Прорыв осады - Игорь Огай

– Чего я? – удивился Павел. – Шеф, вы же знаете, если в городе ящер, он доведет задуманное до конца. Единственная возможность этому помешать – физическое уничтожение особи.

– Уверен? – весомо уточнил Шеф, первым шагая в кабину.

– А вы нет? Сколько раз мы ввязывались в интригу, столько раз нам казалось, что наконец-то обыгрываем их. Иногда даже гипербореям казалось. Чем кончилось, вы знаете.

Помянув гипербореев, Павел вдруг вспомнил про ночной визит главного дознавателя. Надо же, оказывается, он сумел напрочь забыть о ночном визите призрака. Все Сергеев со своей побудкой…

Уже почти открыв рот для чего-то вроде: «Кстати, о гипербореях», Павел замялся. Как-то совсем вдруг оказалось, что от полночного желания немедленно с кем-нибудь поделиться новостью не осталось и следа. И даже совсем наоборот, хотелось замять как что-то постыдное…

– Паша? – Шеф выжидающе уставился прямо на его приоткрытый рот. – Что-то хотел сказать?

Тот лишь мотнул головой, окончательно принимая решение. Ну а что, собственно? К текущим проблемам не относится, конкретики никакой. Очередное гиперборейское апокалипсическое прорицание. К черту все.

– Ладно, – Шеф задумчиво потер переносицу. – Значит, вы сейчас…

– На склад, – коротко изрек Федор.

– Куда? – удивился Потапов. – На какой склад?

– На тот, где вчера воевали. Осмотреться. Может, трупы остались, на трупах документы, улики. Личности установим – в десять раз легче будет.

– Вот, – Шеф поднял палец и посмотрел почему-то на Павла. – Слушай бывшего мента, Паша, он дело говорит.

– А я тогда в центральное УВД за вещдоками, – бодро сказал Филиппыч и попытался шмыгнуть из лифта, как раз остановившегося на первом этаже.

– Стоять, – негромко скомандовал Шеф, хватая его за рукав. – Нас с тобой Евгений Саныч ждет.

– Да пошел он… – брякнул Филиппыч. Но попытки вырваться не предпринял. – Я тебе зачем? Без меня бабки не сочтете?

– Не сочтем. Проверишь список, а то он и президента туда занесет со своим-то размахом. Федя, вы позвоните, как осмотритесь. Ну и если, не дай бог, чего – тоже.

Вторая поездка по одной и той же дороге обычно кажется вдвое короче, чем первая, если только она не случается в городе в час пик.

Еще более молчаливый, чем обычно, Федор вывел свою «машину-зверь» с фабрики в начале одиннадцатого. Потраченное на разговор с египтянином утро нельзя было назвать потерянным совсем уж бесцельно, но все же на те крупицы полезной информации, которые лишь обострили самые худшие подозрения, Павел предпочел бы потратить три минуты вместо без малого получаса. А уж если и задерживаться, то по более уважительной причине. Например – перекусить.

Сглотнув слюну, Павел припомнил аромат так и не выпитого контактером бульона, потом немногочисленную вчерашнюю закуску. И первая фраза для дорожной беседы созрела сама собой.

– Какого черта всю шаурму с улиц поубирали?

Сергеев бросил на него хмурый взгляд.

– Я бы все равно не остановился. Не хватало собачатину эту жрать. Ты еще про чебуреки вспомни.

– О как! – удивился Павел. – И это мне бывший опер убойного отдела говорит.

– Полгода уже как не опер.

Павел пожал плечами. Что ж, вполне может быть. Платить такую же зарплату, как при Ассамблее, Шеф, конечно, не мог, но милицейский оклад переплюнуть было нетрудно. К хорошему привыкаешь быстро, например к отсутствию необходимости экономить на обедах. Тем более если их теперь есть кому готовить.

– У Тамары как дела? – без всякой задней мысли поинтересовался Павел. – Прибавления часом не ждете?

Федор хмыкнул.

– Мы с этим пока не торопимся.

– А чего? Сто раз могли б успеть. Или так и не расписались?

– Так и не расписались, – подтвердил Федор. – С этим тоже не торопимся. И к тому же… Стресс уже прошел, но она все еще боится. Виду не показывает, но я-то вижу.

Павел кивнул для порядка. Потом задумался на десяток секунд. Экий он чурбан все-таки – тема-то для Федора ой какая непростая.

Конечно, глупо было бы ждать, что девчонка сумеет так быстро забыть… Или хотя бы забыться. Стресс – это еще мягко сказано, встряску полугодовой давности не всякий мужик пережил бы без моральных последствий. А уж вчерашняя студентка театрального, нежданно-негаданно получившая уникальный дар, за который Шеф Земного отдела готов был боготворить, а Ассамблея – убить любого землянина…

А потом был чужой мир, очень быстро превратившийся из земли обетованной в почти каторжную ссылку. Осознанный, но резавший по живому отказ от безграничной по человеческим меркам силы, которая вдруг стала проклятьем, и возвращение в московскую малогабаритку, да еще под опеку мамаши… Ну ладно, пусть не мамаши, а капитана милиции, тогда еще даже не бывшего – едва ли одно другого легче.

Такую ломку не забудешь и за годы, а какие-то жалкие месяцы просто не в счет. Неудивительно, что Тамара не спешит оформлять вроде бы вполне состоявшиеся отношения с человеком, который одним своим видом постоянно напоминает о прошлом. А уж рожать от него… Опасаясь, как бы ребенок не унаследовал материнское проклятие, казавшееся поначалу чуть ли не божественным даром…

Интересно, если б она встретилась с Павлом, удержалась бы от истерики? Как-никак это ведь он сперва проводил ее в «прекрасное далеко», а потом и встретил по возвращении. Да что там истерика – не пристрелит, и то слава богу. С нее ведь станется, табельное вон у мужа возьмет и…

– Ты извини, – произнес Федор, видимо по-своему трактуя молчание напарника, – но в гости я тебя пока не зову. Тома не будет рада.

– Без обид, – отозвался Павел. – Я, в общем-то, и не рвусь. Шеф ключи от номера в «Молодежной» вернул, так что крыша есть.

– Ну и отлично. Будем считать, что совсем освоился.

Едва ли Федор имел в виду что-то обидное, но Павел едва сдержал порыв поморщиться.

– Ты бы нашел все-таки, где пожрать, – произнес он. – Прямо живот подводит. Со вчерашнего вечера ведь. А вернее, даже с обеда…

Федор протяжно и как-то покровительственно вздохнул.

– Бардачок открой, голодающее Поволжье. Один мне оставь, если не жалко – с языком. Остальные три так и быть, лопай.

Почти не обидевшись на тон, Павел торопливо откинул покоробленную и дребезжащую пластмассовую крышку, извлек из какого-то бумажного хлама сверток, распаковал. Все-таки хорошо, когда есть кому приготовить обед. Пусть хотя бы такой, без первого и второго.

– А чего ж пивка Тамарка не положила? – спросил он, жадно надкусывая первый бутерброд с домашней котлетой.

– Она не знала, что я буду возить в машине алкоголика, – серьезно отозвался Федор.

Все-таки вторая поездка по знакомой дороге действительно проходит быстрее. Едва выбравшись из пробок на третьем транспортном, «машина-зверь» чуть ли не рывком преодолела остаток пути до нужной развязки, скатилась с эстакады и тут же погрузилась в промышленную окраину.