Главнокомандующие фронтами и заговор 1917 года - Максим Оськин

Изготовившиеся для наступления русские отряды располагались с севера на юг в следующей последовательности:

— Отряд ген. Е.В. Лебединского (6-я особая бригада и 440-й пехотный Бугурусланский полк);

— Отряд ген. Ф.В. Васильева (6-й Сибирский корпус и две латышские стрелковые бригады ген. А.М. Мисина и полковника Аузана);

— 2-й Сибирский корпус ген. И.К. Гандурина;

— 21-й армейский корпус ген. В.П. Широкова.

В армейском резерве находилось всего лишь три пехотных полка и полторы кавалерийских дивизии. Наступление должно было развиваться на фронте в 30 верст, главный удар — 19 верст. Итак, выделяемые для наступления силы сводились в три оперативные группы на направлении производства прорыва неприятельской обороны. Правый фланг составила Одингская группа — 10 батальонов при 28 орудиях плюс 4 батальона из армейского резерва. Левый фланг — Олайская группа — 20 батальонов при 86 орудиях. Главные силы — Бабитская группа — 48 батальонов при 208 орудиях. Фланговые группы наступательными действиями должны были сковать стоявшие перед ними части неприятеля, чтобы не допустить переброски на направление главного удара.

Цель операции могла быть достигнута только при условии взятия Митавы. Однако это дело было делом не только одной 12-й армии, но всего Северного фронта: занятие Митавы сбивало фронт германцев на юго-запад и вынуждало их либо ликвидировать прорыв, либо бросать свои укрепленные позиции против всего русского Северного фронта. Но Рузский отказал Радко-Дмитриеву в заблаговременной подаче резервов к Риге, не веря в возможность успеха. Как показало будущее, в этом прогнозе генерал Рузский не ошибся.

План Митавской операции был рассчитан на внезапность удара, которая должна была быть достигнута отказом от применения артиллерийской подготовки, замененной кратковременным (до 20 минут), но мощным огневым шквалом (впервые подобный метод был применен 15 июля 1916 г. в 8-м армейском корпусе ген. В.М. Драгомирова в сражении под Кошевом). Также штабом армии была имитирована передислокация частей 6-го Сибирского корпуса, который и наносил в итоге главный удар, в Румынию. Таким образом, командарм–12 сумел создать для своей атаки такие благоприятные условия, как превосходство в момент первого удара; слабость укреплений противника между узлами сопротивления на избранном для наступления участке; широкий фронт атаки, что вынуждало противника рассредоточивать свои силы; применение комбинированного способа атаки; внезапность нападения, обеспеченная скрытностью подготовки{79}.

С другой стороны, Р.Д. Радко-Дмитриев теперь должен был учитывать состояние своих частей. Когда действующая армия окончательно приобрела черты милиционного характера своих войск после гибели кадров в 1914–1915 гг., стало необходимо с первого же удара наступления вести борьбу за моральную упругость частей. Следовало не только непосредственно уничтожать противника, но и потрясти его нравственно. Итак, тактической новинкой Митавской операции стало проведение внезапной атаки без предварительной артиллерийской подготовки; в основе идеи лежал принцип внезапной пехотной атаки большими силами, ввиду нехватки тяжелой артиллерии для производства прорыва неприятельского фронта артиллерийскими ударами. Само наступление началось перед рассветом 23 декабря 1916 г.

На острие атаки, наряду с русскими войсками, должны были наступать латышские бригады. Эти отдельные национальные формирования были образованы самыми первыми из всех национальных войск Русского фронта, по инициативе члена Государственной думы Я. Гольдмана еще в 1915 г. Всего за годы войны было образовано 8 стрелковых полков и 1 запасной полк. Полки по два сводились в отдельные латышские стрелковые бригады. В 1917 г. были образованы две дивизии 4-полкового состава по две бригады в каждой:

— 1-я Латышская стрелковая дивизия: Усть-Двинский, Рижский, Курземский, Видземский стрелковые полки;

— 2-я Латышская стрелковая дивизия: Семигальский, Туккумский, Ваукский и Волыпарский стрелковые полки.

Общая численность латышских войск в 1917 г. доходила до 38 тыс. солдат и 1 тыс. офицеров. Собственной артиллерии латышские дивизии не имели и организационно входили в состав различных армейских корпусов. Именно в таком виде латышские стрелки встретили Октябрьскую революцию 1917 г., в которой им было суждено сыграть столь видную роль.

23 декабря одним ударом 6-й Сибирский корпус прорвал фронт неприятеля в трех местах, в том числе в двух из них в неприятельские окопы ворвались латышские бригады. 1-я Латышская бригада утром 23-го числа прорвала оборону противника, взяв в качестве трофеев 8 тяжелых орудий (две батареи или целый дивизион), массу пленных, пулеметы. И лишь контратаки подошедших германских резервов не дали латышам возможности продвинуться дальше. Как писала русская пресса: «Заслуживает быть отмеченным, что в октябрьских [1915 год] и последовавших затем боях в рядах наших войск, сражавшихся на Рижском плацдарме, приняли участие вновь сформированные уже во время летних боев латышские батальоны»{80}.

Примечательно, что во время артиллерийской подготовки в широких масштабах использовались химические снаряды, ошеломившие врага{81}. Германские войска были смяты и отброшены с исходных позиций. Преследуя врага, части данной ударной группы (Бабитской) продвинулись в глубину расположения противника на 5 км. Трофеями русских стали свыше 1 тыс. пленных, 33 орудия, 18 минометов и 40 пулеметов. Всего же из четырех удались три внезапные ночные атаки, предпринятые без предварительной артиллерийской подготовки. В то же время на сковывающих участках атаки производились как раз после артподготовки, чтобы уменьшить возможные потери войск, лишь отвлекающих на себя германские резервы. Бабитской группой был занят район Скудр, северо-восточнее Граббе, Скангель. На участках других групп попытка прорыва успеха не имела, поэтому 24 декабря войска укреплялись на захваченных позициях.

Холодная погода ухудшала боеспособность войск, а свежих резервов не было. Атаки в лоб, для развития прорыва, не удались, а Бабитский Язык был занят обходом, то есть маневренными действиями. Попытка ввести в прорыв кавалерию не увенчалась успехом: пулеметным огнем неприятель сдержал наступавших русских. Применение германцами тактики «выделенных пулеметов», то есть пулеметных точек, разбросанных по местности без какой-либо системы, позволило сдержать русское наступление даже и при том, что латышские стрелки захватили артиллерию на атакуемом ими участке. Латышские бригады понесли большие потери, что «сильно расстроило и дезорганизовало латышские части и облегчило контрудар слабых германских резервов»{82}.

Собственных резервов, помимо конницы, непригодной к действиям в лесистой местности, у командарма–12 не оказалось. Дальнейшие действия свелись к перманентным боям в виде атак и контратак на отдельных участках фронта. 25–26 числа — отражение контрударов противника, подтянувшего к своим флангам резервы, и попытки нового наступления русских. Кавалерия опять не сумела выйти в тыл противника, так как повсюду на участках прорыва шли встречные пехотные бои, и конница не могла преодолеть огонь артиллерии и пулеметов. В условиях позиционной войны, при необходимости направления кавалерии в тыл противника на участке прорыва, необходимо придавать коннице на время пехоту (не менее батальона на кавалерийскую дивизию), чтобы та расчистила дорогу от сопротивляющейся пехоты неприятеля и обеспечила свободное движение в тыл врага.