелась. Что-то в окружающей обстановке ей не понравилось. Змея зашипела, подползла к землянину и забралась на его голые коленки. Ее шершавая чешуя и холодное тельце заставили Фетрова вздрогнуть, но прогонять длиннохвостую он не стал. Мало ли что у принцессы на уме, еще откусит чего-нибудь по доброте душевной.

– Все идет как нельзя лучше. Я вчера приготовил снадобье из скорлупы, а сегодня утром продал почти все. У меня теперь хватит денег, чтобы полностью рассчитаться по долгам.

– Рад за тебя, Дихр. Если бы ты еще за ночь отыскал место, куда можно пристроить нашу певунью, я бы тоже сиял от счастья.

Гюрза в это время пыталась устроиться на коленках своего скакуна, но, сочтя их недостаточно комфортабельными для себя, снова вернулась на кровать, порадовав тем самым землянина. Переведя дух после незабываемых тактильных ощущений, он взял метрику, покрутил ее в руках и бросил снова на стол.

– Какой-то несерьезный документ. Ни печати, ни подписи.

– Тут стоит знак города, этого вполне достаточно, – начал оправдываться чародей.

Циркач не стал спорить, он подбросил кинжал вверх и потянулся за своей рубахой. Клинок, совершив три оборота в воздухе, воткнулся в пол как раз между двумя пальцами босой ноги фокусника. Парень любил иногда попижонить, а сейчас хотел показать, что он и без колдовства ничем не хуже местных волшебников.

– Ну ты мастер!

– Это не я, а ножичек очень удобный попался. Можно сказать, сам в цель летит.

– А если я яблоко на голову поставлю, попадешь?

Фетров слегка побледнел. С головы манекена на расстоянии в десять метров он мог сбить ножом даже вишню, но бросать клинок в человека…

– Нет, – кратко ответил парень.

– Жаль, у нас иногда очень умелые ловкачи встречаются. Им за каждый удачный бросок могут десять монет заплатить.

– А за неудачный?

– Сотня штрафу, если человек несильно пострадал. Или суд за убийство.

– Лучше скажи, где такие ножи делают? – Фокусник решил отойти от неприятной темы.

– Каждый маг-убийца заказывает себе оружие сам, по своим эскизам. Обычно у знаменитых мастеров.

– Откуда ты узнал, что он маг-убийца?

– Он сам сказал. Слышал три отрывистых свиста?

– Вроде бы да.

– Сумеречный вархун так заявляет о себе, когда его задание – запугать клиента. Если же он намерен уничтожить цель, сигнал звучит после выполнения заказа. Так что, окажись этот ножичек у меня между лопаток, клич убийцы услыхал бы только ты.

– А почему у него лямок на одежде нет? Или я не заметил?

– У нас кланы вархунов стоят над условностями общества. Они могут одеваться, как им вздумается.

– Погоди, выходит, кинжал именной? Вархун наверняка захочет его вернуть.

– Вряд ли, – успокоил туриста волшебник. – Сумеречный клан поклоняется змеям. Если бы он тебя вчера убил, а потом увидел принцессу в капюшоне, там бы и зарезался. Точно таким же кинжалом. У него их, наверное, с десяток.

– Елки-метелки! Из-за змеи?

– Вступающий в ряды вархунов дает нерушимую клятву, после чего абсолютно спокойно может лишить жизни любое создание, за исключением одного, которому нельзя причинять ни малейшего вреда. Для сумеречного клана это змея, для полуночников – сова, а зоревики не смеют трогать лисицу. У них и сигналы отличаются. Полуночники ухают совой, зоревики воют, а сумеречники, как ты уже знаешь, свистят.

– И какой урон змее от моей смерти? Что она, другого себе не найдет? Я смотрю, без капюшонов здесь только нищие ходят.

– Дело не в капюшоне, племяш, а в человеке. Змеиная принцесса кого ни попадя не выберет, уверяю тебя. – Волшебник взял с тумбы одежду и положил ее на кровать. – Ты бы начинал одеваться, пора завтракать.