Акселератор жизни. Слой четвертый - Сергей Александрович Соколов

— Как же низко! — вдруг взвыл какой-то бородатый мужик во втором ряду, после чего резко согнулся в почтительном поклоне. — Простите, каан Угэдэй и Светлейший Тург, не сдержался. Чужеземец… Он вас подкупает, чтобы заполучить ваше расположение. Мы так и не узнали, по какому праву он ходит в золотых — княжеских! — цветах.

— А я сейчас поясню, Урв а, отпрыск рода Эргэлзэ.

— Не делай вид, будто знаешь меня! — высокий для монгола бородач согнулся в ещё одном поклоне. — Великий каган Угэдэй и мудрейший Тург… Он же пытается…

— Золото Чингуджава в карманах жжёт⁈ — рявкнул я, и глядя на то, как заметался Урв а, злорадно ухмыльнулся. — Выход вверху, щенок степной собаки.

— За свободных… — начал кричать бородач, выхватывая саблю, вмиг очутившись на столешнице, но не закончил.

Двумя чёрными тенями Асим и Савитар в один миг оказались возле смутьяна. Взглядом я безмолвно поблагодарил Сингха, подхватившего два свёртка с дарами. Видя мой одобрительный кивок, мистики быстро заломали нойона, и спустя миг сразу два вспыхнувших фиолетом ятагана кешиктенов легли на шею предателя.

— Не дёргайся, Урв а, иначе запачкаешь собой пол.

— Можно пачкать, слуги уберут, — разрешил Угэдэй, после чего добавил: — Гвардейцы, заблокируйте выход из зала.

— Нойоны! Взгляните, что творится⁉ — завозмущался Урва. — О, горе нашим предкам! Теперь забугорные князья командуют на нашей земле, устанавливая свои порядки! По какому праву⁈

— Земля… Она как ваша, так теперь и моя.

Не откладывая, я решил прояснить для остальных этот момент. Для этого взял увесистый свёрток у Сингха и аккуратно развернул. Внутри шаманской короны из медвежьего черепа находился десяток небольших золотых табличек или ярлыков, как их здесь называли.

— Ты убил этого мерзавца, «Тяжёлую лапу» Савра… — прошептал глава общины, воздев руки к своду зала. — Да благословят тебя духи этой земли! Моя дочь отомщена. Надеюсь, смерть этого степного шакала была долгой и мучительной.

— Нет, мудрый глава Тург. Я его быстро обезглавил, — решил не врать старику, ведь мои слова можно будет легко проверить. — Его голова, скованная магическим льдом, находится вместе с остальными дарами у стен дворца.

Пока старик отвлёк меня разговором, Угэдэй вытянул из короны нойонские таблички, быстро их перебрав.

— Великий хан, последний ярлык хотел вручить вам лично в руки. — Отдав корону Верховного шамана обо «Большая гора», я вытянул из-за широкого пояса халата последнюю табличку. — Нойонский ярлык контаичи Голдана рода Чорас.

По залу прокатились перешёптывания. Даже Угэдэй, хмыкнув от удивления, уже иным взглядом посмотрел на меня.

— Его воины напали на меня по пути сюда, но духи оказались на моей стороне. Решив наказать наглеца за дерзость, я перебил всех его сторонников, захватив резиденцию контаичи Голдана.

— Надеюсь, его голову ты тоже привёз, Станислав?

— Я подумал, что этого будет мало, и привёз контаичи целиком. Не по частям. Он живой, но немного потрёпан: ехать к вам не хотел. Можете с ним побеседовать, если желаете.

— С волами он побеседует, которыми его завтра порвут на главной площади Улан-Батора, — процедил Великий хан, а я в очередной раз убедился, насколько здесь короток разговор с теми, кто пошёл против воли Угэдэя.

— Боюсь, что волов потребуется больше, чем вы рассчитываете, Император. — Взяв у Сингха последний свёрток, бережно его развернул. — Это документы из кабинетов Чингуджава, Амурсана и контаичи Голдана. Деньги учёт любят, особенно когда их кому-то даёшь: вдруг забудет твою доброту «душевную»? Подробно не вникал, лишь бегло просмотрел, но могу сказать, что волы устанут.

— Не беспокойся, Станислав, — Великий хан жестом подозвал к себе главу группы кешиктенов и вручил ему документы. — Хаган, разберись.

— Слушаюсь, Великий хан, — забрал бумаги хмурый рубака, по виду которого было трудно предположить, что он умеет читать.

Впечатление, впрочем, оказалось ошибочным. Хаган, быстро листая добытые мной документы, называл лишь имена. После каждого озвученного имени, один из его людей, пользуясь «Степным ветром», тотчас оказывался рядом с нужным субъектом, обнажая и занося для удара ятаган.

