Пленники летней ночи - Леа Дуэ

— Не понимаю, зачем та девочка заперла меня там, — тишина, а потом она обратилась к Эдди. — Погоди. У тебя была повязка. Что случилось?

Гвен выждала миг, я потом ответила за него:

— Я слетела с лестницы.

— И ты спас ее. И ты теперь в нее влюблен?

— Полагаю, — пробормотал он.

— Что это значит? Ты ее любишь или нет?

— Бэй! — и хотя Гвен была возмущена ее прямотой, ответ ей знать хотелось.

— Ты всегда задаешь так много вопросов?

— Нет. Наверное, — небольшая пауза. — Будешь отвечать?

Он глубоко вдохнул и выдохнул, щеки надулись.

— Это неловко. Но я… вообще-то уже видел ее.

— Что? — сказала Гвен. — Когда?

Он посмотрел на нее, словно молил понять.

— Во время шахмат. Я подсмотрел. Я… разницы от этого не было. Я уже был влюблен в тебя.

Глава двенадцатая

Уши Гвен пылали, она застыла. Слова Эдди… были опасными. Она четыре года назад заковала сердце, чтобы защитить. Он не мог все так всколыхнуть.

Эдди шел еще пару ярдов, а потом развернулся. Он осторожно опустил Бэй на землю и шагнул к Гвен.

Она отпрянула. Его голубые глаза наполнила боль. Она не хотела его ранить. Какая разница, если он уже посмотрел на нее? Исход не менялся. Но это имело значение. Причина, по которой он смотрел на нее, имела значение.

— Я всегда знал, что ты особенная. Я говорил себе, что дам тебе шанс узнать меня лучше, увидеть, есть ли у тебя ко мне чувства, — он медленно шагал вперед, пока говорил. — Я не… не хотел давить. Но я не хотел терять сердце из-за той, кто мне не нужен, как Сисси, из-за глупого зелья. Понимаешь?

Она кивнула, хотя поняла не все. Почему она? Он смотрел ей в глаза, пока она не отвела взгляд.

— А как же Лили? — прошептала она.

— А что она?

— Ты сказал, что нашел себе пару.

— Да. Я на это надеялся. Но ты была еще так юна, и… мама не дала бы мне говорить без одобрения отца.

Он нашел пару… и это была не Лили. Это была она.

— Я не жду от тебя взаимности, Гвен.

Повезло, она сейчас ответить и не могла. Она… онемела.

— Нам нужно идти.

Боль вспыхнула в его глазах. Она не хотела быть причиной боли, но не могла понять этот поворот событий. Он влюбился в нее четыре года назад, или его хотя бы влекло к ней, а теперь он был под чарами любовного зелья. Или нет? Если чувства уже там были, зелье что-то меняло? Магия умела искажать, так что его признание могло не быть правдой. Она могла никогда не узнать о его истинных чувствах.

Бэй забралась на его спину и шепнула на ухо:

— Прости, что спросила.

Он взглянул на Гвен, но она быстро отвела глаза и пошла дальше.

Они двигались, и Бэй спрашивала про крепость и жизнь в лесу. Они вошли в крепость. Сисси не было видно, и они направились в комнату Эдди.

Гвен постучала в дверь.

— Я говорила оставить меня в покое! — закричала Хейзел.

— Хейзел, это я. Мы нашли ее.

— Бэй? — ее голос был высоким, почти истеричным. — Она ранена? Голодна? Где она?

— Здесь.

Гвен потянулась к ключу на шее, но его не было, как и шнурка.

— Хейзел, можешь открыть нам?

— Почему не использовать ключ? — спросил Эдди. Он опустил Бэй на пол.

— Похоже, я потеряла его в воде.

Дверь открылась. Тело Хейзел было напряженным от страха, но в остальном она была такой же, как до этого. Бэй обвила руками ее шею.

Хейзел крепко обняла ее и вытянула Бэй на расстояние руки, оглядела с головы до пят.

— Ты грязная и, наверное, голодная. Гвен, можешь показать нам купальню?

— Конечно, — она сама хотела помыться после плавания в грязи. Она собрала вещи в корзинку.

Хейзел обвила рукой Бэй, желая держать ее ближе. Эдди сможет сам переодеться.

Гвен взглянула на него, а потом закрыла дверь.

— Увидимся позже?

Он кивнул.

Другие браться вернулись до ночи, обрадовались, что Бэй нашлась, а потом все собрались в столовой для ужина. Голик хотел сесть рядом с Гвен, но его браться заставили его сесть на другой стороне стола. Они устроились и делились историями, Хейзел рассказала им, как Сисси стучала в дверь спальни днем, говоря, что их толком не познакомили, и они могли бы это исправить. Тео и Голик поглядывали на Гвен, а Эдди изучал взглядом еду. Он мало говорил, в основном слушал, рано ушел из-за стола.

Он не вернулся, и Гвен тоже решила уйти, ее смущало неприятное ощущение в животе. Она не смогла нигде его найти и подумала, что он пошел на прогулку. Лес, озаренный луной, не пугал того, кто ходил по нему днем с повязкой на глазах. Она тоже могла бы освежиться.

Гвен взобралась по лестнице на вершину башни, надеясь, что заметит, как он идет по поляне вокруг крепости. Вместо этого она нашла его в тени.

Он обернулся, когда доски скрипнули под ее весом.

— Я никого не ждал. Я пойду и не буду мешать наслаждаться видом.

— Не нужно, — она подошла ближе. — Я тебя искала.

Его брови поднялись от удивления. Он выглядел тревожно и радостно, словно старался скрыть эту радость.

Она улыбнулась.

— Ты в порядке?

Он ответил не сразу, а разглядывал ее лицо.

— В порядке.

Она ждала, он мог сказать что-то еще. Может, он ждал, чтобы заговорила она.

— Гвен, прости, что не сказал раньше. Стоило сказать тебе еще летом, когда я уезжал, — он провел рукой по волосам, где теперь не мешала повязка. — Я хотел бы извиниться за то, что посмотрел, но не могу сожалеть об этом. Я словно спал все эти годы, а теперь проснулся.

Это звучало схоже с тем, что сказал Голик.

— Будешь ты меня любить или нет, но я знаю, что отдал сердце лучшей женщине из всех, кого знаю.

Ее лицо покраснело, жар растекся по рукам. Слова звучали поразительно, но говорил ли он их искренне? Как она могла знать, что это не из-за зелья? Ей стало от этого еще хуже. Она не могла видеть его боль из-за нее. Тревога за его была естественной реакцией, да? Ей было не о ком заботиться последние дни, и она хотела, чтобы люди были счастливы.

Она не любила наследника.

Он заговорил почти шепотом:

— Я видел, как Тео смотрел на тебя за ужином. Не хочу мешать вам обрести счастье. Если скажешь, что между вами что-то есть, я больше ни слова не скажу о своих чувствах.