Я – сосуд для Альфы - Ана Сакру

На голограмме показали фотографию и данные убитого, но я уже не смотрела. Все не могла оторваться от того, что было его головой. Еще выстрел, еще. Целая очередь. Крики боли, отчаяния и рев толпы. Мир кружился. Я не понимала, когда это кончится. Не замечала ничего вокруг.

Вдруг чье-то легкое касание моего плеча. Мимолетное, но такое обжигающее. Я вскидываю голову и вижу Джера. Внутри все обрывается от облегчения. Не знаю почему, не могу объяснить. Просто было страшно, а теперь нет. Но он даже не смотрит на меня.

Растерянно наблюдаю, как Ансгар с еще одним волком, видимо старшим братом Астором, сразу идет к послу, здоровается с ним, а потом они усаживаются на дальний ряд. Генерал Корр тоже поднимается со своего места, покидая Белинду, и присоединяется к мужчинам. Они говорят о делах. Я кошусь в их сторону, но Джервалф просто не замечает меня. Даже иногда кидая рассеянный взгляд на арену, он скользит взором сквозь меня, будто я- пустое место.

Откидываюсь в кресле, глубоко вдыхая. Я — пустое место. Я нужна в спальне, здесь я никто. Он мог хотя бы поздороваться, улыбнуться. Хоть раз. Кровавый бой перестает будоражить, так как внутри меня сейчас тоже кто-то бьется в агонии. Мне физически больно от того, как вдруг хочется прикоснуться к Ансгару. Жадно втягиваю воздух, и безошибочно вычленяю его запах среди сотен других. Он прозрачной дымкой окутывает меня с ног до головы, заставляя дрожать от возбуждения. Это не я, это из-за укуса наверно. Но сопротивляться все сложнее. Впиваюсь в подлокотники, чтобы не подойти к нему ближе. Хочется просто понюхать. Безумие. От усилий сдержаться начинает мутить, на коже выступает испарина. Истошные вопли толпы, хрипы на арене словно аккомпанемент моего сумасшествия.

— Где здесь туалет? — поворачиваюсь к Белинде, не в силах рассмотреть ее. Так все плывет перед глазами. Голос скрипит, срываясь, — Мне что-то нехорошо.

— Выйдешь из ложи и сразу направо, в конце коридора, — Бел хмурится, всматриваясь в меня, — Может, тебя проводить?

— Нет, спасибо, я скоро, — встаю, покачнувшись, и на ватных ногах выхожу из ложи.

В коридоре пустынно. Шум арены моментально остается позади, и это приносит облегчение. Я хотя бы слышу собственные мысли. И запах Джера не дурманит голову. Можно выдохнуть. Если Белинда чувствует тоже самое, то как она вообще может заигрывать с Корром? Я не понимаю. Может, поэтому и выглядит такой растерянной все время рядом с генералом. Не сбежать ей, не избавиться от выбора своей волчицы. Что бы там человек в ней не думал и не хотел.

Жадно хватаю ртом воздух, свободный от Ансгара, и бреду по коридору. В туалете почти никого нет, ряд кабинок с открытыми дверями. Из дальней выходит какая-то амарсийка, судя по красной коже и змеиному лицу, окидывает меня безразличным взглядом трех глаз, быстро моет руки и оставляет одну.

Смотрю в зеркало на бледную девушку с искусанными губами и лихорадочно горящим взором. Нужно успокоиться. Ледяной водой плескаю себе в лицо, отчего кожа приятно горит. Прикрываю глаза, глубоко дыша.

— Марррру…

Не успеваю ничего понять, как Джер уже толкает меня в свободную кабинку и впечатывает грудью в стену, придавливая своей тяжестью. Он такой горячий, что спину жжет, и, кажется, сейчас ткань платья задымится. Щелчок замка. Я всхлипываю, пытаясь вздохнуть. И вместо кислорода глубоко втягиваю запах Ансгара, ядом разливающийся по венам.

