Хирург дьявола - Марина Серова

На столе, за которым я сидела, похоже, все осталось на тех же местах, на которых располагалось при Слепневе. Большая синяя кружка с темным налетом внутри. Калькулятор, несколько пустых бланков. Старенький стационарный телефон. Очень много бумаг. На краю стола лежал пухлый ежедневник с множеством бумажных закладок между листами. Тут же присутствовал простенький монитор, подключенный к системному блоку. Сам блок находился под столом, и я во время разговора с главным врачом периодически задевала его ногой.

– А почему вы привели меня в его кабинет? – задала я вопрос Артему Вагановичу.

– А в моем нам бы поговорить не дали, – просто ответил он.

Что ж, логично.

– Артем Ваганович, я могу здесь осмотреться? Хотелось бы ознакомиться с его записями и содержимым компьютера. Обещаю не прикасаться к врачебной тайне, потому что ищу несколько иные данные.

Костоянц поднялся со стула, подошел к двери.

– Делайте то, что должны. Когда соберетесь уходить, наберите мой внутренний номер – он в списке телефонов, который лежит рядом с монитором. Я приду и провожу вас.

– Спасибо.

– Еще раз извините.

Он и правда чувствовал себя неловко, это было видно сразу.

– Все в порядке, – поспешила уверить я его. – Я позвоню.

Оставшись в кабинете Слепнева без свидетелей, я приступила к делу. Пролистала все обнаруженные блокноты. Осмотрела каждую папку, стоявшую на полках стеллажа. Бегло ознакомилась с некоторыми медицинскими картами, их я выбирала совсем не случайно, а обращала внимание на те, которые, судя по их внешнему виду, брали в руки чаще других. Заметила, что пациенты были в основном в возрасте старше сорока лет. Это и понятно: в молодости со здоровьем возникает гораздо меньше проблем. То ли дело спустя годы. Записав несколько контактов тех, кто лечился у Слепнева, я вернулась к его рабочему столу.

Тут царил полный бумажный беспредел. Должно быть, Слепнев прекрасно ориентировался на этой свалке. Создалось впечатление, что после его смерти никто не прикасался к этим документам, иначе бы все они были хотя бы сложены в одну стопку. Или не в одну.

Я занялась ежедневником, который сразу же привлек мое внимание. Обычно деловые люди заносят какую-то важную информацию именно в подобные записные книжки. Ежедневник по своей сути и был такой записной книжкой. Края обложки от частых прикосновений вытерлись, между листами нашлось множество записок с номерами телефонов, какими-то непонятными мне заметками, цифрами, знаками. Ежедневником явно активно пользовались. Его несколько суток, наверное, надо будет изучать.

Я прислушалась. Никаких шагов за дверью.

Быстро сунув ежедневник в сумку, я поставила ее на пол.

Теперь компьютер. Наклонившись к системнику, стоявшему под столом, я нажала кнопку запуска. Сейчас посмотрим, что же за файлы вы сохранили, Андрей Александрович. Какие такие файлы, какие сведения. Вдруг они и были нужны тому таинственному посетителю, который явился к Костоянцу накануне вашей смерти? Вы же не против, доктор Слепнев? Точно? Вот спасибо.

Экран монитора приветливо подмигнул новому пользователю голубым фоном, который сразу же стал черным. На экране появилось пустое белое поле. Мне предлагалось ввести пароль.

– Не вопрос, – пожала я плечами и подняла с пола сумку, из которой появился на свет ежедневник.

В нем было несколько цифровых комбинаций. Я обнаружила их довольно быстро, они выделялись среди других записей, потому что были обведены синим маркером.

Теперь было нужно выбрать то, что сработает.

Я прекрасно понимала, что у меня не бесконечное количество попыток. Но я не знала, сколько их у меня. Если я ошибусь несколько раз, то вообще не смогу зайти в базу данных.

– А вдруг это буквы? – спросила я вслух.

В ежедневнике нашлись и такие примеры. Я внимательно их изучила. Только одна из записей не походила на бессмысленный набор букв и цифр и была расположена на первом листе ежедневника. Обычно пароли не прячут слишком далеко. Никто же не знает, что это пароль. Кроме хозяина, конечно.

Это было слово «TIM» и четыре цифры, которые очень походили на год рождения.

Сына Слепнева от первого брака зовут Тимофей. Если от сегодняшней даты отнять эти четыре цифры, что не составило труда сделать в уме, то в итоге получаем цифру «18». А Колесников сказал, что Тимофею как раз восемнадцать лет.

Я уверенно ввела в поле пароль. И когда на экране появилась такая, казалось бы, тривиальная фраза «Добро пожаловать», то стало ясно, что я на верном пути.

Люди часто пытаются выкопать очень глубокий ров вокруг того, что должно принадлежать только им. Но используют в процессе ну очень личные инструменты. Слепнев не был исключением. Или мне просто повезло?

Бегло просмотрев все папки с файлами, которых, к слову, оказалось не так уж и много, я не нашла ничего примечательного. Слепнев хранил в компьютере множество статей, сканов, таблиц, которые несли чисто научно-медицинскую информацию. Ничего интересного. Ничего личного.

А вот историю просмотров в браузере я проверила более тщательно. Слепнев, как я уже знала, постоянно совершенствовал свое мастерство. Он посещал столько сайтов, так или иначе связанных со своей профессией, что я невольно зауважала этого человека. Некоторые из них были англоязычными. Немудрено, что он много знал и многое умел – он просто не дал себе шанса пустить корни и увязнуть в писанине, изредка курсируя от своего рабочего места до операционной и обратно. Он постоянно учился, и не из-под кнута, а по собственному желанию.

В его электронный ящик я зашла без труда – он оставил доступ к нему открытым. Нашла переписку с таинственным Майком Строуби, без труда перевела каждое сообщение, и очень этому удивилась. Давно я не пользовалась той частью собственной памяти, в которой «живут» знания иностранных языков. Английским я, оказывается, владела все еще очень неплохо.

На то были причины. Я не особенно часто вспоминала свои школьные годы, но очень неудачную поездку в Великобританию, которую я совершила в рамках одного мероприятия, посвященного истории Великобритании, я запомнила очень хорошо. Ей предшествовал конкурс между школами. Дети-участники должны были ознакомить отборочную комиссию с каким-нибудь литературным произведением, созданным автором-англичанином. Да так ознакомить, чтобы у жюри не осталось сомнений, что ты знал автора лично, чуть ли не жил с ним под одной крышей. Требовалось максимальное погружение в образ. Необходимо было обыграть сюжет, подобрать музыку, а еще выучить отрывок произведения на английском языке. Победителям была обещана награда, из-за которой, подозреваю, все и захотели принять участие. Это была недельная поездка в Лондон во время летних каникул.

Я выбрала роман Нила Геймана «Никогде». В то время, когда мои соперники зубрили что-то из Шекспира, Диккенса или Теккерея, я решила выбрать ту книгу, которой зачитывалась ночами. И оказалась в числе лауреатов.