«Сурово у них здесь, будто на Фагрис попал».

Стоило об этом подумать, как Угэдэй неожиданно хлопнул меня по плечу, будто старого друга.

— Думаешь, что мы «варвары»? — спросил хан на почти чистом русском языке, не убирая руки с моего плеча. — Скажи, Станислав, не стесняйся.

— Напротив, хан Угэдэй, — несмотря на жёсткость, правитель Монгольского Империи располагал к откровениям. — Не люблю предателей.

— М-да… Не думал, что их столько много. Да ещё те самые, кого упрекнуть в подобном даже язык не повернулся бы. — Было видно, что хана огорчает сей факт. — В любом случае, Станислав, хочу тебя поблагодарить за тот звонок, перед твоим приездом. Признаться, поначалу я скептически отнёсся к твоему предложению. Как догадался, что в моём окружении свили гнездо змеи?

— Изучил вашу внутреннюю политику, поднял кое-какие сведения через СБ императора о конфликтах с западом, разобрал некоторые моменты… Так и догадался. В большинстве случаев причиной неудач ваших разведывательных и военных походов становилась слишком хорошая осведомлённость вольных нойонов. Один раз — удача, два раза — совпадение, три — тенденция. Исходя из этого, решил вам позвонить перед своим приездом и предложить план «Генеральная уборка».

— Всё же, мне до сих пор непонятны твои мотивы. Не поверю, что у тебя их нет, Станислав.

— Явных мотивов нет, лишь логические рассуждения, которыми я руководствовался.

— Поделишься?

— Вы знаете зачем я здесь, и права на ошибку у меня нет. Если кто-то против вас — значит, и против меня. Сомневаюсь, что кто-нибудь из предателей одобрил бы инициативу произвести меня в нойоны Монгольской Империи. Из вредности бы запороли, просто потому, что она исходит от вас.

— Хм… Боюсь, именно так всё бы и произошло, — после небольшой паузы согласился Угэдэй, утвердительно кивнув. — В любом случае, спасибо ещё раз, Станислав, ты оказал мне очень ценную услугу. Я сделаю всё от меня зависящее, чтобы ты получил подданство моей империи, но и ты не оплошай. Помни, у нас любое слово принято подкреплять делом.

— А что? Кто-то ещё сомневается в том, что я хороший воин?

— Нет, но необходимо закрепить результат. — Видя моё недоумение, Угэдэй начал излагать план действий: — Сегодня устроим пир в честь твоего прибытия. Будут мои приближённые: главы общин, контаичи и знатные нойоны. Нет смысла говорить, что наши пиры отличаются от ваших, как их, ммм… званых вечеров и балов. Точно. Не в упрёк, но ваши нойоны — неженки, а должны быть воинами. Надеюсь, ты не такой, Станислав. Помни, что у нас всё нужно доказывать силой, навыками и делом, но не забывать о мудрости.

— Знаю, Великий хан, — я усмехнулся, медленно кивнув. — Если то, что я читал о ваших «пирах», хоть наполовину правда, то они нескучные. Чего вы ухмыляетесь?

— Иоанн, когда впервые посетил Монгольскую Империю, точно так же сказал, — Угэдэй сощурился, видимо предаваясь воспоминаниям. — Знатно тогда погуляли. Мой друг тогда улыбался, чего раньше никогда не делал.

— У Его Величества просто лицо такое. Веселье Императору не чуждо, уверяю.

— Если бы у него на это «веселье» находилось время, — Великий хан тяжело вздохнул. — Уже год зазываю к себе, но у него постоянно дела и этот, ммм… График, да. Я бы и рад сам приехать, но не могу. Тебе ведь известна причина?

— Волк из степи, а шакалы в пляс?

— Хорошая…ммм…как же это сложное слово?… Изменение вашей пословицы «о коте и мышах».

— Интерпретация?

— Да. Давно не практиковался в русском языке, — пожав плечами, хан хищным прищуром обвёл зал, где одиннадцать нойонов стояли с приставленными к их шеям ятаганами кешиктенов. — Может, прямо здесь их казнить? Не вижу смысла тянуть.

— Великий хан Угэдэй, могу ли я…

— Станислав, разве я тебе не ясно дал понять, что теперь ты друг Монгольской Империи и мой лично?

— Привычка из Российской Империи. Угэдэй, предлагаю перейти на монгольский. Глава Тург уже нервничает из-за наших бесед. Наверное, думает, что у нас от него секреты, а ведь он ваш первый советник.

— Он мне как отец, Станислав. — Великий хан уважительно посмотрел на старца. — Не обманывайся его дряхлостью. Его мудрость может соперничать лишь с силой его духа.

— Не сомневаюсь, Угэдэй, ведь я способен видеть силу в людях.