Игра снайперов - Стивен Хантер

Обсуждение казалось бесконечным, ведь административные проволочки – и это непреложный факт – чаще всего объясняются не пробелами в планировании или техническими трудностями, а человеческим фактором. Но решающую роль сыграл даже не он, а фактор времени: если Джуба в Дирборне, он недолго пробудет там.

– Нужно разработать для нее легенду, – сказал Ник. – Давайте думать какую.

Чтобы решить вопрос с безопасностью Дженет, в рабочей группе появился еще один человек – агент Чендлер.

– Завтра после обеда я приеду в Дирборн и поселюсь в гостиницу «Холидей» под именем Сьюзен Абдулла, – начала Дженет. – Вот моя легенда: тридцать лет назад я вышла замуж за Салима Абдуллу, иракца-психиатра. Мы жили в Балтиморе, штат Мэриленд, у мужа была частная практика. Вскоре после свадьбы я приняла ислам. Муж научил меня кое-как изъясняться по-арабски. Он радикализировался после теракта одиннадцатого сентября. В две тысячи двенадцатом отправился в Багдад волонтером от Международного Красного Полумесяца и погиб в результате американского ракетного удара. В Мекку мне путь заказан, поэтому я приехала в Дирборн, чтобы помолиться в Американском исламском центре, самой большой мечети в США. Для меня это единственный способ стать ближе к Аллаху и почтить память мужа, ведь в его родной Ирак мне тоже не попасть. В мечети я впервые. Итак, в списке пять мечетей, мне нужно посетить каждую и проверить, нет ли в них чего-нибудь подозрительного. Речь идет только о наблюдении: не смотреть в глаза, не задавать вопросов, не открывать закрытых дверей, не ходить по коридорам, не спускаться в подвалы. Собирать информацию самым естественным образом. В кромку моего хиджаба вошьют бусинку с джипиэс-маячком. Если моя жизнь окажется в опасности, я раздавлю бусинку, передатчик выйдет из строя, вы поймете, что дело нечисто, и группа быстрого реагирования – она будет неподалеку – ворвется в мечеть. Угроза сотруднику полиции.

– Весьма неплохо, – кивнула Чендлер.

– Большое вам спасибо за такую возможность, – сказала миссис Макдауэлл. – Понимаю, вы не можете рассказать, что к чему. Но предположу, что дело важное, и я буду рада сыграть свою роль.

Разумеется, не прошло и нескольких минут, как она нарушила все эти правила. Чересчур внимательно осматривалась в мечетях. После омовения и молитвы в тщательно изолированном женском зале вставала и принималась разгуливать по коридорам. Открывала двери, ведущие в чуланы, поднималась и спускалась по лестницам, заглядывала к мужчинам, заходила в офисные помещения, комнаты для отдыха, тренажерные и баскетбольные залы – обязательные атрибуты современного американского молельного дома, который также является общественным центром. В этом мире Дженет, как обычно, находилась под защитой своего хиджаба. Она высматривала крепких охранников, и в первых четырех мечетях таких не оказалось. Она расспрашивала других женщин об изменениях в работе мечетей и необычной активности в ночные часы, когда все должно быть тихо. Интересовалась, вовремя ли зовут на молитву и не приносят ли в мечеть каких-то необычных посылок. Женщины охотно сплетничали, и проблем у нее не возникло. Главное, никто не обращал на нее никакого внимания, а значит, в мечетях было нечего скрывать. Она побеседовала с двумя имамами. Оба оказались милейшими образованными людьми, охотно вступили в разговор с новообращенной американкой и выразили глубокое сожаление по поводу судьбы доктора Салима Абдуллы, трагически погибшего в Багдаде под американским ракетным ударом.

Наконец она пришла в последнюю мечеть, очередное здание с куполом и крыльями для административных помещений. Эта мечеть не выглядела ни роскошной, ни захудалой. Она не была витриной радикального ислама с сердитым молодым имамом в синих джинсах и юными бездельниками, разглагольствующими о джихаде. Степенная, дремлющая, ничем не примечательная. Несмотря на то что время вечернего намаза миновало и на Дирборн опустилась тьма, Дженет вошла в сумрачный зал и тут же заметила трех женщин, совершавших омовение. Присоединившись к ним, Дженет завязала разговор, и все было вполне неплохо, пока одна из женщин не заметила:

– Ты задаешь слишком много вопросов, сестра.

– Люблю узнавать про новые места, – сказала Дженет, – а этот город почти как храм. Ходить по здешним улицам, заглядывать в магазины, слышать возвещение азана… Это все равно что посетить Мекку, вот только мне там никогда не побывать.

– Многие из наших мужчин недоверчивы. Поэтому наслаждайся близостью Аллаха, но к мужчинам близко подходить не советую. Имама аль-Тарика охраняют серьезные парни. Говорю это для твоего же блага. Если заметят, что я с тобой беседую, у меня могут быть неприятности. Храни тебя Аллах, сестра.

С этими словами женщины ушли, и Дженет осталась одна.

Немного подождав, она надела носки и повернулась к молитвенному залу, где распростерлись на полу несколько одиноких фигур. Никто не обращал на нее внимания. Казалось, в мечети нет ни единой живой души.

Она вошла в зал, опустилась на коврик во внешнем круге и принялась истово восхвалять Аллаха. Будь здесь наблюдатели, они не усомнились бы в ее искренности. Дженет молилась и верила, что цели ее, пусть даже отличные от целей ее единоверцев, добродетельны в глазах истинного Аллаха. Пробыв там несколько минут, она почувствовала, что находится под Его защитой.

Дженет поднялась и направилась было к выходу, тут же свернула к женской уборной, вошла в нее, умылась, успокоилась, прислушалась, но ничего не услышала. В здании было совершенно тихо. Покинув уборную, Дженет направилась не налево, к двери, а направо, в коридор. Там было пусто.

Она двинулась вперед – неуверенно, как будто заблудилась, – и по пути приоткрывала двери. За каждой было что-то вроде офиса и никаких других коридоров. Наконец она приблизилась к лестнице.

«Не делай этого, Дженет, – думала она. – Не надо».

Но она все равно это сделала – может, проверяла свое мужество, может, по иным причинам.

На втором этаже не оказалось ничего интересного: еще один офисный коридор с дверями по обе стороны, где имам заправляет своим предприятием, составляет графики посещения больных и убогих, утешает страждущих, инвентаризирует домашнюю выпечку, которая пойдет на продажу, и считает деньги – примерно так же, как любой священник в любом американском молельном доме. Она, задумавшись, пошла назад к лестнице, но тут же встрепенулась: по лестнице поднимался человек. Через секунду перед ней стоял молодой чернокожий парень с коробкой в руках.

В коробке была пицца.

– Где я могу найти Могдушани? – спросил он.

– Не знаю, – ответила Дженет. – Наверху никого нет. Наверное, на первом этаже.

– Спасибо, мэм. – Он развернулся и побежал вниз.

Кто-то заработался допоздна и решил перекусить – разумеется, пиццей, чем же еще. И все равно… как-то странно. С какой стати заказывать пиццу в мечеть – тем более что рабочий день давно закончился? Значит, здесь есть не только молящиеся?

Судя по запаху, «маргарита» – томаты и сыр. Террористы? Джуба, Багдадский снайпер? Вниз, быстрый взгляд назад, на всякий случай. Поворот, очередной коридор – пусто, – еще поворот и…