Вкус крови. Десять историй о русских серийных убийцах - Елизавета Михайловна Бута

словно это были манекены в магазине. Одна из сестер успела выбежать на кухню и залезть под стол, но Оноприенко быстро ее нашел и застрелил. На шум прибежало двое парней из соседнего дома, которые стали кричать через забор имена хозяев дома. Анатолий услышал их, подошел поближе и пристрелил прямо через шаткий, штакетный забор, а затем поджег дом, сел в машину и поехал назад к Анне и детям.

Несколько дней он отмечал праздники, а 5 января выехал на пустынные из-за праздников дороги и принялся убивать, уже не останавливаясь. Увидев пару возле машины на дороге, он пристрелил их, затем жертвой Анатолия пала пара прохожих, потом он вновь сделал налет на дом и расстрелял целую семью, а 17 января вновь вернулся в Братковичи. Там как раз только успели немного отойти от предыдущего расстрела. На этот раз Анатолий присмотрел дом, в котором жила семейная пара с ребенком, а в тот день к ним еще и пришли пожилые родители жены. Анатолий расстрелял всех, а потом и еще парочку свидетелей на всякий случай. Всего в маленьком поселке Братковичи Анатолий расстрелял 11 человек.

«Когда я пришел убивать в Братковичи, я двери минут пять ломал. Меня прет, а я с обрезом. Я ломал дверь, как наркоман. В доме было пять человек: мужчина, женщина, ребенок, бабушка и дедушка. Мне дедушка сам открыл дверь. Он убегает в одну комнату, бабушка – в другую комнату, мужчина, женщина, ребенок стоят, как парализованные. Никто не оказал сопротивления, никто за топор не схватился. Никто никогда не сопротивлялся. Никогда. Поразительно. Правда?»

(А. Оноприенко)

Вплоть до апреля 1996-го года продолжался его кровавый поход. Метод убийства становился все более жестоким. Поначалу он расстреливал всех, но затем стал стрелять только в главу семьи, а женщин и детей предпочитал убивать более дешевым и жестоким способом.

Глава 7

Арест

1996 г

После двойной бойни в Братковичах стало понятно, что действует маньяк, но опыта поимки таких преступников в стране практически не было. Пришлось организовать особую следственную группу, которая в течение нескольких месяцев работала практически круглыми сутками, пока наконец не вышли на мужчину, живущего у Анны Козак.

То и дело появлялись какие-то подозреваемые, но впоследствии у людей обнаруживалось алиби, и их отпускали. Не повезло лишь Юрию Мозоле, у которого не нашлось алиби на момент преступления, а следователь был убежден, что это именно он виноват в серии убийств. Мужчину допрашивали с пристрастием до тех пор, пока тот не умер. Уже после того, как поймали Оноприенко, все, кто принимал участие в допросах Мозолы получили внушительные тюремные сроки.

«Его трудно было поймать, потому что теперь он действовал один, без подельников. И грабил не банки, не крутых и богатых. Как мясник, убивал беззащитных и бедных людей. Выбирал в селах на окраине, где нет телефона, где машина с трудом проедет. Там если кто и услышит выстрел, даже телефона нет, чтобы ночью позвонить. Куда кричать, что стреляют, убивают.

Что бы там ни говорили, а если б Оноприенко остановился и опять лег на дно, его до сих пор, наверное, не поймали бы. Несмотря на то, что он от запаха крови совсем ошалел, в Братковичах Львовской области убивал налево и направо, задержали его случайно. Он открыл дверь, думая, что вернулась сожительница, заспанный, в трусах…»

(Руслан Мошковский, адвокат А. Оноприенко)

Поняв, что его пришли арестовывать, Анатолий бросился к своему обрезу, но его успели скрутить быстрее, чем он успел дотянуться до черной спортивной сумки с оружием. Уже в ходе следствия от него требовали назвать имя подельника, так как в этом случае был шанс отдать Оноприенко под суд, в противном же случае его бы отправили на принудительное лечение, а люди бы этого не простили. Анатолий назвал имя Сергея Рогозина, которому суд впоследствии дал 13 лет. За две серии Оноприенко убил 52 человека (доказанные случаи). Оноприенко суд назначил смертную казнь, но потом в силу вступил мораторий, и последние годы жизни он провел в одиночной камере. Никто из родственников к нему на свидания не приходил.

– 9…40… 300 – повторял он без конца.

Анализ

Согласно шизоидной теории Оноприенко, он убивал, чтобы спасти мир от Апокалипсиса. По его логике: людей поминают на 9 день, 40-й и на годину. Соответственно, он должен был убить сначала 1-го, потом 9, потом 40, а потом 300 человек. Последнюю свою серию он планировал провести в Германии. По какой причине, в последних его интервью фигурировала цифра в 300 человек, а не 365 – неизвестно. Бред как медицинский термин, тем и отличается, что не имеет под собой никакой основы или логического обоснования.

«Я не хотел казни, но я не отказывался от расстрела. Я хотел, чтобы специалисты провели тесты и выяснили, почему так произошло, и зачем я стрелял в людей. 52 убийства – это же феномен. Я хотел, чтобы эксперты занялись этим вопросом.

Я даже не очень считаю, что я убийца. Я вроде как потерпевший, потому что убивал вроде как не по своей воле.

Смертная казнь – штука бесполезная. Расстреливая человека, мы ничего не решаем. Я должен платить за грехи мучениями».

(А. Оноприенко)

Психоаналитически выбор его жертв объясняется просто: всю свою жизнь у него было множество родственников, но никогда не было семьи. Он разрушал то, чего ему не суждено было иметь. Особенно жестоко он поступал с детьми, в которых видел себя, что говорит о высокой доле ненависти к себе и определенной форме раскаяния (как ни ужасно это звучит). С каждым следующим эпизодом он был все более жесток по отношению к детям. Первым он всегда убивал отца семейства, так как именно в своем отце он видел корень всех своих бед и обид. Свою роль также сыграл личный опыт убийцы, согласно которому, всякий раз, когда он делал выбор в сторону насилия, он выигрывал. Немаловажную роль сыграла и общая криминогенная обстановка 1990-х, которая стала допускать насилие в нормальной жизни. Милиция долгое время не могла поверить в то, что все это дело рук одного человека, полагая, что это криминальные разборки или беспредел ОПГ.

Помимо плохой семьи в историях жизни убийц всегда есть место травме головы, есть он и в истории Оноприенко. Его отец любил макать его головой в таз и ждать, когда тот станет захлебываться, наступало кислородное голодание мозга, что