Джер рычит тихо, заставляя воздух вокруг вибрировать. Его руки жадно шарят по мне, задирая юбку, выступившие когти царапают кожу бедер. Черт, прямо сейчас? По телу проходит сладкая стыдливая дрожь. Я крепко прижата щекой к стене, так, что рот приоткрылся, грудь больно вдавливается в прохладный камень. Его подбородок упирается мне в макушку, толчок в поясницу, заставляющий сильнее выгнуться. Сквозь вату в ушах я слышу, как кто-то вошел и открыл соседнюю кабинку. Замираю, боясь вдохнуть. Но Джеру похоже плевать. Он отодвигает полоску белья и резко погружает в меня пальцы. Я дергаюсь, хочу всхлипнуть, но мой рот ту же зажимает другая рука. Большой палец придавливает нос, так что вздохнуть почти невозможно. Глаза широко распахиваются, и внизу происходит горячий потоп.

Я не понимаю, почему мое тело так реагирует, вообще перестаю что- либо понимать. Просто обмякаю в его грубых объятиях, еле стоя на дрожащих ногах, выгибаюсь до хруста в позвонках и подаюсь навстречу ходящим как поршень пальцем внутри. Мы почти не дышим. Но хлюпающие пошлые звуки хуже трезвонящего будильника. Множатся, отражаясь от каменных стен. Женщина выходит из кабинки, возмущенно шипя себе под нос, моет руки, рассуждая о морали. Джер засовывает в меня третий палец, давит большим на колечко ануса, и я вою, не сдержавшись ему в руку, пытаюсь прикусить внутреннюю сторону ладони.

— Ох. ли! — несется нам грубое в ответ. И моралистка громко хлопает дверью.

Стыд накрывает меня с головой, но ощущение проникающего пальца сзади перекрывает его, болезненным электрическим разрядом прошивая тело. Я извиваюсь, пытаясь увернуться. Это больно, словно обжег. И Ансгар перестает.

— У тебя не было там? — хрипит Джер едва слышно мне в ухо. И я отрицательно мотаю головой. Он прижимается к моему виску, и я кожей чувствую, как волк улыбается.

— Хорошо, — урчит тихо, ладонь во мне поворачивается, и большой палец ложится на набухший клитор, — Значит отложим до ночи.

Я снова протестующе машу головой. Я не хочу, но он только фыркает в ответ. Отпускает на секунду мое лоно, звук вжикающей молнии. Я прикрываю глаза, покорная слабость разливается по телу. Гладкие стеночки судорожно сжимаются, жадно хватая пустоту. К складкам прижимается плотная головка, толкается в них, раздвигая. Жесткие пальцы сминают ягодицу, натягивая на себя. Джер убирает ладонь с моего лица. Я выдыхаю. Волк упирается лбом в стену рядом с моим лицом. Я вижу, как подрагивают его прикрытые веки, как судорожно он втягивает воздух через рот. Выпущенные когти болью прошивают бедро. Рывок, и перед глазами плывет от резкого ощущения наполненности. Внутренности скручивает тут же в сладкой истоме.

Я издаю хриплый стон, и в тот же момент мне в приоткрытый рот проскальзывает его палец, зеркально повторяющий грубые толчки, распирающие меня. Джер поворачивает немного голову и смотрит прямо мне в глаза, жадно наблюдает, как его палец исчезает между моих губ. Ноздри хищно дрожат, да и весь он словно рябит, находясь на грани обращения. Мои ноги подкашиваются, кажется я сейчас просто повисну на таранящем меня члене, как безвольная кукла. Прикрываю глаза, полностью уходя в ощущения. Как он двигается внутри. Как лоно сжимается вокруг, все больше набухая. Кажется, Джер целует мою шею, но я не уверена, только его вторжение остается реальным.

Стоны все громче. Кто-то опять заходит, но уже и мне плевать. В лоне быстро закипает что-то, в самой глубине. Невыносимый влажный жар. Скребу по стене, не зная за что уцепиться. Быстрее. Его шумное дыхание. Внутри кипяток, тягучий, и он лавой вытекает из меня, кажется, даже по ногам уже течет. Оглушающие шлепки. Словно агония. Джер как-то особенно глубоко входит, натягивая меня на себя, еще. Крупно дёргается внутри, рыча. Я чувствую, как его семя обдает меня внутри. И от этого меня тоже накрывает, мир на секунду меркнет, исчезая, а потом освободительными судорогами возвращается обратно. Я пытаюсь отдышаться, и боюсь повернуться, взглянуть на него. Мне стыдно. Мы в общественном туалете. Это унизительно. Я просто его шлюха. Нос щекочут слезы.