Высшая проба. Недуг мой, свет мой - Вера Чиркова

– Вот радость, – скептически проворчала Юна, но в этот раз никто ее не услышал.

Магистр увел вождя в его нишу, уложил и сел рядом, закрывшись от любопытных взоров непрозрачным туманным пологом. Яна села в «капитанское» кресло, и словно прося не мешать, достала откуда-то коробку с дорожными сладостями.

А я шутливо помахал королям и молчаливому Даору и отправился досыпать. Все-таки над королевством еще тянулась самая глухая предутренняя пора.

Второй день путешествия начался с дружного смеха спутников и звона ложек. А еще вокруг сияло яркое солнце и пахло свежеиспеченной сдобой.

Как выяснилось вскоре, я проспал самое интересное. Приезд нашей кибитки в небольшой пограничный городок, самый южный из принадлежавших Лортану. И попавшихся на горячем стражников, собиравших неположенную дань со всех въезжавших. Разумеется, и без того злой король отыгрался на наглых жуликах, от страха сдавших градоначальника, таким способом пополнявшего собственную мошну, и теперь тоскливо взиравшего на солнечное небо через решетку городской тюрьмы.

Ему и в страшном сне не могло присниться, что король может прибыть в город в неказистой на вид почтовой повозке.

Как и остальным городским главам, которых Вистериан грозился инкогнито посетить в самом ближайшем будущем. Хотя он уже сегодня не отказался бы постучать в ворота всех встречных городов, но против этого решительно высказался дед.

– Я прекрасно понимаю твое возмущение и разделяю желание надрать им хвосты, но если кто-то заинтересованный сопоставит слухи, а их не избежать, то сразу поймет, с какой стороны ты подъехал к границе. Дальше продолжать?

– Не нужно, – вмиг остыл Териан, – я погорячился. Просто взбесила наглость, с какой он нарушал мои указы.

– У нас хватает неодаренных людей, – отстраненно заметил Энгор, – когда убегали, брали всех, кто хотел. Друзей, слуг, жен и мужей. И магические способности проявились не у всех детей, хотя многие из них очень талантливые люди. Но правят кланами и городами только маги. Как мы убедились, ни один маг никогда не опустится до того, чтобы делить с охраной незаконные серебрушки и медяки. У нас в десятки раз больше интересных и простых способов добыть сколько угодно денег.

– Это точно, – фыркнул дед, – мне легче поставить защиту на замок или спасти от засухи несколько деревень. И в таком случае, негодяй, добывающий изумруды таким подлым образом, никаких способностей к магии не имеет.

– А если и имеет, то весьма незначительные, – согласился Эмильен, и глянул на меня, – ну а ты вставать собираешься?

– Дай ему выспаться, делать все равно нечего! – мгновенно встала на защиту моих интересов Яна, и я ехидно усмехнулся верховному магистру.

А потом задернул невесть откуда взявшийся полог и начал неспешно одеваться. Признаваться родичам, что почти всю ночь решал подсунутую Энгором задачку, не имелось ни малейшего желания. Хотя я все же решил… и сам посмеялся над ее простотой. А теперь никак не мог придумать, как преподнести это Яне с той же простотой и непринужденностью.

– Доброе утро, – приветствовал спутников, выйдя из ниши и направился к столу, – так откуда пироги и сметана?

– Подношение от главного повара бывшего градоначальника, – усмехнулась напарница, – он никак не мог поверить, что остался без хозяина.

– А ему-то чем там плохо было?

– Так у него же пекарня своя и лавочка имелась… но кто-то «добрый» похвалил его рогалики при отце города. И всё. Тот был убежден, что все самое лучшее в городе должно принадлежать ему. Жена, одежда, дом, повар… и возражений он не терпел, – мрачно поведал король. – теперь будет расплачиваться за свое самодурство.

– Отправь дороги мостить, – припомнил я работу, которой занимались в Дэнзоре попавшиеся стражникам мошенники, – пусть попробует починить лучше всех.

– Не уверен, что он умеет делать что-то полезное, – хмыкнул дед, – а почему ты вспомнил про дороги? У тебя они вроде бы в порядке?

– Потому и в порядке, что по ним ходят узники в оранжевых рубахах и возят тележку камней. Как найдут выбоину – сразу заделывают. Им это засчитывается.

– Удобно устроились, – поднял он бровь, – а если обманут?

– Были умники. Но мы же маги? И всем повесили амулеты. Если узник высыпал камни куда попало – амулет это не засчитывал. Кстати, Яна! – решился я наконец, – Энгор спрашивал у меня ночью, можно ли пригласить тебя в гости? На их материк?

В сфере вмиг стало тихо, словно все ушли.

– Куда? – вытаращила она глаза.

– На их новую родину. Он полетит за собратьями.

– А ты? – Еще непонимающе смотрела мелкая.

Именно этого вопроса я и ждал.

– Ну неужели я мог бы отпустить тебя одну? – делано возмутился в ответ, – я тоже полечу. Если ты решишься разумеется, но очень надеюсь, что не откажешься. Энгор мечтает, что и его собратья с даром адаптов, увидев твое мастерство, смогут научиться управлять своими способностями. Сейчас они пытаются развивать внутренний источник и пользуются накопителями.

– Это серьезная причина, – отмер дед, – но почему нужно показывать в дороге?

Я скромно улыбнулся и начал объяснять, радуясь собственной осведомленности. Или бдительности? Во всяком случае, магистры не стали спрашивать, откуда мне столько известно, и просто согласились с вескими доводами. Да и безопасность сферы, которую защищает опытный адапт, намного выше обычной.

– Но решать прямо сейчас не нужно, – поспешил успокоить примолкшую Яну, заметив помрачневшее лицо Джина, – Энгор намерен сначала помочь ордену разобраться с захватчиком копей, и найти свои артефакты. Оставлять их в руках преступников очень опасно. А ты за это время познакомишься с матерью.

– С родительницей, – внезапно категорично поправила она. – Я тоже успела все обдумать и взвесить. Матерью можно назвать лишь ту женщину, которая никогда не доверит беспомощного малыша кому-то другому. Особенно в тот момент, когда нужна ему больше всего.

Развернулась и быстро ушла в свою нишу, закрыв вход плотным щитом.

Помрачневшие магистры молчали, пряча в чашках с горячим чаем огорченные взоры. Ругнувшись про себя, и додумался же, чем успокоить девушку, я достал припасенную походную корзинку со сладостями и отправился вслед за ней.

Раньше мелкий на всякий случай всегда оставлял для меня в своих щитах потайную дверку, открывавшуюся на тайное слово. И я до сих пор ни разу не произнес его ради пустяка.

– Шмыргль, – шепнул одними губами положив ладонь на щит, и замер в ожидании, ощущая спиной косые взоры.

Щит оставался нерушимым пару секунд, но за это время у меня словно от бега взмокла спина. А стоило представить, как я плетусь назад со своей корзинкой, скулы стянуло стылой досадой.

Но тут щит подался, разошелся невидимой взору прорехой и я скользнул в нее с облегченным выдохом. Яна сидела в кресле лицом к стенке, где голубой протаянкой светилось округлое оконце.