Спаси себя - Мона Кастен

Джеймс удивленно моргал. Потом медленно помотал головой:

– Не знаю, как я до сих пор не заметил, что ты так много времени проводишь с Руби.

Я хотела было улыбнуться, но сдержалась.

– Я серьезно. Я действительно хочу, чтобы у вас все получилось.

Джеймс снова тяжело вздохнул:

– Я бы тоже этого хотел. Больше, чем чего-либо.

– Так борись же за нее, черт возьми.

Некоторое время он молчал, глядя со странно отсутствующим взглядом в потолок. Хотелось бы мне прочитать его мысли и узнать, о чем он думает.

– Поборюсь, – тихо сказал он наконец.

Я положила руку ему на плечо:

– Вот и хорошо.

Уголок его рта слегка приподнялся.

– Но сперва потребуется план.

Руби

– Интересно, плакал ли Бофорт, – это было первое, что я услышала, когда под вечер в среду вошла в рабочее отделение библиотеки. Собрание оргкомитета должно было начаться только через полчаса, и я хотела использовать это время, чтобы взять книгу, которая уже не первый месяц стояла в списке для чтения к Оксфорду.

Правда, я пожалела об этом решении, когда услышала это громкое хихиканье.

– У меня на груди он мог бы выплакаться в любой момент.

Я привстала на цыпочки, чтобы заглянуть в просвет поверх ряда книг на полке. Я увидела двух девочек, склонившихся над одной книгой за столом.

То, что они не учатся, было очевидно. Они даже не старались вести себя тихо.

– Кажется, он предельно открыт для утешений, – многозначительно ухмыльнулась одна из девушек.

– С тех пор как Джеймс унаследовал долю в предприятии, он стал еще желаннее, – вздохнула другая. – Почему бы и нам не попытать счастья?

Внутри закипела ярость. Не говоря о том, что они сидели в библиотеке и мне была отвратительна такая неуважительная манера, в какой они говорили о Джеймсе, меня вывело из себя то, что в этой школе никуда нельзя пойти, чтобы тут же не услышать его имя.

Еще по дороге сюда я проходила мимо трех групп школьников, которые говорили о нем, и так было всю неделю.

При этом имелся целый ряд других слухов, которым ученики могли бы предаться с той же охотой. Алистера снова застукали в мужском туалете с посторонним парнем не из школы. И Джессалин действительно теперь вместе с тем типом, который в их первую ночь якобы заснул на ней. Я все еще не знала, верить ли этому, особенно при виде сияющей Джессалин, которая с тех пор улыбалась не переставая. Ходили также слухи, что Лидия после смерти матери упала в объятия Сирила и теперь у них «дружба с привилегиями». Не говоря уже о том, что Лидия совершенно точно была занята более важными вещами, я сомневалась, что она могла питать к нему более чем дружеские чувства. Однако, когда этот слушок прошел на уроке биологии и я обернулась к Сирилу, тот с довольной ухмылкой скрестил руки за головой, поэтому я и не знала, что подумать.

Но людям больше хотелось говорить о Джеймсе. Всегда и всюду.

Ты видела снимки Джеймса Бофорта?

Бедняжка.

А у него до сих пор что-то есть с этой Руби?

И всякий раз у меня перехватывает дыхание и колет в сердце. Интересно, как я смогу забыть Джеймса, если его имя всюду и даже в библиотеке.

Я рывком вытянула книгу и обошла стеллаж, чтобы попасть в читальную зону. Девушки вздрогнули, заметив, что они здесь не одни. Шагая в их сторону, я размышляла, не сказать ли им что-нибудь, но пожалела на них энергию. Я бросила на них презрительный взгляд и прошла мимо в сторону группового зала, где проходили наши собрания.

Там я как можно скорее проскользнула в дверь и привалилась к ней изнутри. Я закрыла глаза, запрокинув голову, и пыталась какое-то время просто отдышаться.

– Хей.

Я испугалась.

На другой стороне комнаты сидел Джеймс. На том самом стуле, на котором он сидел в прошлом семестре, когда ректор Лексингтон приговорил его к участию в работе нашего комитета.

Внешне он изменился. Под глазами темные круги, а на подбородке лежала легкая тень, выдававшая его небритость. Волосы были растрепаннее, чем обычно, – наверно, оттого, что отросли.

Интересно, я в его глазах тоже выгляжу иначе?

Проходили секунды, а мы не двигались с места. Я не знала, как мне себя вести в его присутствии. В коридоре между уроками я его просто игнорировала, но сейчас мы очутились вдвоем в одной комнате.

– Что ты здесь делаешь?

Голос мой звучал хрипловато. При этом я вовсе не хотела показать, что он на меня все еще воздействует. Наоборот, пусть думает, что мне вообще нипочем находиться с ним в одном помещении.

– Я читаю, – он поднял вверх книгу… нет, это была манга. Прищурившись, я пыталась прочитать название, хотя картинка на обложке была мне хорошо знакома.

Джеймс читал «Тетрадь смерти». Третий том.

Я как-то говорила ему, что это моя любимая серия.

Я растерянно моргала, глядя на него.

– У нас сейчас будет здесь собрание. Поэтому тебе лучше подыскать другое место для чтения… – Я оттолкнулась от двери и прошла к своему месту как ни в чем не бывало – как будто мой пульс не отдавался гулом в ушах.

Я неторопливо доставала вещи и раскладывала их на столе, потом подошла к доске и написала в правом верхнем углу дату. Мне бы хотелось иметь еще какое-нибудь важное дело, но, как назло, ноутбук и наши наметки по повестке дня остались в сумке у Лин. И я просто села и сделала вид, что сосредоточилась над моими записями в ежедневнике.

Краем глаза я могла видеть, как Джеймс отложил мангу в сторону. Движения его были неспешными. Мне почти казалось, что он боится меня спугнуть. Я чувствовала на себе его взгляд и автоматически задерживала дыхание.

– Я хочу и в этом семестре поучаствовать в собраниях оргкомитета.

Я замерла. Не поднимая глаз от планера, я спросила:

– Что?

– Если вы с Лин не будете против, я заручусь разрешением Лексингтона, – продолжал Джеймс.

Я недоверчиво оглянулась на него:

– Ты что, серьезно?

Джеймс спокойно выдержал мой взгляд. Теперь я поняла, что показалось мне в нем таким странным. Хотя вид у него был усталый, в его глазах отражались новые эмоции. Вместо безнадежности появилось спокойствие, и оно ранило меня в эту секунду. Когда ему плохо, я могу быть сильной. А когда он спокоен, это нервирует. Может, это и есть то, что люди называют «дополнять друг друга»? Или просто мы взаимно выводим друг друга из равновесия?

– Мне понравилась эта работа, хотя поначалу я совсем не ожидал этого. Я хотел бы ее продолжить.