Медовая ловушка - Леонид Млечин

— Вилли, я ничего не понимаю в твоих делах, — прервал его доктор Шуман. — Но подумай о другом. Если ты сумеешь чего-то добиться в переговорах с русскими или с восточными немцами, твои позиции укрепятся. Какой-то личный успех тебе сейчас не повредит.

— Ты несешь чепуху, — остановил его Вилли Кайзер. — Я больше ничего не хочу об этом слышать. Я не желаю иметь дело с коммунистами.

— Ну, смотри, Вилли, — Ульрих сбавил тон. — Я всего лишь врач и в вашей политике ничего не смыслю. Давай-ка ещё выпьем… Хотя ты же понимаешь, что в Восточной Германии они не только коммунисты, но и просто немцы. Все они врут про свою любовь к коммунизму. Они просто пруссаки, если хочешь знать мое мнение.

Шуман знал, что Кайзер упрям и давить на него бессмысленно, поэтому доктор не без удовольствия вернулся к шоколадному торту. Это было достойным вознаграждением за все волнения и переживания. Вилли Кайзер подцепил ложкой несколько кубиков льда и щедро плеснул себе бурбона. Он пил третий день подряд, и теперь ему хватило сравнительно небольшой дозы, чтобы войти в привычное уже состояние легкости и полной свободы.

Кайзер со стаканом в руках несколько раз прошелся по комнате, рассеянно посмотрел в окно. Потом подсел к Ульриху.

— А ты кого-то знаешь в Восточном Берлине?

— Конечно, — ответил Ульрих, — я знаю несколько врачей из ГДР. Это очень достойные люди, они занимают у себя высокое положение, влиятельны и разумны. Кстати, вот их точно коммунистами никак не назовешь. Для них Германия значит не меньше, чем для нас тобой. Здесь в Берлине мне, например, очевидно, что в Восточной Германии немецких патриотов не меньше, чем в Федеративной Республике. Кроме того, я знаю двух или трех русских. Они журналисты, но серьезные и вполне приличные люди.

Вилли Кайзер опять погрузился в свои мысли.

— Может, ты и прав, — рассеянно сказал он. — Во всяком случае, терять мне нечего.

— Вилли, — осторожно заметил доктор Шуман, — ты же знаешь, я все готов для тебя сделать. Если бы тебе была нужна медицинская помощь, я бы все сделал сам. Но твой недуг медицина не лечит.

— И ты мог бы устроить такую встречу? — нерешительно спросил Кайзер.

— Нет ничего проще, — облегченно вздохнул Ульрих Шуман. — Они могут приехать сюда, или я тебя отвезу в Восточный Берлин. Когда ты там был в последний раз?

— Еще при Адольфе, — усмехнулся Кайзер. — Но мне нельзя ездить в Восточный Берлин, ты же понимаешь.

Настала очередь Ульриха Шумана демонстрировать свое превосходство.

— Вилли, для меня это не проблема. Я живу в Берлине всю жизнь и знаю здесь все ходы и выходы.

В восемь вечера машина доктора Шумана подъехала к контрольно-пропускному пункту между Западным и Восточным Берлином. На машине Шумана стояли номера, которыми пользовалась американская комендатура.

Охрану контрольно-пропускного пункта несли американские солдаты. Старшим был широкоплечий сержант Питер Кларк, которого доктор Шуман успешно лечил от дурной болезни.

Сержант внимательно посмотрел на доктора Шумана и приказал пропустить машину. На другой стороне контрольно-пропускного пункта хмурый служащий пограничной полиции Германской Демократической Республики внимательно изучил документ, который показал Шуман, и тоже не проявил никакого интереса к его пассажиру.

Вилли Кларк с изумлением посмотрел на доктора Шумана.

— Как тебе все это удается? И ты не боишься? Это же подсудное дело — ездить с фальшивыми номерами.

— Вилли, эти номера не фальшивые. Ты же знаешь, врачи нужны всем и всегда, — философски заметил Ульрих Шуман. — Услуга за услугу.

— Ты занимаешься не своим делом, — фальшиво засмеялся Вилли Кайзер, — переходи ко мне в контрразведку.

— Потеряю квалификацию, — в тон ему ответил Шуман. — Врачу нужна постоянная практика.

— Будешь перевязывать раненых агентов, — предложил Кайзер.

— А что, и такое случается? — удивился доктор.

— Нет, — опять засмеялся Кайзер.

Он смеялся чаще обычного, скрывая свою неуверенность и смущение.

Ульрих Шуман уверенно вел машину по восточной части Берлина, которая была столицей ГДР. Кайзер с интересом разглядывал социалистический город. Он нашел Восточный Берлин чистым, но скучноватым.

Ульрих Шуман подвез его к какому-то многоэтажному дому.

— Здесь живет мой хороший знакомый, — пояснил он. — Врач, но сейчас избран в Народную палату, депутат и пользуется большим влиянием.

Консьержки в подъезде не было. На старом скрипучем лифте они поднялись на шестой этаж. Дверь открыли сразу же, едва Ульрих Шуман нажал кнопку звонка.

В дверях стоял симпатичный седовласый человек в светлом костюме. Он широко улыбнулся и сделал приглашающий жест.

— Дорогой Ульрих, страшно рад вас видеть! — сказал он.

— Заходите.

Шуман представил Вилли Кайзера:

— Это мой старый школьный друг.

Кайзер был одарен столь же широкой улыбкой.

— Меня зовут Клаус Штайнбах, — представился седовласый.

— Когда-то с Ульрихом мы были вместе в ординатуре. Счастливые времена, но как все быстро пролетело.

Квартира с высокими потолками и блеклыми обоями показалась Кайзеру старомодной и необжитой.

— Прошу к столу, — пригласил Клаус, — у наших русских друзей мы научились тому, что все разговоры надо вести за едой и хорошей выпивкой.

В большой комнате, увешанной старинными картинами, был накрыт гигантский круглый стол. Чревоугодник Шуман радостно потер руки. Такие деликатесы даже он не мог себе позволить: икра черная и красная, лососина, севрюга, копченый угорь, окорок, колбасы, свежие овощи, маринованные белые грибы.

Вилли Кайзер обратил внимание на батарею бутылок. Там был его любимый бурбон, но некоторые этикетки он видел впервые.

Клаус Штайнбах выбрал украшенную медалями бутылку:

— Это армянский коньяк двадцатилетней выдержки. Я вам крайне советую его попробовать.

Он широким жестом разлил коньяк по рюмкам.

— Может быть, и не все, что нам принесли русские, прекрасно, — пошутил Клаус, — но армянский коньяк это, вероятно, лучшее, что у них есть.

Вилли Кайзер оценил смелость этой шутки, которая обычному гражданину ГДР могла стоить карьеры. Армянский коньяк понравился Кайзеру, и он охотно позволил вторично наполнить свою рюмку.

Более веселого вечера Кайзер не мог припомнить. Клаус Штайнбах был очаровательным собеседником, рассказывал безумно смешные истории из своей медицинской практики. Если в настоящее время он уже и не занимался медициной, как верно предположил Кайзер, то раньше он действительно был врачом.

При этом Клаус следил за тем, чтобы ни рюмки, ни тарелки гостей не пустовали. Ульрих Шуман охотно ел, но почти ничего не пил. Ему ещё предстояло вести машину. Он только перепробовал несколько марок грузинских вин. Клаус откупоривал для него одну бутылку за другой, просил отведать.