Пантера. Последняя охота - Наталья Корнилова

Парень, похоже, дико скучал.

– Здравствуйте, Вадим!

– Вы кто? – поприветствовал он меня, окинув тяжелым взглядом. Если учесть, что брови у пацана были почти шандыбинские, то можно понять, какое впечатление он производит на чувствительных московских старушек в метро, особенно если глядит исподлобья.

– Я от Юлии… Меня зовут…

– Ага, – не слушая, перебил он. – Учебники где?

– Видите ли, Вадим…

– Двадцать лет как Вадим. Где книги, или она опять меня кинула?

Я решила не церемониться и отбросить вежливость.

– Слушай, да что за учебники тебе нужны?

– Ну, ешкин барабан! – Вадим посмотрел на свои кулаки. Мне стало нехорошо при мысли, что этот парень вдруг разозлится. Он и так сейчас далеко не в радужном настроении. А вдруг столы крушить начнет?

Однако он спокойно сообщил:

– Ветеринар я. В академии учусь. Завтра у меня зачет по кошкам, я просил Юлечку отксерить мне кое-какие главы в уменьшенном виде, для шпор.

– Самому недосуг было? – съязвила я.

– Да сам теперь дико каюсь. Потому что она, нехорошая девочка, обещала вернуть мне их еще две недели назад. Но то ли забыла, то ли хрен знает, что с ней случилось. Склонен думать, что первое. Поэтому итог: в силу особенностей женской памяти я завтра завалюсь. Поскольку профессор – тот еще пердун, к перезачету меня не допустит, сессию я, считай, завалил. Факт второй – я бюджетник, то есть учусь бесплатно, мне даже стипуху платят копеечную. То есть, не сдав сессию, я автоматически исключаюсь из академии и возвращаюсь в свой родной Тамбов. Понятно, почему я злюсь?

Следует заметить, что свою пламенную речь будущий ветеринар произносил на молодежном сленге – толкал, выразительно интонируя, что свидетельствовало и о прекрасной выдержке, и о с трудом сдерживаемой злости. Но ни единого матерного слова не прозвучало! А ведь выглядит, как отпетый бандюган.

– Что за учебники? Я сейчас еду к ее тетке, может быть, она в курсе, где ваши книги?

– Да? Поехали! – стремительно поднялся парень. – Так как, вы говорите, вас зовут?

* * *

По дороге я объяснила парню ситуацию – Юлия пропала, я ее разыскиваю. Узнав о случившемся, Вадим страшно разволновался, напрочь забыв про экзамен и про книжки, которые я предложила купить в букинистическом магазине.

На его грубо слепленной физиономии отчетливо читалась тревога.

– Дело в том, – объяснила я свой интерес к его особе, – что я не знаю о Юле практически ничего. У ее тетушки, которая и заказала нам расследование, очень милая позиция – кинула нам проблему, правда, еще дала денег, но и на этом все! Помощи никакой! Кроме фотографии девушки, у меня нет о ней никакой информации.

– А что вы хотите знать?

– Привычки, особенности характера, хоть что-нибудь… Особенно круг общения. Друзья у нее есть? Понимаете, Вадим, есть версия, что Юлию похитили. А я даже не знаю ее окружения. Не знаю, с кем она общалась в последнее время, кто ей звонил, с кем она виделась… Расследование затруднено также тем, что заказчица, то есть ее тетя, отговаривается каким-то бредом – убить ее, видите ли, хотят!

– Может быть, ее действительно хотят убить? – испугался Вадим.

– Я не удивлюсь. Эта женщина доведет до белого каления даже каменного Будду. Вы с ней общались?

– Я? Нет…

– Тогда вы не поймете. Я вот имела удовольствие разговаривать с этой особой и могу сказать, что даже я, человек исключительного, заметьте, терпения, готова была ее пристукнуть. Впрочем, мы с ней беседовали в критической ситуации… Вот ты кем Юлии приходишься?

– Я? – Парень смущенно порозовел. – Хороший знакомый. Живу в соседнем подъезде. Знаете, у нее собака есть, пудель. А у меня питбуль. Ну, мы во дворе и познакомились. Она вообще чудная, эта Юлька! Сначала шугалась меня, но потом как-то разговорились, когда наши собаки вдруг решили стать одной семьей.

– Питбуль и пудель? – не поверила я. – А по размеру…

– Был контакт, значит, подошли и по размеру! – снисходительно объяснил мне Вадим. – Моя Берта щенят ждет. Так вот, Юлька, оказывается, своей внешности стеснялась! Пока она не сказала, я даже и не видел, что у нее уши торчат. Нашла проблему! Короче, она спала и видела, чтобы измениться.

– У нее был кто-то, ради кого она решила изменить свою внешность? Молодой человек или жених?

Вадим нахмурился и помотал головой.

– Не-а! Она сознательно не шла на контакт с людьми, сбегала ото всех. Сам тому свидетелем был. Хотя парни клеились… – Он пожал плечами, отворачиваясь и глядя на светофор, так как мы притормозили. – Да и подруг особых я не наблюдал. Причем вообще никаких. Странно это для девчонок – им же потрепаться надо, туфли новые и прочее барахло обсудить. Правда, она все время в кроссовках бегала – может, поэтому у нее подруг не было? – Он задумался.

– А привычки?

– Да какие привычки? Каждый день в шесть утра со своим пуделем Гансом на улицу выходила. И в шесть вечера тоже. Остальное время висела в Интернете, и все. Я и общался-то большей частью с ней там… А, еще аллергия у нее была! На цветы. Она полвесны сопливая ходила, кларитин пачками пила, – чуть погодя вспомнил Вадим. – Правда, может, это вам и не надо…

Часть пути мы ехали молча. Дорога в Солнцево к дому Беловицкой пролегала как раз мимо клиники «Прелесть». Я притормозила у ворот клиники. Там стояли всевозможные иномарки, отечественные машины, в том числе с синими милицейскими номерами.

– В чем дело? – взволновался Вадим. – Поехали скорее, а вдруг похитители уже звонили!

Я посмотрела на его некрасивое, но честное лицо, на котором читалась искренняя тревога за Юлю, и подумала, что вот он мог бы мне помочь. Причем гораздо больше, чем тот придурковатый Миша, которому, как я думала, уже надоело играть в детективов и общаться с вредными бабками – он наверняка ушел домой. А Вадим, похоже, неровно дышал к Юлии, причем абсолютно бескорыстно – когда я сообщила ему о размере ее капитала, у него глаза абсолютно искренне на лоб вылезли, да вот брови помешали… Нет, он Юлю ценит за то, что она есть. Я особо не умилялась, просто полагала: Вадим будет помогать мне в поисках, не ставя палки в колеса, как Беловицкая. Тем более что он знает некоторые Юлины привычки, о которых я могу и не подозревать, что убережет меня от многих ошибок.

Я изложила ему свою просьбу, и он тут же согласился мне помочь. Причем сразу же ринулся в бой.

– Знаете, Юльке не очень-то нравилось жить в теткином доме, – стал выкладывать он. – Я сначала не хотел говорить, потому что вы как бы наняты ее теткой, значит, типа, выражаете ее интересы, еще передадите ей потом, а я… – Он сбился с логической цепочки. – А если честно, Юлька мне нравится! – Он смущенно умолк. – А вдруг бы тетка как-то могла повлиять на наш брак… Не хотел неприятностей.