📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРазная литератураХолокост и православная церковь - Найт

Холокост и православная церковь - Найт

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 123
Перейти на страницу:
оккупированной части Франции у евреев уже вскоре изъяли предприятия, запретили работу в банках, страховых компаниях, торговле, ресторанах, гостиницах, рекламных агентствах и на транспорте. Германским оккупационным властям удалось склонить к сотрудничеству многих представителей французской интеллигенции, Радио-Пари и значительная часть прессы начали пропаганду нацизма. Под лозунгом «Франция для французов» осенью 1940 г. была создана «Молодая французская гвардия» — фактически банды антисемитов-погромщиков, а в январе 1941 г. — профашистская партия «Национальное объединение». Даже в «свободной» части Франции созданный прогерманским правительством маршала Петена Генеральный секретариат по еврейским делам проводил в жизнь Статут для евреев (ликвидацию их имущества и удаление с руководящих постов). В целях регистрации понятие «еврей» впервые получило свое определение во Франции в декрете от 27 сентября

1940 г., где говорилось, что евреями считаются принадлежащие к иудейской вере1.

В результате возникла острая необходимость в свидетельствах о крещении, которые стали своеобразной «охранной грамотой» и могли помочь избежать унижений, ограничений, а возможно и гибели. К священнику Димитрию Клепинину начали поступать срочные просьбы о выдаче таких удостоверений евреям-нехристианам. И он решил с полного одобрения матери Марии выдавать свидетельства о принадлежности к своему приходу. Причем тех, кто искренне желал принять Православие, священник тщательно готовил к крещению. Другим же просто выдавал документ о принадлежности к лурмельскому приходу.

Размышляя о том, правильно ли он поступает, выдавая свидетельства неверующим, отец Димитрий спросил совета у матери Марии: «Как мне поступить с людьми, приходящими ко мне за свидетельствами о крещении, но признающимися, что они неверующие?» Она молчала, и тогда священник (по воспоминаниям С.С. Куломзиной) сам ответил на свой вопрос: «Я полагаю, что милостивый Христос дал бы мне это свидетельство, если бы я был в подобном положении. Я тоже должен исполнить их просьбу»160 161. Один из знакомых отца Димитрия, С.П. Жаба, писал, что за «его великую скромность и полное бесстрашие» священника «можно было бы назвать капитаном Тушиным Воинства Небесного»162.

Среди спасенных отцом Димитрием была Наталья Кирилловна Ружина — ее отца (украинца) арестовали в 1939 г. и отправили в лагерь в Северной Африке, а мать М.М. Ружина (еврейка) отказалась носить желтую звезду Давида, перешла на нелегальное положение и стала участвовать в группе Сопротивления. Зная это, отец Димитрий полагал, «что свидетельство о крещении может стать своего рода охранной грамотой, если не для матери, то хотя бы для ребенка». Позднее Н.К. Ружина вспоминала: «Он был глубоко верующим человеком, прекрасно относящимся к ней [матери]; потому-то и просил ее о позволении совершить обряд. Тем не менее, немало подобных свидетельств были выданы о. Димитрием и без его совершения. Тогда-то к нам попало Евангелие. Маму действительно несколько раз выручал листочек с грифом русской православной церкви на ул. Лурмель, в котором был засвидетельствован факт моего крещения. Этому человеку не только я — десятки людей обязаны жизнью». Подаренное священником Ружиным 28 декабря 1941 г. Евангелие с дарственной надписью хранилось в их семье все послевоенные десятилетия как святыня. Уже 22 декабря 1991 г. М.М. Ружина писала дочери пастыря Е.Д. Клепининой-Аржаковской: «Отец Димитрий — это икона, на которую я молюсь. Он, именно он, спас жизнь мне и Наташе. Когда мне тяжело, я обращаюсь к нему»163.

Вскоре в картотеке отца Димитрия накопились сведения приблизительно о 80 новых «прихожанах». Согласно же нью-йоркской еврейской газете «Forward» от 17 апреля 1948 г., священник выдал сотни ложных свидетельств о крещении. При этом отец Димитрий не допускал вмешательства и контроля в этом деле. О том, с какой непреклонностью и бесстрашием действовал священник, свидетельствует его категорический отказ на однажды поступившее из Епархиального управления требование передать списки новокрещенных: «В ответ на Ваше предложение предоставить Вам списки новокрещенных, начиная с 1940 г., я позволю себе ответить, что все те, которые, — независимо от внешних побуждений, — приняли у меня крещение, тем самым являются моими духовными детьми и находятся под моей прямой опекой. Ваш запрос мог быть вызван исключительно давлением извне и продиктован Вам по соображениям полицейского характера. Ввиду этого я вынужден отказаться дать запрашиваемые сведения»164.

После окончания войны российская эмигрантка Т. Имбер вспоминала, как отец Димитрий в 1942 г. выдал фиктивный документ о крещении ее знакомой еврейке: «Через несколько дней я видела его еще раз — я должна была принести ему фотографию моей приятельницы. “Чтоб я смог узнать ее в случае очной ставки”, — объяснил он. И тогда я впервые увидела его знаменитую картотеку, составленную из карточек с фотографиями, целые религиозные curriculum vitae, которые он, как мне кажется, заучивал наизусть. Сколько Финкельштейнов, Гольдбергов, Абрамовичей скрывались здесь под славянскими именами? Когда речь шла о женщинах, часто встречались еврейские имена, но тогда все эти супруги неарийцев оказывались урожденными Петровыми, Ивановыми, Глебовыми. Так он надеялся спасти одновременно женщин и их мужей и детей, которые оказывались по супружеству или по происхождению арийцами»165.

В дальнейшем отец Димитрий также выдал свидетельства о крещении Т. Имбер и ее шестилетней дочери. В конце этой встречи священник сказал: «Я думаю, за мной скоро придут. Они [нацисты] начинают подозревать меня». Позднее Т. Имбер писала: «Я вспоминаю его держащим маленькие карточки, на которые он наклеивал фотографии своих “прихожан”. Я думаю, что некоторые из них… могли бы стать его настоящими прихожанами»166. Следует упомянуть также, что летом 1941 г. отец Димитрий служил в Покровской церкви общества «Православное Дело» молебен за Россию, на который собралось множество русских эмигрантов167.

Мать Мария в конце июня 1941 г., после нападения нацистской Германии на Советский Союз, произнесла провидческие слова: «Я не боюсь за Россию. Я знаю, что она победит. Наступит день, когда мы узнаем по радио, что советская авиация уничтожила Берлин. Потом будет русский период истории… Все возможности открыты. России предстоит великое будущее, но какой океан крови!»168

Утром 22 июня, когда немецкие войска напали на СССР, в оккупированной части Франции начались массовые аресты советских граждан и эмигрантов из России (по разным сведениям, число арестованных русских эмигрантов составило от нескольких сотен до 1 тыс. человек). Вскоре часть их поместили в лагере Шталаг-122169 вблизи города Компьень (в 80 километрах северо-восточнее Парижа). Среди примерно 500 интернированных в этом лагере российских эмигрантов были два православных священника, иеромонах Зосима (Телицын), а также около 200 евреев.

Вскоре евреев выделили в отдельную зону за высоким забором с колючей проволокой, с самым жестоким и голодным режимом. Эта зона быстро пополнялась, ее обитателей

1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 123
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?