Что было – то прошло - Дениз Стоун

Ты наслаждаешься этой игрой, которую мы создали, так же, как и я?

— Нет игры, — выдыхает она. — Есть только конкуренция.

— Правильно, конкуренция. Ты не упомянула о своей одержимой склонности к соперничеству как о недостатке во время интервью.

— Я просто знаю, чего хочу. И прямо сейчас я ничего не хочу больше, чем выиграть грант.

Ее упорство настолько чертовски сексуально, что мне удается вызвать еще одну улыбку на моем лице. — Ну, кажется, ты хотела бы получить права на мою часть парка.

— Ты имеешь в виду мою сторону, — говорит она.

— Как насчет этого? Тот, кто первым доберется до уличного фонаря у дальнего выхода из водохранилища, продолжит бег по своей дорожке. Я указываю головой на одинокий черный фонарь примерно в полумиле впереди нас.

Эйвери улыбается и, не колеблясь, мчится вперед.

О нет, она не знает.

Я бросаюсь за ней, не обращая внимания на кричащие мышцы ног. Изнуряющая жара невыносима, но я глотаю влажный воздух и иду дальше.

Эта потребность завоевать ее расположение , должно быть, проистекает из нашей разочаровывающей стычки на гала-концерте. Чтобы доказать, что негативное впечатление, которое у нее сложилось обо мне, неверно.

Верно?

Почему меня вообще волнует, что она думает?

Но вот я гоняюсь за ней, как дурак.

Мы проезжаем первый поворот, теперь уличный фонарь отчетливо виден нам. Эйвери ведет; ее темп быстрее моего. Эти худые ноги легко несут ее по тротуару.

Меня отвлекает случайное движение на периферии. Я продолжаю двигаться вперед, но поворачиваю голову и вижу, как пластиковый пакет бешено танцует вокруг травянистого участка. Я пытаюсь не обращать на это внимания, но резкие движения становятся все более отвлекающими, как мультяшное привидение, скачущее по ярко-зеленой лужайке.

Это, наверное, просто голубь. Небесные крысы Нью-Йорка умеют застревать в случайных местах.

Эйвери, должно быть, этого не заметила, слишком стремясь обогнать меня к финишу, но из сумки доносится пронзительный крик. Внутри меня бушует нерешительность, и я не могу игнорировать беспомощную птицу, пытающуюся вырваться на свободу. Я сворачиваю с беговой дорожки и замедляю шаг, приближаясь к травянистому участку, подтверждая свое поражение от Эйвери.

Я приближаюсь к пойманному голубю, стараясь, чтобы мои шаги были легкими. Сумка поднимается на несколько дюймов над землей, и шуршание пластика смешивается с птичьим криком.

Присев на корточки, я тянусь вперед, и мои пальцы сжимают мешок, чтобы сорвать его с беспомощного существа. Маленькая серая птичка спотыкается на свежем воздухе, прежде чем взлететь, каждый взмах ее крыльев немного дезориентирован. Сжимаю сумку в кулаке и поворачиваю голову в поисках Эйвери.

Ярко-русый цвет ее волос становится очевидным, когда ноги несут ее мимо уличного фонаря. Она оборачивается, сияющая улыбка расползается по ее лицу, и мое тело наполняется теплым волнением там, где я ожидал разочарования.

Если моя потеря означает, что она счастлива, я признаю это.

Мы на мгновение встречаемся взглядами, я приветствую ее победу, и она высовывает язык в ответ, прежде чем убежать с дорожки к Резервуару, скрываясь из виду. Я выпрямляюсь, удерживая усталые ноги, прежде чем попытаться догнать ее.

Хлоп!

Обжигающая боль пронзает мое лицо.

— Ой! — восклицаю я и потираю покалывающую щеку.

Я опускаю глаза на землю, где рядом с кроссовками лежит мокрый ярко-зеленый теннисный мяч. Я еще раз смотрю вперед, но у меня есть только секунда, прежде чем три крупных зверя швыряют меня обратно в траву.

Один из тяжелых зверей наступает мне на грудь, резко вырывая воздух из моих легких. Я закидываю руки на лицо, защищаясь от лап, царапающих кожу.

— Ой! — Я снова кричу.

Собаки роют меня в поисках теннисного мячика, застрявшего между землей и моей спиной. Я изо всех сил пытаюсь вырваться из клубка пушистых конечностей и пушистых хвостов, бьющихся мне в лицо.

Внезапная влажность атакует мои лодыжки и щеки. Я убираю руки от глаз и сталкиваюсь лицом к лицу с двумя маленькими собаками, энергично слизывающими пот с моего тела.

— Боже мой. Мне жаль. Зигги, Нелли, Мия, идите сюда. Надо мной появляется молодая женщина. Ее слова выходят из-под штанов, когда она отталкивает от меня больших собак. Поводки для двух маленьких собак в ее свободной руке. — Увидели белку, и все сразу взлетели. Этот новый ремень порвался, а потом какой-то ребенок бросил мяч и…

— Это отлично.

Я отмахиваюсь от помощи собачника и вскакиваю на ноги. Мое тело уже болит от удара. Я все еще сжимаю полиэтиленовый пакет и смотрю на свои новые кроссовки, теперь покрытые травой и собачьей слюной.

Я пытаюсь сориентироваться, вглядываясь в уличный фонарь в поисках источника моего отвлечения.

Эта женщина станет моим концом.

Нико уже нет, когда я наконец нахожу дорогу домой покрытой небольшими травмами.

Я хватаю телефон и пишу ему извинения.

Лука: Прости, что я осёл. По крайней мере, я все еще твой любимый брат.

Через несколько секунд его ответ появляется на моем экране.

Нико: ты имеешь в виду наименее любимого брата.

Я улыбаюсь его сообщению, радуясь, что наши ссоры никогда не длятся долго.

Обострение этого расточительного утра снова заползает в меня. Моя стычка с Эйвери еще больше испортила мои дотошные планы на сегодня, которые, конечно же, не включали в себя то, что меня растерзала стая собак. Очевидно, она видела это, но, вероятно, не мою героическую миссию по спасению голубей.

Я вырываю из сумки свой ноутбук и хватаюсь за телефонный разговор с международным персоналом ORO, одновременно перенося встречу по гранту Эллингтона с понедельника на сегодня, чтобы мы могли провести выходные за работой.

Я назначил Джейми, Молли и доктора Клермонта, которые, по-видимому, способны справиться с несколькими флотилиями роботов-уборщиков мусора. Однако два дня назад доктор Клермонт был обеспокоен тем, что у них все еще возникают проблемы с переключением роботов между соленой и пресной водой. Мне нужна срочная информация о ходе решения этой проблемы.

Я слышу голос Эйвери, эхом отдающийся у меня в голове. Есть только конкуренция.

Это, безусловно, так и сейчас.

Наша стычка в парке вызвала настойчивость, даже возбуждение, чего я еще не чувствовал в ORO. Наконец-то появился противник, который может бросить мне вызов.

Тем не менее, пробежка не смогла успокоить мои напряженные нервы, вместо этого оставив меня неуравновешенной в других отношениях и с крошечными синяками в форме отпечатков лап.

Я прохожу мимо своего шкафа и иду в ванную, жаждая прохладной воды на коже. Я открываю кран, надеясь, что ледяной душ смоет накопившееся во мне напряжение. Я стираю