Озаренные светом Рождества - Кристин Пачеко

Агги покачала головой, блеснув нимбом.

Лекси крепко задумалась. Надо принять меры. Нельзя, чтобы Мэган снова пришлось испытать страдания. Ох… даже подумать об этом невыносимо.

— Печенье? — сонным голосом переспросила Мэган. Кайл, похоже, решил не отступаться от своего решения.

Звук ее хрипловатого голоса вызвал в нем новую вспышку страсти.

— Ты все еще хочешь испечь его? — повторила она.

— Кажется, у меня разыгрался аппетит, — подтвердил Кайл.

Она улыбнулась, и ему показалось, что сердце у него в груди совершило кульбит. А когда она, как кошка, потерлась о него и он ощутил выпуклость ее сосков, в нем снова загорелось желание.

Нет, с Мэган одного раза было явно недостаточно.

Уткнувшись в него носом, она забавно, тоже по-кошачьи, пискнула. И словно в ответ на этот слабый звук, из кухни раздался оглушительньтй грохот. Встрепенувшись, Мэган рынком села на постели. Кайл инстинктивным движением притянул ее к себе. Но она тут же успокоилась и хихикнула:

— Похоже, в этом доме еще кто-то не прочь подкрепиться.

Шум повторился, и донеслось жалобное поскуливание Снежка. Ругаясь, Кайл потянулся за джинсами.

— Наверное, на него свалилась какая-нибудь банка с продуктами, — предположила Мэган.

— Пойду проверю. — Молодой человек неохотно встал и оглянулся на лежащую Мэган.

Светлые пряди волос, рассыпавшись в невероятном беспорядке, обрамляли ее лицо, возбуждая желание погрузить руки в их густую массу — ворошить, путать, ласково перебирать и наматывать на палец. Грудь ее была прикрыта одеялом, соблазнительные плечи оставались обнаженными. И глаза… Господи, какое чудо! Отблески камина создавали впечатление, что в их глубине пляшут обольстительные искорки.

Кайл едва не позабыл о дурашливой псине.

Но Снежок сам напомнил о себе. Кайл услышал, как пес гремит жестяной миской. С крайней неохотой он подхватил фонарь и пошел разбираться со Снежком.

Когда на пса упал луч фонарика, Снежок перестал чавкать. Он умильно посмотрел на Кайла и жалобно заскулил: мол, простите, не мог больше терпеть.

— Знаю, приятель, — ответил Кайл.

Он потрепал собаку по загривку и наполнил миску собачьим кормом.

— Так ты всерьез насчет печенья?

Молодой человек обернулся и увидел Мэган. Радость отразилась в синих глазах — будто они не виделись целую вечность. Голод и впрямь мучил его. Только навряд ли этот голод можно утолить едой.

Но Кайл напомнил себе, что обещал оставить ей добрые воспоминания о Рождестве.

Наверняка ее бывший муж не готовил с ней рождественского печенья.

— Угу, — отозвался он. — Всерьез.

Она кивнула.

— Я готова.

— Тогда я схожу и принесу из погреба яйца и масло.

Мэган бросила взгляд в окно:

— А ты не замерзнешь?

— Обещаешь согреть меня, когда я вернусь?

Она широко раскрыла глаза и тут же потупилась. На ней совсем не было косметики, и это делало ее еще прекрасней.

Чтобы не передумать и не отнести ее обратно на их импровизированное ложе, он поскорее поцеловал ее и вышел. Возвратился минут через пять, дыша на замершие пальцы.

Мэган уже успела зажечь пару керосиновых светильников и достать из буфета несколько мисок, а такжё мерные ложки и стаканы. Вся сцена выглядела… ну конечно же, по-домашнему — уютно и необоримо притягательно!

Он отбросил эту непрошеную мысль. Положив продукты на край стола, снял куртку, и молодая женщина повесила ее рядом со своей.

— Замерз? — Она взяла его руки в свои и, встав на цыпочки, поцеловала его.

Она ведь обещала его согреть…

— Печенье, — напомнила она.

— Да-да, конечно… — Он судорожно сглотнул. — У тебя есть поваренная книга?

Она подозрительно прищурилась.

— По-моему, ты сказал, что умеешь печь его.

— Я солгал.

— Ты… солгал? — От изумления ее ореховые глаза распахнулись еще шире.

— Мэган, понимаешь, я хочу, чтобы у тебя были приятные, а не дурные воспоминания о Рождестве.

Губы ее приоткрылись. Во взгляде была укоризна.

— Я…. я всегда ненавидела ложь.

Он поднял руки, показан, что сдается.

— Ладно, — улыбнулась она. — Пусть будут новые воспоминания. У меня где-то валяется поваренная книга, мне подарили ее к свадьбе. — Мэган порылась в кухонном шкафу. — Вот, — победно сообщила она, вытащив книгу. — Совсем новенькая.

Кайл встал у нее за спиной и посветил ей через плечо. Не удержавшись, коснулся носом ее шеи — Мэган встрепенулась. Придвинулся к ней еще ближе — и она, словно ненароком, тесно прижалась к нему.

Кайл внутренне напрягся.

— Держи лампу ровнее, — строго сказала она.

— Тогда стой смирно, — парировал он.

— Не могу.

Приготовление печенья грозило стать трудным делом.

Снежок перевернул миску и сел, уставившись на них и склонив голову набок.

— Давай-ка поскорее управимся с этим чертовым печеньем, — сказал Кайл, — чтобы я смог отнести тебя обратно в постель.

— А мне-то показалось, ты голоден.

— Еще как голоден. Тебе правильно показалось.

Взгляды их встретились.

— Ах, вот как. — Она улыбнулась какой-то новой, таинственной и завораживающей улыбкой.

Разыскивая муку и сахар, Кайл упорно пытался сосредоточиться.

— На нижней полке, — подсказала она.

Он тупо уставился на полку.

Мэган снисходительно, чисто по-женски вздохнула:

— Вот мука. А рядом — сахар.

— Хочешь сказать, что мужчины никогда ничего не могут найти?

— А разве могут? Папа, например, никогда не мог. И ты…

— И я тоже, — закончил он за нее. Положи в руки ей на талию, он притянул ее к себе.

— Я просто отвлекся.

— Отвлекся?

— Задумался о тебе.

— Обо мне?

— И о том, что снова хочу тебя целовать. — Он демонстративно оглядел ее фигуру сверху донизу. — Всю, до последнего дюйма.

Дыхание ее участилось. Он усмехнулся:

— Ну а теперь найди соду.

Кайл понимал, что они ведут опасную игру. Игру без правил. Но ему нравилось придумывать правила на ходу.

Выждав с минуту, он подсказал:

— На верхней полке.

Стараясь не терять головы, он включил горелку и вылил яйца в миску; Мэган тем временем со стуком поставила банку с содой на стол. Отмерила сахарную пудру, добавила масло и ванилин.