Боги войны - Виктор Мишин

– Чего ж так долго огня нет? – сам себе говорю я и спускаюсь к нашим.

– Несколько обрывов, старается.

– Надо вызвать сюда остальных, будут помогать. Товарищ командир, до врага метров триста. Идут медленно, так как проходы узкие. Срочно нужно стрелять.

– Мне что, к орудиям сбегать? Занимай позицию, будем отбиваться, пока связи нет. Танки есть? – это он о немцах.

– Да, два. Может, все-таки послать гонца, чтобы положили несколько снарядов, может, задержатся? – О чем я? Тут шесть километров до батареи…

– Рядом пехота стоит, у них рация, нужно только до них добежать. Говори координаты, – командир достал из планшетки листок бумаги и быстро записал то, что я ему наговорил. – Боец, ко мне!

Ближайшим, я не удивился даже, был тот самый Никоненко, что уже порадовал меня своими умелыми действиями.

Через три часа уже темнело, бой окончился. Нет, мы не заняли немецкие позиции в низине, в полукилометре от высоты. Остались на ночь на гребне. Мало ли чего там у фрицев дальше, разведки-то не было пока. А вот тех, кто пер на нас, мы остановили и даже заставили откатиться назад. Причем врага больше не было видно, возможно, отступили дальше. Из двух танков своим ходом уполз только один, второй со сбитой гусенкой стоял полубоком к нам на поле. В дыму от разрывов снарядов мы не видели, успели ли танкисты покинуть машину, поэтому старались не высовываться. Никоненко тогда еще не успел, наверное, добежать до пехоты для связи с батареей, когда Иванцов вовремя вспомнил, мог бы и раньше, что у него ракетница есть. По зеленой ракете уже через десять минут наша батарея открыла огонь. Слава богу, что кто-то следил за направлением и вовремя увидел сигнал. А еще ему же слава, что не накрыли нас свои же.

– Хорошо повоевали, сержант! – устало рухнул рядом со мной Иванцов.

– Да уж, – кивнул я. Чувствовал я себя неважно. Странно как-то все происходит. Впереди, как командир сказал, важный опорный пункт немцев, но ни у нас сил нет, ни противник нас не сбивает. Да, странно.

– Чего задумался? – Высказываю свои мысли командиру. – Да, их там явно маловато, но почему? В штабе вчера, когда задачу ставили, указали на наличие минимум полка пехоты при поддержке танков. А тут…

Под утро с обеих сторон от нас, но не в прямой видимости, начало грохать. Тут Иванцов забеспокоился всерьез. Да и нам, простым бойцам, стало не по себе.

– Неужели опять? – задумчиво бормотал сам с собой старлей. Мы не лезли к нему с вопросами.

Все прояснил Никоненко. Примчался – сырой, грязный как черт и глаза по пять рублей.

– Товарищ командир, немцы с флангов обошли, наши сворачиваются и отходят. Огня больше не будет… И это, пехота вся ушла, моей роты нет на месте…

– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! – смачно выругался Иванцов.

– Так и знал, что не все так просто, – добавил я, как оказалось, вслух.

– Собирай бойцов, сержант, нужно прорываться, – приказал командир.

– А куда, товарищ старший лейтенант? Если фрицы нас обошли, то мы прямо к ним и выйдем.

– Вперед пойдем, – отрезал Иванцов. О как. Интересно.

– А что мы там неполным взводом делать-то станем? – позволил я себе задать вопрос.

– Там нас точно не ждут, будем крюк делать, собираемся, быстро!

И ведь командир действительно повел нас вперед, туда, откуда еще вечером фрицы перли, и не зря. Мины немецкие тут уже всерьез пропахали, поле мы пройдем, а вот что дальше будет, пока вопрос.

Дальше был лесок, так, скорее рощица, но густая. В ней вчера фашисты накапливались. Шли тихо, прямо по следам танка, намял он тут хорошо, но пройти можно было. Под ногами постоянно чавкало, как бы в болото не попасть, оно тут кругом. Озираясь, как воришки, мы топали, ползли, но вокруг так никого и не появилось. Уже через пару часов мы были мало похожи на бойцов Красной Армии.

«По уши в грязи, в воде до самых глаз» – это как раз о нас. Главное, чтобы дальше по тексту песни сходства не было. Как там?

Деревня показалась слева, когда взобрались на очередной холмик. Разглядеть было сложно, деревья мешают, но суеты никакой нет. Иванцов долго решал, но все же разродился.

– Так, сержант Некрасов, – он качнул головой, подзывая к себе, – бери двух бойцов – и в деревню. Посмотрите вокруг, много ли немцев, и назад. В саму деревню не входить, в перестрелки не вступать, нас мало, нельзя выдавать свое положение. Как понял меня?

– Все понятно, – кивнул я, несколько охренев, – разрешите идти?

– Иди и тихо там, ясно? Не обнаруживать себя. Просто посмотрите, и назад.

– Я все понял, – был я очень удивлен такой постановкой задачи. Если честно, все ждал, когда же родной командир отправит нас умирать. А тут…

Взял с собой понравившегося мне своей храбростью и ловкостью Никоненко и еще одного бойца. Вадим, так звали Никоненко, щеголял с автоматом уже, где он его взял, не знаю. Второй боец был невысокого роста, худощавый, на вид лет двадцати. Звали его Валентином.

– В деревню? – спросил меня Вадим, когда мы отошли от отряда.

– Ага, – кивнул я.

– Так ведь там немцы?

– Вот и узнаем, сколько их и что имеют.

Говорить не хотелось, да и нельзя было, мало ли где фрицы могут сидеть. Подошли к крайним деревьям быстро, за ними узкая полоска поля и сама деревня. От нас метров триста, как на ладони уже. В трофейный бинокль я долго осматривал подступы и решил все же довериться своим глазам. Просто времени особо не было, нужно двигаться, ситуация может поменяться в любой момент.

– Вперед, бегом, без остановок. Видите, холм слева от домов, останавливаемся там, – я указал направление и ориентир.

Рванули мы, как от огня. Что удивило, бойцы даже не возмутились и не спрашивали меня, чего я придумал. А все было просто, я увидел, что фрицев в деревне почти нет. За час наблюдений видел всего троих. А были они танкистами. Вот и посмотрим, прав я или лоханулся, как последний дурак.

До назначенного местом сбора бугорка добрались за минуту. Бойцы упали, пытаясь восстановить дыхание, я же даже не заметил этой пробежки, легко далась. Сразу высунул голову поверх бугра и осмотрелся. Нормально. Впереди дома, улица, можно сказать, ближе к противоположному концу от нас стоит танк, с ним эти три немца и возятся, которых я ранее срисовал. Больше никого не видно. Ни немцев, ни местных.

– Идем по этой стороне, за домами. Здесь точно никого. У шестого или седьмого дома танк, не стреляем, попробуем взять фрицев в плен и допросить. – Проход по огородам предстоял нелегкий.