Любимая для эльфа - Astra Maore

еще ярче. Ее кофточка сбилась, она теперь только мешала. Джунко казалось, что ее ощущения будут еще сильнее, если Роберт сможет одновременно с массажем целовать ее грудь.

Джунко слегка отстранилась от Роберта, стянула кофточку через голову и, не глядя, отбросила ее прочь.

Но мужские губы накрыли не грудь, а ее рот. Его пальцы почти не сбавляли темп. Острейшие ощущения всецело поглотили Джунко.

Не осталось ничего, кроме сумасшедшей вспышки разлившегося блаженства.

В голове было пусто, хорошо и спокойно.

Роберт мягко избавил Джунко от юбки и трусиков.

Джунко совершенно не хотелось сопротивляться ему или даже смущаться. Она вся разомлела и еще ощущала отголоски оргазма.

Возможно ли, что дальше будет еще лучше?

Роберт жадно целовал ее губы, лицо, шею и плечи.

Уложил Джунко на кровать.

Медленно стянул свои джинсы и белье.

Ох, у него такой огромный, как же он там поместится?!

Роберт не дал ей размышлять. Оказался сверху, продолжая целовать Джунко и нежить.

Такой приятно тяжелый, что Джунко больше ничего не боялась. Только хотела вся принадлежать Роберту, и чтобы это длилось и длилось.

Боль оказалась острой, но практически мгновенно стихла, заменившись странным, ни на что не похожим чувством заполненности.

Роберт не отпускал ее, он двигался нежно, а потом… Потом Джунко вообще перестала соображать, что было дальше.

Она целиком растворилась в дерзости, с которой Роберт ее брал, а она ему отдавалась.

Ей хотелось еще, Роберт снял ее с кровати и перенес на ковер.

Тут было очень светло и совсем все видно, но Джунко вообще забыла о смущении.

Какое смущение, когда ей так хорошо и сладко?

А когда они устали, Роберт сам вымыл и одел ее.

И потом даже целовал пальчики ее ног.

Но он ни слова не сказал Джунко о любви.

***

На Юми было страшно смотреть.

Наоко тихо опустилась рядом с подругой, безвольно раскинувшейся на кровати и глядевшей словно в пустоту.

— Ты что?

Юми прошептала:

— Роберт. С Джунко. Там. У нее… На весь дом слышно…

Слышно и вправду было.

То ли Роберт хотел кому-то что-то доказать, то ли просто в их квартире дурацкие стенки.

И магией не «проклеишь».

Кроме своей комнаты, конечно.

А Юми нужно спасать.

Наоко сказала:

— Так. Хватит. Серьезно, Юми, запомни: отношений у вас с ним не было. Игры в карты и поцелуи за шоколадку — это не отношения. А ты убиваешься, будто Роберт тебя уже замуж позвал, а тут изменил с этой шалавой. По-моему, ты уже слишком долго хандришь из-за ерунды. Так и заболеть недолго. Тебе явно нужно кушать больше шоколада и… готовиться к экзаменам, кстати. Роберт уж сто процентов не стоит того, чтобы из-за него завалить сессию. Ты подумала об учебе?

— Да, надо учиться… Но я ничего не хочу…

Юми сама не понимала, когда она успела влюбиться в Роберта.

Она ведь была бесповоротно и безнадежно в него влюблена.

Может, у нее этак странно проснулось уязвленное чувство собственного достоинства?

Или чувство собственничества, когда Роберт настолько легко и непринужденно ушел к другой.

Более сговорчивой и более страстной.

О том, какова еще Джунко и чем она Роберта прельстила, думать не хотелось.

О перспективах отношений с Робертом — тоже.

Он мог бы стать ее первым мужчиной — чисто по ее просьбе, «ради прикола», но разве этого Юми хотелось?

Нет.

А ничего другого, Роберт, похоже, предлагать Юми не собирался.

И тем не менее, ее непрошеное чувство засело в душе занозой, заставляя Юми плакать и плакать.

Наоко ласково смахнула слезы с ее щеки.

— Нужно захотеть, ты обязательно справишься!

***

Лукас материализовался в комнате Наоко.

Они виделись не так уж часто. Наоко знала причину, но все равно очень по Лукасу скучала.

Иногда Лукас звал ее к себе домой или в кабинет в Городе. Иногда приходил к Наоко сам.

Наоко обняла Лукаса, прижимаясь к нему тесно-тесно и вдыхая его неповторимый аромат.

Теперь она знала наверняка: это не парфюм. Сам Лукас так божественно пахнет.

— Лукас, весь прошлый месяц я думала только о тебе… Сейчас я ужасно не хочу расставаться с тобой из-за противной подготовки к дурацким экзаменам!

Лукас хмыкнул, демонстрируя Наоко алые, налитые кровью радужки.

— Ты возьмешь такой грех на душу, Наоко? Если мы расстанемся из-за твоей сессии, мне придется закончить ее, устранив всех ваших преподавателей вместе с их заместителями!

Лукас был одет в мягкую кофту с капюшоном, и Наоко в шутку натянула этот капюшон ему на голову.

В капюшоне и с алыми глазами Лукас смотрелся очень забавно.

— Не надо никого устранять. Давай ты лучше будешь читать мне конспекты вслух?

Лукас откинул капюшон, и краснота исчезла из его радужек. Вот только выражение синих глаз стало абсолютно ледяным.

— То-то же. Только я в упор не понимаю, зачем тебе эта учеба, если с твоим талантом нужно открывать ресторан. Я тебя уверяю, есть ли у тебя высшее образование или нет — в этом вопросе никого волновать не будет. Тем более, что я все необходимое устрою.

Наоко с болью впитала неуловимо промелькнувшее в бархатном голосе раздражение.

Голос у Лукаса бесконечно уверенный. Такой бывает лишь, когда мужчина знает, что любой его каприз будет незамедлительно выполнен.

И Лукас реально привык, что ему подчиняются и мужчины, и женщины.

А идея с рестораном вроде бы заманчивая и даже просто отличная…

Но как быть с противным ощущением, что Лукас вроде как открыто давит, не считается с Наоко и уже сам распланировал всю ее дальнейшую жизнь?

Глава 36. Держи его!!!

Их было шесть.

Юные девушки тесно обступили Оливера, сжимая живое кольцо.

— Ааа, Барончик попался! Держи его!!! Он нам ответит за все свои издевательства над девушками!!!

Оливер попытался упереться в ближайшую стену и защитить хотя бы спину, но девчонки с громким криком «Подсекай!» повалили его на землю.

Девушка с каре приставила к его горлу выглядящий очень острым меч.

Еще немного надавит — и выступит кровь. А там и конец.

Оливер не смог даже пошевелиться — четверо из шести схватили его, удерживая за руки и за ноги.

Ужасная нелепая смерть.

Платиновая блондинка с волосами чуть ниже плеч оказалась единственной, кто не держал Оливера и не угрожал ему.

Она с сомнением вглядывалась в его лицо.

— Слушайте, а может это не он? Барон иначе одевается.

Миленькая брюнетка с челкой возразила:

— Нет! Это он самый! Замаскироваться вздумал!!! Одежду проще простого поменять.

Оливер наблюдал за ними словно со стороны.