Британия - Саймон Скэрроу

Катон отбросил в сторону полог палатки и оглядел «Кровавых воронов» и Четвертую когорту легионеров. Все уже встали, и их силуэты виднелись в первых лучах начинающегося дня. С затянутого тучами неба с тихим шипением падал дождь, пока солдаты складывали палатки и относили их в телеги, стоявшие неподалеку. Катон оглянулся через плечо:

– И я хочу, чтобы ты приготовил мне сухую теплую одежду и развел огонь.

– Слушаюсь, господин. Что-нибудь еще?

– Попросить довольного выражения лица будет слишком?

Вместо ответа Траксис тупо на него посмотрел.

– По крайней мере честно.

Катон вышел из палатки и направился к своей лошади. Один из фракийцев держал поводья и отдал их префекту, прежде чем помочь взобраться в седло. Сидя на спине коня, он посмотрел на раскинувшуюся перед ним крепость Медиоланум и окружавшие ее походные лагеря армии, готовой начать кампанию. Тысячи солдат сворачивали лагерь в предрассветных сумерках и строились в колонны под громкие крики центурионов и опционов.

Авангард уже ждал за главными воротами, и Траксис выкрикнул приказ «смирно», когда Катон подъехал к своим людям. Префект оглядел ряды легионеров, затем повернулся к центуриону и громко прокричал – так, чтобы его услышали все:

– Я вижу, парни готовы к славным делам, Крисп!

– Да, господин префект! Гончие уже натянули поводки. Это солдаты Четвертой когорты!

– В таком случае да проявят боги милосердие к нашему врагу, потому что от твоих ребят им его ждать не придется.

Крисп ухмыльнулся и, вытащив меч, пронзил им воздух, а затем громко выкрикнул имя легиона:

– Гемина! Гемина!

К нему тут же присоединились его люди, которые кричали так громко, что остальные солдаты, которые сворачивали лагерь, отвлеклись от своего занятия, пытаясь понять, что означает этот шум, но почти сразу вернулись к работе.

Катон улыбнулся легионерам, радуясь их боевому настроению. Отсалютовав им, он направился к голове колонны, где сидели в своих седлах «Кровавые вороны». Две центурии пеших ауксилиариев получили приказ охранять обоз авангарда с вещами и провиантом. Ими командовал офицер в красном военном плаще, которого сопровождал смуглый слуга, нагруженный седельными сумками.

– Вы, наверное, трибун Ливоний, – сказал Катон, подъехав к нему. – Вы здесь, чтобы прокладывать для армии дорогу через горы.

Офицер кивнул.

– Префект Катон?

– Совершенно верно.

– Приятно с вами познакомиться, господин префект. – Ливоний улыбнулся: – Я много слышал про ваши подвиги и про «Кровавых воронов» с тех пор, как начал служить у легата. Для меня честь участвовать в этой кампании вместе с вами.

– Честь? – Катон покачал головой: похвалы Ливония показались ему подозрительными. – Мои люди и я выполняем свой долг и приказы. Не больше и не меньше любого другого римского солдата.

Ливоний удивленно поджал губы:

– Как скажете, господин префект.

– Вот именно. А теперь сотрите дурацкую улыбку со своего лица.

– Слушаюсь, господин префект. – У трибуна сделался несколько несчастный вид.

– А это кто такой? – Катон показал на мужчину рядом с Ливонием.

– Иеропат, господин префект. Мой личный секретарь и рисовальщик карт. На самом деле он главный в нашей паре.

– Неужели? – Катон внимательнее посмотрел на спутника трибуна.

Иеропат явно был родом из Греции и выглядел не слишком довольным тем, что его отправили в отдаленные районы Римской империи. В черных вьющихся волосах виднелись седые пряди, на морщинистом лице сверкали темные глаза. Плащ на нем казался слишком большим из-за нескольких слоев одежды под ним, голова тонула в складках ткани, обернутой вокруг шеи, и напоминала птицу, выбирающуюся из гнезда.

– У вас есть опыт рисования карт таких гор? – Катон махнул рукой в сторону серых очертаний хребтов, уходивших на запад.

Иеропат изящно склонил голову:

– Да, господин. Мы с моим хозяином Ливонием рисовали карты восточных границ от Каппадокии до Нубии[6] по приказу префекта Сирии.

– Значит, ты раб?

– Да, господин.

– И великолепный наставник, – вмешался Ливоний. – Старина Иеропат научил меня всему, что я знаю про карты. А до меня он обучал трибуна Плиния, который и посоветовал моему отцу его купить.

Катон испытал сочувствие к этому человеку. Не вызывало сомнений, что он был прекрасно образован и наверняка считал, что имеет право на свободу после того, как столько лет верно служил своим хозяевам. На самом же деле его передавали из одной аристократической семьи в другую, чтобы он обучал их отпрысков. И вот теперь Иеропат оказался в Британии, далеко от тепла родной Греции… Катон мимолетно улыбнулся Ливонию:

– В таком случае я рад, что вы приписаны к моей колонне. Не сомневаюсь, что вы и ваши карты хорошо послужат армии.

– Можете не сомневаться, господин префект, – сказал Ливоний. – Хорошие карты нужны армии не меньше, чем постоянное снабжение, смелость и благословение Фортуны. Мы с Иеропатом будем старательно отмечать каждый шаг на пути нашей армии в войне с врагом. Мы станем измерять расстояния и обозначать все значимые ориентиры, чтобы озарить светом самые темные долины горных земель варваров.

– Это будет замечательно до тех пор, пока вы не станете задерживать продвижение моей колонны. Мы не можем себе позволить останавливаться и ждать, пока вы закончите свои маленькие рисуночки и измерите шагами расстояния. Вам придется постараться не отставать от нас. В противном случае я просто вас оставлю. Это понятно?

Трибун, у которого сделался пристыженный вид, кивнул:

– Да, господин префект.

– Вот и хорошо. Вы поедете с Четвертым эскадроном «Кровавых воронов», которым командует декурион, и должны считать себя временными членами его отряда.

Ливоний явно пытался скрыть свое неудовольствие от того, что ему придется подчиняться человеку, занимающему положение на несколько рангов ниже его собственного, и Катон сжалился над ним:

– Как давно вы в Британии, трибун?

– Почти три месяца, господин префект.

– Три месяца… – Префект вздохнул.

Он сомневался, что Ливоний уже сумел понять, что происходит в Британии. Катон признавал необходимость того, чтобы молодые люди получали военный опыт в начале своей карьеры, но, как правило, их служба продолжалась не слишком долго. Большинство приписывали к легионам в гарнизонах, где их ждала ежедневная армейская рутина. Ливоний вытащил короткую соломинку – и получил пост, где ему придется учиться очень быстро, чтобы остаться в живых. Однако, если он справится, это будет бесценным опытом. К тому же Крисп весьма лестно о нем отзывался. Катон заставил себя ободряюще улыбнуться: