В плену любви - Шелли Брэдли

– Лохлана? Отца Мердока?

Торнтон стиснул челюсти, устремив на нее непроницаемый взгляд.

– Да, отца Мердока. Поэтому я не намерен… лишать тебя девственности.

Эверил гордо вскинула подбородок. Скорее всего то, что он наговорил Кайрену о ее необыкновенной красоте, не более чем ложь. Что ж, она всегда знала эту горькую правду.

Подавив разочарование, Эверил свирепо сверкнула глазами.

– В таком случае нам здорово повезло, что мы избавлены от столь неприятного дела.

– Неприятного? – Он протянул к ней руку. Дотронулся ладонью до щеки и принялся поглаживать большим пальцем ее подбородок и уголок рта. Не желая отступать, Эверил не двинулась с места. Ее сердце бешено застучало. – Я бы не сказал, что делить с тобой постель – неприятное занятие.

Не обращая внимания на нежный шепот, от которого ее внутренности трепетали, а колени подгибались, Эверил попыталась сосредоточиться на разговоре.

– Я… я думала, мы только что сошлись на том, что, уложив меня в постель, ты ничего не добьешься.

– Верно. Если я просто пересплю с тобой, то не получу ничего, кроме удовольствия. Но совсем другое дело, если мы разделим ложе как муж и жена.

– Ж-жена? – свистящим шепотом повторила Эверил.

Она была потрясена таким заявлением. Ее глаза округлились, лицо приобрело восковой оттенок, соперничая цветом с белым кружевом сорочки.

Дрейк кивнул. Что ж, этого следовало ожидать, и он не должен обращать внимания на подобные пустяки, если хочет преуспеть в своих планах.

– Да. Я привяжу тебя к себе нерасторжимыми узами. На весь будущий год.

Теперь на лице Эверил отразился ужас. Дрейк отвернулся, уговаривая себя не злиться, будучи отвергнутым девицей Кэмпбелл, которая наверняка воротит нос от его шрамов и винит во всех смертных грехах. Тем не менее, внутри у него все кипело от ярости.

– Мы поженимся, – твердо сказал он. – Если я доживу до твоего дня рождения. Ты не сможешь выйти замуж за Мердока даже в том случае, если он разыщет тебя или тебе удастся сбежать.

Эверил покачала головой. Непривычно холодный взгляд ее зеленых глаз выражал протест.

– Отпусти меня. Я… я выйду замуж за кузена Роберта…

– Нет. – Дрейк протянул руку, собираясь заверить ее, что не намерен причинять боль. Но когда его пальцы коснулись ее руки, Эверил вздрогнула и отстранилась.

– Не прикасайся ко мне! – прошипела девушка. – Я никогда не назову убийцу своим мужем!

Торнтон опешил. Его рука повисла плетью. Что-то холодное и тяжелое заполнило грудь.

– Я коснусь тебя, Эверил, потому что намерен осуществить свой план. Не сомневайся в этом.

– Ты принудишь меня лечь в твою постель?

– Да, если понадобится. – Он недовольно нахмурился. Отчаяние девушки беспокоило Дрейка. С чего бы это?

Ведь надо привыкнуть к тому, что месть не слишком сочетается с милосердием.

Внезапно Эверил набросилась на Торнтона.

– Ты гнусное создание! Тебе недостаточно было похитить меня и запугивать своими угрозами. Ты намерен лишить меня последней надежды на брак с достойным человеком, вождем клана, у которого есть деньги, чтобы спасти мою крепость, и сердце, чтобы любить меня. И что взамен? Выйти замуж за тебя, бессердечного мошенника и убийцу?

Дрейк крепко схватил ее за руки. Он больше не сдерживал свою ярость.

– Мердок давно позаботился о том, чтобы лишить меня сердца! – закричал он. – Скоро он покажет тебе, насколько опасны твои дурацкие представления о любви.

– Что ты понимаешь в любви?! Какие вообще могут быть чувства у такого законченного эгоиста, который стремится к бессмысленной смерти?

«Любовь! Буря эмоций, за которой следует неизбежная драма».

Дрейк чертыхнулся.

– А зачем мне чувство, которое превращает мужчин в полевых мышей, а женщин в хитрых кошек?

– Полевые мыши? Кошки? – Глаза Эверил сузились. – До чего же ты грубый и невежественный! Любовь придает силы, спасает от одиночества, утешает больных, исцеляет раны и усмиряет высокомерие.

– И какое же из этих чудес любовь сотворит с тобой? – Дрейк вызывающе выгнул бровь.

– Дело не в чудесах. – Эверил гордо откинула голову. – Просто я знаю, что если бы кто-нибудь смотрел на меня любящим взглядом, я бы навсегда избавилась от страха.

О чем это она лепечет?

– Какого страха?

– Я не могу объяснить такие вещи человеку, который отказывается понимать. – Раздраженно вздохнув, девушка проследовала мимо Торнтона в хижину.

Нахмурившись, Дрейк проводил взглядом ее миниатюрную фигурку и направился следом, стараясь не смотреть на изящный изгиб ее спины и толстую золотую косу, которая доходила до пояса.

– Ни один мужчина не поймет женщину, которая говорит загадками.

– А ты, конечно, само совершенство? – Не дожидаясь ответа, Эверил закатила глаза и раздраженно всплеснула руками. – Глупый вопрос. Уверена, ты никогда в жизни не, сомневался в себе.

Воспоминание об унизительных словах, сказанных лордом Кэмпбеллом своей дочери в замке Дунели, вспыхнуло в мозгу Дрейка. Этот болван считает се некрасивой.

Вздохнув, он шагнул к Эверил. Она попыталась ускользнуть, но Торнтон крепко схватил ее за руку.

– Вы оба заблуждаетесь, ты и твой отец.

– При чем здесь мой отец? – Девушка подозрительно нахмурилась.

– Разве он не твердил, что у тебя заурядная внешность?

– Откуда ты знаешь? – Глаза Эверил испуганно расширились, превратившись в два зеленых омута.

– Твой отец – болван. – Дрейк отмахнулся от вопроса.

Леди Кэмпбелл прикусила нижнюю губу, не сводя с Торнтона вопросительного взгляда. Дрейк догадывался, что ей не терпится узнать, что он думает о ее внешности.

– Спроси меня, – предложил он после долгой паузы, забавляясь ее нерешительностью.

И даже улыбнулся, несмотря на раздражение, вызванное ее наивными рассуждениями о любви.

– Спросить что?

Неуверенность, светившаяся в невинном взгляде Эверил, отозвалась необыкновенным теплом в груди Дрейка. Хотя нет, не в груди, а в чреслах – обыкновенная похоть.

– Разве ты не хочешь знать, считаю ли я тебя красивой?

– Нет, – крепко сцепив перед собой ладони и покачав головой, ответила девушка.

Дрейк изумленно посмотрел на пленницу. Неужели она говорит правду?

– Большинство женщин обожают комплименты.