Разрешаю смотреть - Мария Летова

— Скучал.

Глядя мне в глаза, склоняет набок голову и выжидает, оставив между нашими губами жалкие миллиметры.

— И я… — сознаюсь тут же.

— Так и было задумано, — улыбается, издав тихий смешок.

— Что это ещё зна… — возмущаюсь, но его губы закрывают мне рот.

Они такие же, как вчера. Тёплые, мягкие и жадные.

Оторвав руки от стены, сгребает одной мою талию, а вторую запускает в мои волосы, наклоняя голову так, что наш поцелуй становится глубоким и похожим на секс! Только с участием губ и языков.

Чёрт возьми…

Чувствую, как напрягается его тело, а моё, наоборот, превращается в розовую вату. А когда выпускает меня из рук, я пошатываюсь, неосмысленно хлопая глазами ему вслед.

Подхватив с пола мою сумку, идёт к машине и открывает для меня дверь.

— Заедем в молл, — сообщает, мотнув головой на сиденье.

— В молл? — бормочу, садясь в машину. — А куда мы вообще?

Если уж начистоту, мне плевать.

Положив мне на колени сумку, осторожно захлопывает дверь, бросив:

— Куда-нибудь.

Хм-м-м… Куда-нибудь...

Сбросив шлёпки, кладу ноги на панель и надеваю солнечные очки. Посмотрев на мои ноги, Федя надевает собственные очки и выруливает из гаража, по-мужски развалившись в водительском кресле.

— Что хочешь послушать? — Переключаю радиостанции, опуская сумку на коврик.

— Твою болтовню. — Откидывает он солнцезащитный козырек.

— Лосось пошёл тебе на пользу, — фыркаю я.

Улыбается, глядя на дорогу.

— Ну что ж… — начинаю чинно, открывая окно и высовывая наружу руку. — Я рассказывала, что у меня есть собака?

— Расскажи сейчас, — расслабленно поощряет Федя.

— Это печальная история…

— В бардачке есть платки.

Собираю ладонью встречный ветер, рассматривая Средиземное море.

— Ей пятнадцать лет, и у неё выпали почти все зубы, — кладу подбородок на локоть, чувствуя тоску в душе.

— Что за собака?

— Джек-рассел, — вздыхаю я. — Её зовут Матрица. Мне её отец подарил.

— У меня тоже есть собака, — после короткой паузы говорит Федя.

— Какой породы?

— Немецкая овчарка. Ему десять.

— Как зовут? — спрашиваю, посмотрев на него с сочувствием, потому что его собаке, как и моей, тоже недолго осталось.

Федя молчит, почёсывая бровь, а потом затылок.

Выгибаю брови в ожидании.

— Бамблби[1], — наконец-то говорит он.

Откинув голову, смеюсь.

Он тоже лениво улыбается, чуть повернув голову. Постукивает пальцами по рулю, сжимая его одной рукой.

В молле паркуемся на подземной стоянке и, загрузившись в лифт, поднимаемся на четвёртый этаж вместе с толпой народа.

Когда двери открываются, Федя, поймав мою ладонь в свою, тянет за собой в салон оптики.

— Я быстро, — говорит, оставляя меня рядом с витриной, и сразу отправляется на кассу, видимо, там у него какой-то заказ.

— Ладно… — провожаю глазами его подтянутую задницу и, вздохнув, рассматриваю ассортимент.

Выбираю “Прада” и вешаю себе на нос, крутясь перед зеркалом.

Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов, решая продемонстрировать Феде своё лицо, и замираю.

На моём лбу прорезается морщина. Просто чувствую эту чёртову морщину кожей! Потому что рядом с Федей материализовалась белокурая Ева в своём любимом мини-стайле! Со своими идеальными ногами, руками и прочим.

Положив на стойку локоть, улыбается ему, болтая на этом дурацком русско-английском гибриде, который я слышу даже отсюда, а потом опускает руку и щиплет его за задницу через шорты, продолжая смотреть ему в глаза!

У меня внутри всё обрывается, а губа… моя губа поджимается, как у ребёнка.

Срываю с лица люксовые “Прада” и бросаю их на полку.

Федя резко оборачивается через плечо, хватая Еву за запястье.

Врезавшись во встречного посетителя, выхожу из салона.

[1] Персонаж франшизы “Трансформеры”

Вдохнув воздуха, глотаю его вместе с застрявшим в горле комом. Этот чёртов ком за миллисекунды задушил всех до единого розовых слонов в моём животе и в моей голове.

Прозрение — такое дерьмо. В последние дни меня от него выворачивает.

Осмотревшись по сторонам, плетусь по коридору к скамейке под искусственной сакурой и опускаюсь на неё, обняв себя руками под грудью и сжав колени.

Глядя в начищенный плиточный пол, констатирую, что у меня с собой ничего нет, даже телефона. Он остался в машине вместе с сумкой, шляпой и моими мозгами. Просто я витала в облаках, вот и всё. Витала с тех пор, как губы Феди первый раз побывали на моих.

Его губы...

Да, всё это время я витала в облаках, а теперь спустилась на землю. Второй раз на этой неделе.

Надеюсь, третьего раза не будет. Падать с небес на землю тоже большое дерьмо. Да, огромное дерьмо…

Моя губа опять поджимается. Сама собой. А в носу щекочет.

— Ну и ладно… — шепчу, рассматривая свои коленки.

Я не сомневаюсь в том, что конкретно сегодня Немцеву Ева ни к чему. Я же не вчера родилась. Я могу понять, когда парень запал на девушку, уж поверьте. В шестнадцать я изучила целый разворот “Космо”, посвящённый этой теме, и знаете что? Всё это работает. Но теперь, когда благодаря своему бывшему парню-мудаку я знаю, как конкретно всё это работает, будто приняла красную таблетку.

Я уеду меньше чем через три недели. А Федя, он останется.

Я до тупости верная. У меня вообще никогда не было отношений ради секса. Я попробовала вчера, и… как идиотка влюбилась. Хотя уже сомневаюсь в том, что это случилось именно вчера. Это просто накапливалось, чёрт… а потом просто вывалилось. Откуда мне было знать, что всё в нём так меня одурманит?

Что я вообще могу от него требовать?

Он предлагал курортный секс и больше ничего.

Он же не в курсе, что я оказалась такой влюбчивой дурой. Но, если влюбиться быстро, можно так же быстро и разлюбить. Найду другого лжевегана с ужасными коммуникативными навыками и… другими прибабахами.

От этой мысли внутри всё опускается опять. Я не хочу другого. Я… хочу этого. Даже его имя мне, чёрт возьми, нравится! И его “мужская логика” тоже. Особенно она. Не говоря уже про… всё остальное.

Но лучше сейчас, чем потом… когда сяду в самолет.