Как разговаривать по-драконьи - Крессида Коуэлл

— ААААААААА! — завопил Рыбьеног, от ужаса едва не выпрыгивая из воды. Он до смерти боялся Акулогадов.

— Залезаем на решетку, — скомандовал Иккинг.

Юные Викинги подплыли к решетке и поспешно вскарабкались наверх. Иккинг тащил за собой пускающего пузыри Рыбьенога. Беззубик порхал у него за спиной. Взобравшись метра на два, они вцепились в прутья и повисли, словно четыре маленьких паучка, мокрые и перепуганные.

Сквозь склизкие прутья решетки они видели дразнящий простор открытого моря, близкого, но, увы, недостижимого. Со всех сторон до них доносились отчаянные вопли Римлян и хлопанье драконьих крыльев — ибо микродраконы перегрызли заодно и замки на громадных клетках, и теперь освобожденные драконы, сметал всё у себя на пути, спасались бегством.

Римляне бежали к кораблям и поднимали паруса. Им не терпелось поскорее уплыть обратно в Рим.

Остров оказался во власти Акулогадов. Чудовища карабкались на крепостные стены и разрушали палатки солдат. Пара драконов уже добрались до бассейна Толстого Консула и теперь нежились в теплой водичке.

— Что будем делать? — спросила Камикадза, стуча зубами.

— Не знаю! — прокричал в ответ Иккинг. — Сдаюсь! — Свирепый порыв ветра едва не стряхнул его с решетки. Окоченевшие пальцы готовы были вот-вот разжаться, — Это не входило в мой План. Чего ты еще от меня хочешь? Дальше действуй сама. Ты же у нас Специалист по Побегам, верно? Ты Великая Камикадза, и не построена еще тюрьма…

— Великая Камикадза вытащит нас отсюда, — пообещала Камикадза, — если ты признаешь, что девчонки гораздо лучше мальчишек и вы нам в подметки не годитесь…

— Размечталась, солнышко, — ухмыльнулся Иккинг.

— НУ И ЛАДНО! — крикнула Камикадза. — Великая КАМИКАДЗА всё равно вытащит нас отсюда… Бой-бабу взаперти не удержишь! Вы согласны следовать за мной?

— Веди! — ответил Иккинг со смешком, немного нервным — Что ж нам тут, до вечера висеть?

Камикадза вытянула шею. Высоко над головой, над входом в амфитеатр, к крыше был привязан один из Римских Наблюдательных Шаров.

— Раз мы не можем отсюда УПЛЫТЬ, — воскликнула она, — мы отсюда УЛЕТИМ! — И показала на шар.

— Ох, боже ж ты мой, — жалобно стонал Рыбьеног, карабкаясь вслед за друзьями. — Если бы Óдин хотел, чтобы мы летали, он бы дал нам крылья… Не смотри вниз, Рыбьеног, только не смотри вниз…

Камикадза карабкалась ловко и первой добралась до воздушного шара. За ней, почти не отставая, влез Иккинг. Они забрались в корзину и обнаружили в ней весьма печального Громмеля. Тот сидел в клетке прямо под отверстием в оболочке воздушного шара. Время от времени дракон изрыгал язычки пламени, оно нагревало воздух, и воздушный шар начинал подниматься. Улететь в небо ему не давала крепкая веревка.

— Здравствуй, Змеиный Брат, — приветствовал его запыхавшийся Иккинг и внимательно осмотрел корзину. — Ты тут один? Солдат нету?

— Все солдаты ушли смотретъ представление, — грустно отозвался Громмель. — Наконец-то мне дали побыть в тишине и покое…

— Прости, что помешал, — сказал Иккинг, — но этот воздушный шар нам очень нужен. Срочная военная необходимость…

— Не стесняйтесь, — сказал печальный Громмель. — Охотно помогу вам. Никто еще не просил меня так вежливо — все только лупят…

— Вот звери, — посочувствовал Иккинг. Он не любил, когда драконов держали взаперти и мучили. — Как только доберемся домой, мы тебя отпустим, но сейчас мы ужасно торопимся.

— Нельзя сказать, что мне не нравится моя работа, — заверил его Громмель. — Тут, наверху, хорошо, спокойно. Когда вы хотите лететь?

— Чем скорее, тем лучше, — ответил Иккинг. — Только подождем друга…

Он выглянул из корзины и увидел макушку Рыбьенога. Тот медленно и мучительно карабкался но веревке. Под ним скакали разъяренные Акулогады, спасались бегством перепуганные Римляне.

— РЫБЬЕНОГ! Поторапливайся!

— А я что делаю? — возмущенно огрызнулся Рыбьеног. — Видами, что ли, любуюсь? Лезу, как могу!

— П-п-пошевеливался бы он там, — шепнул Беззубик на ухо Иккингу. — Б-б-беззубик видит з-з-злого Элвина. Он идет с-с-сюда!

И верно, по верхней кромке крепостной стены к ним бежал Элвин Вероломный собственной персоной.

— Попробуй ЗАДЕРЖАТЬ его, Беззубик, — попросил Иккинг, — РЫБЬЕНООООГ! СКОРЕЕ, СКОРЕЕ!

Чтобы задержать Элвина, Беззубик накинулся на его тогу.

— Ах ты, мерзкая рептилия! Надо было убить тебя, когда была возможность! — ругался Элвин, пытаясь отогнать Беззубика золотым крюком. Рыбьеногу оставалось преодолеть последние два метра.

Наконец Иккинг втащил приятеля в корзину, и Камикадза перерезала веревку.

— ЛЕТИМ! СКОРЕЕ, СКОРЕЕ! — крикнула девчонка, и Громмель выпустил в воздушный шар ослепительный столб пламени. Шар оторвался от крепостной стены.

Однако в последний момент в днище корзины вонзился золотой крюк.

Громмель еще раз пыхнул огнем, и шар взмыл высоко в воздух. Зловещий крюк вместе с Элвином Вероломным взлетел вслед за ними.

— П-п-простите, — сказал Беззубик, с размаху опускаясь на верхушку Иккингова шлема, — Б-б-больше не мог его уд-д-держивать.

Рыбьеног выглянул из корзины и тотчас же, выпучив глаза, юркнул обратно.

— Боже мой! Неужели это снова Элвин? — простонал он. — Кошмар! Нам от него никогда не отделаться!

Иккинг набрался храбрости и тоже выглянул. Внизу стремительно исчезал из виду Форт Жестокус.

А под днищем корзины, держась на своем крюке, висел Элвин Вероломный. Свободной рукой он делал угрожающие жесты.

— Боюсь, у него хватит сил вскарабкаться к нам, — сказал Иккинг. — Ага, придумал! Давайте бегать по часовой стрелке. Беззубик, a ты возьмись вот за эту веревку и летай в ту же сторону. Надо, чтобы воздушный шар начал вращаться…

И все дружно забегали по дну корзины, воздушный шар завертелся — сначала не торопясь, потом все быстрее и быстрее, точь-в-точь как «Решительный пингвин», когда на него нападала вертячка.

Вращаясь, воздушный шар медленно, но неуклонно отвинчивал крюк от руки Элвина Вероломного.

Тот почувствовал, что крюк ослабевает, но ничего не мог поделать.

— Погоди же, я до тебя еще доберусь, Иккинг Кровожадный Карасик III! — выругался Элвин, когда крюк вывинтился почти до предела. — Я до тебя доберу-у-у-у-усь! — И он полетел в море, прямо в скопище поджидавших его Акулогадов. На память о нём остался лишь большой золотой крюк, покачивавшийся под днищем корзины.