Мама для трех лисят. Тайны дворцовых переходов - Наталья Самсонова

кивнул. – Я займусь защитой в комнате детей.

– Хорошо. – согласилась я. – Нас скоро призовут на ковер?

– У нас от двух до трех часов, – примерно прикинул магистр. – Если не случилось ничего срочного.

– Хорошо.

Он ушел, а я осталась одна.

– Ух ты, можно вот тот шкаф будет мой?!

Нет, не одна.

– Можно, невыносимое ты создание.

– А зачем меня выносить? Я полезный, – удивился Милки и влетел в массивный темный шкаф. – Ух ты! Сколько вкусной магии!

– Подожди! – только и успела крикнуть я.

Но из шкафа уже раздавалась довольная сытая отрыжка, а после:

– Кто молодец? Я молодец.

– Милки, а если шкаф сейчас развалится? – ахнула я.

На что теневик пояснил с изрядной долей возмущения:

– Меня Дамьен учил такие чары распознавать и со вкусом поглощать!

Чуть помурчав, пошуршав, он добавил:

– Сейчас я усну, а завтра покажу лицо того, кто хотел послушать ваши с магистром брачные игры.

Немного постояв, я погладила ладонью дверцу шкафа и мягко проговорила:

– Приятного чароварения.

– Спсбо, – булькнул Милки, и из шкафа послышался храп. Мощный такой, с присвистом и похрюкиванием.

– Тени бесплотны, – проворчала я, – а храпят как престарелые собаки.

Отойдя от шкафа, я создала зеркало: надо оценить, как на платье сказалось наше короткое путешествие.

И да, на гладкой ткани действительно появились небольшие складки плюс едва заметные пятнышки по подолу – так и знала, что старые способы все еще в ходу. Недаром там было столько придворных, один уронил конфеты, и те растаяли в неприятные, но незаметные лужицы, другая обронила пуховку от пудры, третья... Не знаю, что это, но оно здорово испортило самую труднодоступную часть подола.

– Годы идут, а ничего не меняется.

Все рассчитано на первый визит: юная или не очень леди будет переживать, будет метаться по выделенным покоям, и ей будет не до платья. Ведь, право слово, что может с ним случиться? Запылится подол? Немыслимо – каждая леди кастует малое очищающее заклятье раз пятнадцать-двадцать в день. Увы, длинные подолы платьев и юбок диктуют свои правила. А если леди не владеет магией, то в подол ее платья вшиты особые амулеты, там и вовсе никто не подумает проверять.

А на входе в Парадную Красную Гостиную стоит презамечательнейший артефакт – он служит для очистки помещения и входящих в него людей. Вот только если загрязнения существенны, магический туман из невидимого становится ярко-зеленым. Я бы даже сказала, ядовито-зеленым. И он будет преследовать несчастную леди до тех пор, пока не отчистит каждый загрязненный участок. Все об этом знают, но никто никого не предупреждает.

Чтобы сохранить инкогнито, мне следует оставить как есть, но... Но я не могу. Мне не претит назваться официальной любовницей магистра теней, однако же позволять именовать себя леди Вонючка – немыслимо!

Отчего вонючка? О, к сожалению, идеальных артефактов не существует. И тот гнилостный запах, что сопровождает процесс уничтожения грязи... Отвратителен. Поэтому полную очистку Парадной Красной Гостиной затевают лишь в полночь: запаху требуется от шести до восьми часов на выветривание.

И нет, никто и никогда не пытался так подшутить над дочерью герцога. Эту историю мне поведала Ликорис, а от кого узнала она... Боюсь, что это был ее личный опыт.

– Миледи, – в комнату без стука ворвались три сестрички, – нас пытались не пустить!

– Пытались оставить на улице, – фыркнула вторая.

– Вы не можете здесь находиться, – с ними вместе ворвалась и высокая, худая как жердь женщина, – вы должны получить вещи и оставить залог...

– Этого достаточно? – Я протянула ей несколько монет. – А вещи пусть доставят ваши слуги. Мои бесценные помощницы не могут отвлекаться. Они нужны мне каждую минуту своего существования.

"А то знаю я любителей нагрузить лишней работой беззащитных пришлых", – подумала я про себя.

– Пресветлая мать, что с вашим подолом! А вы еще не хотели нас пускать, госпожа Дин, – Айолин всплеснула руками, – а тут такой кошмар!

– Где? – простодушно удивилась я и, проследив за ее взглядом, «обнаружила» пятна. – Ой, какая незадача. Ну это же не страшно?

– Да как можно выходить в таком виде, – проворчали в унисон сестрички. – Идите, госпожа Нилет, идите. У нас есть работа, и работа эта должна быть сделана.

А госпожу перекосило, да только что она может сказать?

– Госпожа Нилет, все, что происходит в этих покоях, не может быть переврано, – жестко произнесла я. – Мой возлюбленный – магистр теней, и вы же понимаете...

Женщина резко побледнела, кивнула, потом помотала головой, а после кое-как выдохнула:

– И в мыслях не было, госпожа.

Она вымелась прочь, а я удовлетворенно улыбнулась: минут через пять все слуги будут знать, что веселья у Парадной Красной Гостиной не будет. А вот докладывать старшим она поостережется.

– Магистр бы не стал...

– Мы это знаем, а она может лишь на это надеяться, – усмехнулась я.

А после только вставала, садилась, поворачивалась – и так по кругу. Невероятно, но сестричкам удалось исправить вред, причиненный платью. Хотя некоторые части пришлось вырезать и замаскировать кружевом.

– Проверьте одежду детей, – встрепенулась я, когда сестры закончили. – Если есть грязь – переодеть. Не уверена, что их пригласят на встречу, но… Лучше не рисковать.

– Будет пакость? – проницательно сощурилась Найра.

– Вонючий зеленый дым, – кивнула я. – На входе в Парадную Красную Гостиную.

И одна из лисичек ахнула:

– Так вот оно что! А ведь в этом нас обвинили! Мы же поэтому так к вам и рвались!

– Идем, – Силин направила сестер к выходу, – идем.

Оставшееся время я провела в одиночестве. Но заскучать не успела: из нашей с Кайром спальни вышел Его Высочество Наследный Принц.

На удивление, на шок и ужас времени не было. А потому я, сделав несколько шагов по направлению к шкафу, присела в глубоком реверансе.

– Ваше Высочество.

Выпрямившись, я сделала еще несколько шагов назад и прижалась лопатками к лакированным дверцам. Храп старого пса прекратился, и это вселило в меня надежду. Быть может, Милки сможет правильно понять происходящее?

– Знахарка вроде бы деревенская, – Деррек прищурился, – а ведет себя как благородная дама. Долго ты будешь держаться за свою ложь, Ольтарни?

Принц был зол – очевидно, получил недвусмысленные доказательства легальности моего