Я украл Мону Лизу - Евгений Сухов

На Голицына с картины внимательно смотрела «Мона Лиза», едва улыбаясь. Всего лишь копия, но мастерски исполненная, неотличимая от настоящей картины. Чего же она хочет ему сказать: укорить за очередное плутовство или подивиться редкому дарованию копииста? А может, о чем-то предупредить?

Закрыв полотно темно-зеленой непрозрачной тканью, князь Голицын приоделся в неброский сюртук бежевого цвета, надел остроносые штиблеты из светло-желтой кожи, вышедшие из моды; небольшой котелок с едва выступающими полями и взял старую трость. В этом непримечательном наряде он совершенно не походил на великосветского франта, каким бывал в Санкт-Петербурге, одевавшегося изысканно и предпочитавшего все самое лучшее. Сейчас он походил на чиновника младшего звена, безо всякой надежды на продвижение. Единственная отрада – посидеть в конце недели за бутылкой бордо, в кругу таких же неудачников, как и он сам. Глянув на себя в зеркало, князь Голицын достал из небольшой картонной коробочки тонкие изящные усики и узенькую бородку и аккуратно приклеил их. Довольный своим новым видом, он решительно вышел из комнаты.

Поймав на углу улицы пролетку, неброскую, с облупившейся краской на дверях, с расшатанными осями, поскрипывающую на каждой колдобине, где вместо сиденья была вчетверо сложенная овчина, коей побрезговал бы пассажир познатнее, но столь любезная младшим чинам, Голицын, плюхнувшись в кресла, бойко распорядился:

– К «Гранд Паласу»!

Простоватый кучер, посмотрев на пассажира, чьи властные манеры и голос никак не соответствовали его одежде, коротко переспросил:

– Куда изволите?

– Ты, видно, приятель, глуховат. Сказано же было, в «Гранд Палас».

– Это мы мигом домчимся! – пообещал извозчик и, энергично тряхнув вожжами, поторопил лошадку.

– Что-то, братец, у тебя повозка скрипучая, – укорил Голицын, в очередной раз подпрыгнув на колдобине.

– Зато плата невысокая, – резонно заметил возчик.

– Как бы твоя телега не рассыпалась.

– Ничего, соберем! – весело пообещал возница, продолжая погонять лошадку.

– А ты, братец, остер на язык, – хмыкнул Голицын.

– Что поделаешь, работа у меня такая. Пожалте, уже добрались! – указал кучер на парадные двери гостиницы.

Вытащив десять франков, Голицын небрежно сунул их возчику:

– Возьми, братец. Купи себе хорошее сиденье, а то я в твоей овчине все брюки перепачкал.

– Непременно куплю, – отреагировал возчик, проворно упрятав деньги.

– Смотри, чтобы без вранья. Проверю.

– Это как вам будет угодно, – озорно хмыкнул возчик и весело погнал лошадку отыскивать нового клиента, тотчас позабыв про данное обещание и про странного господина.

Открыв дверь гостиницы, Голицын тотчас натолкнулся на суровый взгляд рыжебородого швейцара, которого явно не впечатлил внешний вид гостя.

– Чего изволите, месье? – суховато спросил швейцар, сделав вперед два коротких шага, отрезая нежелательному гостю дорогу в гостиницу. Протискиваться между косяком и широким брюхом швейцара Голицын не стал.

– Мне известно, что в этом отеле остановился господин Алонсо Фернандо. Я бы хотел переговорить с ним по одному важному делу.

В глазах швейцара промелькнуло сомнение – трудно было предположить, что у человека в потертом сюртуке могут быть столь значительные знакомства. Господин Алонсо Фернандо был одним из самых уважаемых постояльцев гостиницы, неизменно оставляя обслуге по десять франков (на такое расточительство способен только очень состоятельный человек), так что его обожали поголовно все – от портье до администратора гостиницы. Можно было бы прогнать нахала взашей – информация о гостях отеля была сугубо конфиденциальная, – но если этот проходимец не лжет и у него к аргентинскому миллионеру действительно имеется серьезное дело, то можно будет рассчитывать на дополнительное вознаграждение.

Разглядев в глазах швейцара сомнение, Голицын сунул в его пухлую ладонь пять франков и сказал:

– Это тебе, милейший, на сигареты. Если господин Алонсо Фернандо узнает, кто к нему пришел, так он отвалит тебе в десять раз больше.

Последние слова были определяющими. Разом подобрев, швейцар с почтением сжал в кулак чаевые и прогудел паровозом:

– Ну если так… Сей момент!

Ожидание не затянулось, через две минуты он вернулся. Блеснув в радушной улыбке белыми зубами, так что не оставалось никаких сомнений в том, что щедрое вознаграждение было получено, живо произнес:

– Господин Алонсо Фернандо вас ждет. – Голос приобрел некоторую торжественность. – Он в тридцать первом номере.

– Я знаю, братец, – натолкнулся Голицын на откровенное любопытство. Интересно, что же такое мог ему сказать миллионер?

Поднявшись на третий этаж, князь прошел по длинной зеленой ковровой дорожке к тридцать первому номеру – дверь была приоткрыта, миллионер его ждал.

Негромко постучался. Заслышав приглашение, Михаил Голицын решительно распахнул дверь и, когда вошел в номер, увидел худощавого черноокого брюнета немногим за тридцать. Самое время, чтобы заниматься серьезными вопросами. Хищное привлекательное лицо, легко укладывающееся в правило золотого сечения, выражало уверенность – видно, так и должен выглядеть человек, которому в наследство досталось с десяток металлургических комбинатов, разбросанных по всему миру. Его природную притягательную силу слегка подтачивал разве что несколько тяжеловатый и откровенно изучающий взгляд.

Гостя миллионер ждал: свое нетерпение он выдал лишь крошечным шажком, радушно улыбнувшись, произнес:

– Милости прошу, – несильно пожав руку, Алонсо Фернандо отступил в сторону, приглашая гостя в глубину комнаты. – Прошу садиться. Виски? Коньяк?

– Предпочитаю виски, – сказал Голицын, расположившись в мягком уютном кресле.

– Хороший выбор, – отозвался мультимиллионер, извлекая из шкафа плоскую бутылку виски с каким-то горным шотландским пейзажем на большой этикетке. – Этот виски я открываю в особых случаях. Сегодня как раз тот самый день.

Аккуратно, как если бы каждая капля содержала эликсир жизни, разлил виски по бокалам.

– Не сомневаюсь.

– В тех местах, откуда я родом, люди умеют ценить удовольствия, – слегка взболтав содержимое, он с аппетитом вдохнул сладковатый запах. – Так что вы мне можете предложить? Это действительно то, о чем я думаю?

– Да.

– Почему вы обратились именно ко мне?

Отпив виски, Михаил Голицын одобрительно кивнул, давая понять, что напиток великолепный.

– Мне известно, что вы страстный коллекционер и за стоящую вещь предложите подходящую цену. Ведь вы же прибыли в Париж в надежде на то, что вам удастся купить оригинал. Не так ли?

– Хм, все верно. Вы производите впечатление человека разумного. Но мне бы хотелось знать детали, как вам это удалось сделать. До недавнего времени я считал, что Лувр просто неприступная крепость.