Принцесса Миа - Мэг Кэбот

– Ну, – сказал Джей Пи тоном светской беседы. Нам было немного слышно телевизор, но, слава богу, не слышно хлюпающих звуков. – На этой неделе ты пропустила много уроков.

– Угу, – сказала я, борясь с каким-то пакетом, кажется, с замороженной вырезкой. – Да, пожалуй.

– Как у тебя сейчас дела? – поинтересовался Джей Пи. – Я хочу сказать, тебе, наверное, нужно многое наверстать.

– Да, – сказала я. На самом деле я в пропущенные домашние задания почти не заглядывала. Когда упадешь в такую глубокую яму, как я упала, домашние задания не кажутся такими уж важными. Во всяком случае, не такими важными, как новые джинсы, – Наверное, займусь этим завтра.

– Да? А чем ты занималась сегодня? Я пыталась затолкать мясо поглубже в морозилку, чтобы освободить место для мороженого, поэтому, не подумав, буркнула:

– Ходила за покупками с Ланой.

Наконец-то мясо сдвинулось, и я смогла поставить в морозилку контейнеры с мороженым.

Я закрыла дверку морозилки, повернулась и стала стряхивать с рук мелкие кусочки льда. Тут только, увидев выражение лица Джея Пи, я сообразила, в чем только что призналась.

– С Ланой? – недоверчиво переспросил он.

Я покосилась на коридор, который вел в гостиную. Слава богу, пусто. Борис и Тина все еще… гм, заняты.

– Э-э… – промямлила я. У меня заныло в животе. «Что я наделала?!» – Насчет этого… Не знаю, как у меня вырвалось, вообще-то я не собиралась никому рассказывать,

– Я тебя понимаю, – сказал Джей Пи. – Не с кем-то, а с ЛАНОЙ? Хотя, с другой стороны… Это она выбрала вот эту рубашку?

Я посмотрела на свой топ в стиле «бэбидолл». Надо признать, миленькая штучка. И с глубоким вырезом.

И, удивительное дело, с новым бюстгальтером – и моими новыми размерами – в этой кофточке видно, что у меня есть ложбинка между грудями. Конечно, ничего вульгарного, но есть.

– Ну, да, – сказала я, чувствуя, что краснею. – Лана умеет покупать вещи.

Это было самым большим преуменьшением. Джей Пи кивнул и сказал:

– Да, это заметно. Мне кажется, она нашла свое призвание. Но как это вообще получилось, что ты пошла с ней?

Все еще сомневаясь, я рассказала ему и про Domina Rei, и про то, как мама Ланы попросила меня выступить на вечере, который она устраивает, и как Лана поблагодарила меня за то, что я согласилась, и как одно потянуло за собой другое…

– Это все я понимаю, – сказал Джей Пи, когда я закончила. – Мне понятно, почему Лана позвала тебя заняться с ней шоппингом. Но вот почему ТЫ согласилась?

Не знаю, правда, не знаю, как объяснить то, что произошло дальше. Я имею в виду, почему я сказала то, что сказала. Может быть, потому что в кухне было тихо (только посудомоечная машина работала, моя тарелки от пиццы, но она у Тины супертихая, и было слышно только слабое шуршание), и мы сидели там вдвоем.

А может быть, потому что Джей Пи выглядел очень неуместно, такой большой, мужественного вида парень в линялых джинсах, ботинках Timberland и в черном кашемировом свитере с закатанными рукавами и с волосами, стоящими торчком, потому что надевал шляпу (сентябрь в этом году на удивление холодный, метеорологи винят во всем глобальное потепление) – в этой изысканной кухне.

Или, может быть, это все по той же причине – ну, вы знаете, из-за того, что он действительно смотрелся очень классно.

Или, может быть, просто потому, что я его не знаю. По крайней мере, знаю не так хорошо, как Тину и Бориса и других друзей, которые у меня остались после того, как Лилли перестала со мной разговаривать.

Как бы то ни было, я и опомниться не успела, как услышала собственный голос:

– Понимаешь, дело в том, что я прохожу курс терапии, и мой психолог говорит, что я должна каждый день делать что-нибудь такое, что меня пугает. И я подумала, что шоппинг с Ланой Уайнбергер – это будет очень страшно. Но оказалось, что вовсе нет.

Тут я прикусила язык. Ну, вы понимаете. Это слишком тяжелый груз, чтобы на кого-то его вываливать. Тем более, на парня. Тем более, на парня, с которым, как пишут газеты, ты якобы связана романтическими отношениями, хотя в этих слухах нет абсолютно, просто нисколечко правды.

Сначала Джей Пи ничего не сказал. Он просто сидел и колупал ногтем большого пальца этикетку пивной бутылки. Казалось, его вдруг очень заинтересовал уровень напитка, оставшегося в бутылке.

Не очень хороший знак, правда? Как будто он даже не может на меня посмотреть.

– Это очень странно. – Я вдруг запаниковала. Мне стало казаться, что я соскальзываю еще глубже в ту яму. – Странно, что я призналась тебе, что прохожу курс терапии. Теперь ты будешь думать, что я совсем ненормальная, да? То есть, еще более ненормальная, чем раньше.

Но вместо того чтобы встать и сказать, что ему пора уходить – как я ожидала – Джей Пи удивленно посмотрел на меня и улыбнулся.

И ощущение, что я соскальзываю, стало немного слабее. И не только потому, что улыбка делала его еще красивее.

– Ты что, шутишь? – спросил он. – Я просто сидел и думал, есть ли в школе Альберта Эйнштейна хоть кто-нибудь, кто НЕ проходит курс терапии. Кроме Тины и Бориса, конечно.

Я заморгала.

– Как, и ты тоже?

Джей Пи фыркнул.

– С двенадцати лет. Именно в этом возрасте у меня развилась привычка бросать бутылки с крыши кашей высотки. Глупое занятие, я мог кого-нибудь убить, В конце концов меня застукали – слава богу – и с тех пор родители следят, чтобы я не пропускал ни одного еженедельного занятия с психологом.

Мне просто не верилось. Кто-то из тех, кого я знаю, проходит через то же самое, что и я? Не может быть!

Я села на кухонный табурет рядом с Джеем Пи и с воодушевлением спросила:

– Тебе тоже нужно каждый день делать что-нибудь, что тебя пугает?

– Вообще-то нет, – сказал Джей Пи. – Считается, что мне каждый день нужно делать МЕНЬШЕ пугающих вещей.

– А-а. – Я была немного разочарована. – Ну и как, помогает?

– В последнее время – да. – Джей Пи поднес ко рту бутылку и отпил. – В последнее время стало помогать очень хорошо. Хочешь пива?

Я замотала головой.

– И сколько времени это заняло? – спросила я.

Удивительное дело, я просто не могла поверить, что разговариваю с человеком, который пережил – и переживает – то же самое, что переживаю я. Или во всяком случае, нечто похожее. – Я имею в виду, сколько ты ходил к психологу, прежде чем тебе стало лучше?

Джей Пи посмотрел на меня со странной улыбкой. Прошла, наверное, целая минута, прежде чем я поняла, что он меня жалеет. Он испытывает ко мне жалость!

– Что, так плохо? – спросил он.

Но спросил так, как будто он искренне за меня переживает.