Все будет хорошо, или Свободный плен - Наталья Рощина

– Ты все про меня знаешь, Лита, – открыв глаза, он виновато посмотрел на соседку.

– Это ты хватил! Человек сам о себе всего не знает.

– Одним словом, решил я круто свою жизнь поменять. Сколько еще вот так мыкаться? Мать совсем плохая стала, не ровен час помрет, останусь одинешенек в этой бетонной коробке.

– Никак жениться решил, Колюня? – прикуривая еще одну сигарету, заулыбалась Лита. Сенцов увел ее мысли от собственных проблем. Они стояли у открытого окна, выпуская клубы серого дыма на улицу, окутанную оранжево-желтым светом вечернего солнца. – Это та высокая брюнетка с испепеляющим взглядом, которая зачастила к тебе в последнее время? Одобряю, хотя несколько претенциозного вида молодица.

– Теперь ты хватила, – засмеялся Коля, застенчиво поправляя воротник джинсовой рубашки. – Я ее как мужик ни секунды не волновал. У нас с ней чисто деловые отношения. Она занимается обменом моей квартиры на частный сектор.

– А подробнее, – Лита насторожилась.

– Продаю эти хоромы и переселяюсь с матерью в частный сектор, да еще с доплатой. Очень удачный вариант, повезло просто. Небольшой домик за городом, огород. Документы на продажу готовы, остались какие-то детали, в которых я не смыслю.

– Ты ее документы видел? Из какого она агентства?

– Зовут ее Марина Сергеевна. Очень приятная дама во всех отношениях.

– Начихать мне на твои мужские слюни! – Лита начала нервничать. – Коля, раньше с квартирами афер было предостаточно, а сейчас это просто сплошь и рядом. Смотри, как бы не обманули тебя. Они ищут таких беззащитных людей, как ты, и проворачивают махинации – потом ничего не докажешь. Прошу тебя, будь осторожнее! Я бы не хотела, чтобы ты остался ни с чем.

– Хуже, чем есть, наверное, не бывает.

– Бывает, когда крыши над головой нет.

Сенцов с сожалением потушил бычок и положил его в заботливо поставленную дворником консервную банку на подоконнике. Разговор принял для него неожиданный оборот. Богдановы всегда относились к нему не как все. Эта семья была для него эталоном, примером. Вот так и он хотел бы прожить с любимой женой и дочкой. Никто не мешал ему, сам попал в болото. На его глазах выросла Лита, на глазах ее родителей спивался Николай. Владимир Петрович столько раз приводил его зимой с улицы замерзающего, ничего не соображающего. Кира Сергеевна часто подкармливала вечно голодного соседа и его мать. Богдановы не поощряли образ жизни Сенцова, но и не считали его отбросом общества, как большинство морщащих нос от запаха перегара. Даже родной старший брат Николая Борис, живущий с семьей в этом же подъезде на девятом этаже, давно не поддерживал с Сенцовым-младшим никаких отношений. И заодно с матерью, не отвернувшейся от непутевого сына. Вот почему Николай был рад любому проявлению внимания со стороны. Участие соседей не было показным, он всегда чувствовал это. Поэтому слова Литы не пролетели мимо ушей, а еще больше укрепили давно поселившиеся сомнения в правильности своих действий. Просто не хотелось верить, что ничего святого не осталось в душе женщины, решившей заняться поиском хорошего варианта обмена.

Сенцов сейчас не мог уверенно сказать, как произошла их первая встреча. Откуда взялась молодая интересная брюнетка с толстой тетрадью записанных в ней предложений? Она показала тогда какие-то документы, но что в них было написано, он сказать не мог. Он изначально не думал подвергать сомнению ни одно сказанное ею слово. Она говорила очень убедительно. Предлагала разные варианты, но сама обращала внимание именно на этот домик, который давно нуждался в хозяине. Он несколько раз ездил в пригород смотреть на предлагаемый дом. Конечно, он скорее напоминал развалюху с русской печью. Но, как убеждала его Марина, доплаты вполне хватит на то, чтобы привести его в порядок, и останется немало. Опять же, земельный участок, который может прокормить не одного человека при маломальском труде. Первой засомневалась мать. Ей показались слишком выгодными условия обмена.

– Не верю я, сынок, что кто-то хочет сделать нам лучше. Долгую жизнь я прожила и только от родителей своих заботу и внимание помню. Зачем кареглазке этой такие нищие, как мы с тобой? Какой ей прок от этого, понять не могу. Домик, по твоим словам, стар, ремонта требует. Сможешь ли ты привести его в порядок? Ждать тебе помощи не от кого. Борис пальцем не шевельнет, а кому еще до нас дело? Деньги сулит немалые девица эта. Я такой суммы и в руках не держала, а она так запросто тысячами орудует. Стара я, сынок, но из ума не выжила. Не кончится добром вся эта канитель.

Он тогда накричал на старушку, обвинив ее в том, что жизнь их похожа на один бесконечный, безрадостный день. Только, мол, он решил все изменить, а она со своими глупостями. Правда, в словах ее было больше смысла, чем в его необоснованном доверии к незнакомке. Это больше всего и бесило Николая. Он сам еще не все мозги пропил, только хотелось надеяться на лучшее.

Незнакомка появилась у них во дворе, разглядывая окна высотного дома. Николай как раз сидел на скамейке у подъезда, пытаясь раскурить крохотный бычок, который у него завалялся. Молодая женщина подсела к нему и, слово за слово, разговорила. Сенцов уже не помнил, как именно разговор перешел на возможность обмена. Назвалась она Мариной, речи говорила складные, и не прошло двух месяцев, как на стол перед Сенцовым легли документы для подписания. Квартира была приватизирована на Веру Викторовну Сенцову – мать Николая. Под давлением сына она с его помощью черкнула свою подпись нетвердой рукой. После этого Марина ненадолго исчезла, чтобы, появившись, сказать, что дом она еще не оформила из-за неожиданных сложностей. Автоматически откладывалось и получение обещанной доплаты. Однако по договору через месяц Сенцовым предстояло освободить жилплощадь.

Обо всем этом Коля кратко рассказал Лите, не глядя ей в глаза. По мере рассказа ему самому казалось все абсурднее положение вещей. Ко всему, после вчерашнего застолья со знакомым жутко болела голова.

– Считай, что ты с матерью уже живешь на улице, – сделала заключение Лита. Она не могла поверить, что ситуация, сотни раз обыгранная на страницах газет и экранах телевизоров, происходит с ее соседями. Рядом творилось беззаконие. Надежд на благополучный исход событий она не питала. Ей было невероятно жаль этого загнанного в тупик собственной глупостью человека. Укоризненно качая головой, она напрочь забыла сейчас о своих проблемах. – Коля, Коля, разве так можно? Господи, у меня в душе все переворачивается! Ты же знаешь, что родители всегда готовы помочь тебе, объяснить. Почему же ты не пришел к ним посоветоваться?

– Пропил я свои мозги, соседка, пьяный был, когда бумаги подписывал. Но я еще надеюсь, слышишь! Не за что меня и старуху так наказывать. Жизнь у нас незаметная, пустая, но плохого никому ничего не делаем, зла на людей не держим. Не ворье мы, сама знаешь – от голода сдыхать буду, а чужого не возьму. Водка проклятая привязалась ко мне, так неужто нужно добивать?

– Знаю, Коля, все это я знаю. Только от этого еще обиднее. Прошу тебя, держи меня в курсе дела. К моим обращайся без стеснения. Ты ведь понимаешь, что, кроме меня, тебя никто искать не будет.