📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСовременная прозаПока подружка в коме - Дуглас Коупленд

Пока подружка в коме - Дуглас Коупленд

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 83
Перейти на страницу:

Венди зашла ко мне и стала говорить, когда я еще валялся на полу. Затем пришел Лайнус. Венди сказала:

– Ричард, так больше нельзя.

Лайнус наполнил ванну, и вдвоем с Венди они положили меня в воду. Пока я отмокал, все еще слегка пьяный, они убрали мою комнату. Черное злобное похмелье уже раскалывало мой череп изнутри. Меня запихнули в джип «тойоту» Венди и отвезли к ней в больницу. Это был конец.

– Я хочу умереть! – кричал я Венди.

– Нет. Не хочешь, – спокойно отвечала она.

– Я хочу туда, где Карен!

– Нет.

– Я хочу!

– Тебе туда нельзя.

– Мне нужно!

– Заткнись, будь мужиком, – прикрикнул Лайнус. – Пора взрослеть, Рич.

Накануне Нового 1992 года мы забрались в холодную, как иглу, кухню Лайнуса и, сидя за пластмассовым столом, лениво перебрасывались в покер, стараясь придать этим посиделкам благородный оттенок в связи с тем, что мы – такие хорошие – сумели сохранить дух нашей компании, несмотря на всякие проблемы и сложности в прошлом.

В окна изо всех сил барабанил дождь. Мы сидели при свечах – без обычного света. Его Сердитость Гамильтон был отмечен особым знаком – гипсом на ноге: его он заработал месяцем раньше, сорвавшись с тридцатифутового обрыва. А еще не так давно его застукали на том, что он «одалживал» у фирмы кое-какую взрывчатку, и, разумеется, предложили уйти по-хорошему до того, как его уволят. Его жизнь если и не была разбита вдребезги, то уж точно дала изрядную трещину.

Я позволил себе спросить:

– Вот скажи мне, на кой хрен тебе понадобились эти детонаторы и пластид? Что – супермаркет решил взорвать?

– Нет, Ричард. Я собирался забраться куда-нибудь в тьму-таракань и взрывать там скалы. Это мой способ творческого самовыражения. Как, скажи мне, самосовершенствоваться художнику, если ему не дают права на эксперимент? Динамит – вот моя палитра! Скалы – мой холст! Твою мать! И что мне теперь делать?

Лайнус тоже был не в лучшем настроении, что странно, потому что ему вообще не были свойственны какие-либо настроения. Пэм, похоже, готовилась сесть на «ежемесячный поезд в ад». Венди клевала носом, проведя рождественскую неделю сплошь на срочных вызовах. У меня как-то странно побаливала голова. Наверное, я надышался гелия из подаренного мне Гамильтоном в качестве прикола баллончика в форме клоуна. К тому же я давился безалкогольным гоголь-моголем; желудок как мехом выстлали; трезвость – норма жизни оказалась вызывающе унылой.

Гамильтон разглагольствовал по поводу работы:

– Нет, ребята, поймите: чтобы система нормально функционировала, должен существовать привлекательный порядок вознаграждения. Еще одну карту. И не снизу, Ричард. Я слежу. В обществе с высокой конкуренцией должны существовать простые, но жесткие правила поведения и строгие наказания за несоблюдение этих правил. Перебор. Неудачники должны быть – но на периферии, в качестве назидательного примера для тех, кто удержался в центре. Никто не хочет знаться с неудачниками, – взятка Венди, - неудачники – это темная сторона общества, но благодаря им остальных держат в страхе и заставляют подчиняться. Мне нужно выпить. Лайнус, где у тебя эти желтые помои? Тащи сюда! Живо?

Лайнус, не выдержав, рассмеялся. Пэм пристыдила супруга:

– Гамильтон, не будь скотиной! Налей себе сам. Да заодно плесни и мне пару глотков.

Карты остались лежать на столе. Венди занялась складыванием башенок из фишек. Точно так же много лет назад, в день выпускного вечера, она сооружала столбики из придорожного щебня. Разговор на начатую тему шел своим чередом. Мы пристально и придирчиво разбирали свою жизнь, кто в ней чего добился. В самокритике, порой безжалостной, недостатка не было. Мы складывали, вычитали, анализировали, сравнивали себя с другими. Нас в какой-то мере успокоило то, что жизнь остальных людей тоже стабильностью не отличалась. Я решил зайти с другой стороны и задал друзьям вопрос:

– Вот животные. А у них бывает досуг? Ну, в том смысле, могут ли они болтаться просто так, без дела? Или все, что они делают, связано с добыванием пищи или с обустройством логова?

– Есть такие ястребы, – сказал Лайнус, – которые умеют выбирать восходящие потоки воздуха и парят, порой часами, не шелохнув крыльями. И ведь не пикируют при этом на грызунов, а просто висят себе в небе, и все.

– Собаки умеют радоваться и отдыхать, – сказала Пэм. – Бегают за палочкой, устраивают возню на ковре. Это ведь без какой-либо цели. Только в удовольствие.

– Не знаю, не уверена, – возразила Венди. – Ястребы всегда настроены на поиск пищи. Собаки, таскающие палочки, подчиняются инстинкту взаимодействия. Но дело даже не в этом, просто у животных вообще нет времени. Это понятие свойственно только людям, что, в частности, и отличает нас от братьев наших меньших.

При этом Венди умело – словно этакая богиня казино – не просто перетасовала карты, а словно сделала карточный массаж всей столешнице. Впечатляющее зрелище.

Лайнус сделал глоток и сказал:

– Насколько я понял по собственному опыту, в двадцать лет человек уже точно знает, что рок-звездой ему не быть. В этом круге играем с тройками. К двадцати пяти можно догадаться, что стоматологом или умственным работником тебе тоже уже не стать. – Тут Венди чмокнула его в щеку. – А в тридцать к тебе начинает подбираться темнота, и ты уже задаешься вопросом, удастся ли тебе хотя бы реализоваться, не то что уж добиться успеха или благосостояния. Пэм, будешь ты ходить или нет? Давай, просыпайся! В тридцать пять уже становится в основном ясно, чем ты будешь заниматься всю оставшуюся жизнь. Человек смиряется со своей судьбой. Черт, да что у меня – рука нелегкая? Ну и карты!

Пэм сказала:

– Гамильтон, где мои отруби? Хрю?

Пэм, по крайней мере, удалось реализовать мечту – стать фотомоделью. А Гамильтон – он чего добился? Он подковылял к столу с бутылкой в руках.

– Сама ты хрю, Памела.

Игра постепенно перешла в дружескую шутливую перебранку, чего мы все давно хотели. Продолжай мы делать ставки всерьез, Лайнус мог бы обогатиться на десяток миллионов. Он всегда нас обыгрывал. В Лас-Вегасе, что ли, наловчился?

– Я кое-что читала на эту тему, – сказала Венди. – По результатам исследований, человек может изменить в себе – в своей личности, в своем нутре – самое большее пять процентов.

– Господи! Вот обрадовала! – вздохнула Пэм.

– Дурдом, блин, – заметил Гамильтон. – И против не попрешь…

Меня этот факт и вовсе подкосил. Неужели придется мириться с собой таким, какой я есть сейчас? Мне-то хотелось только одного – поменяться на все сто процентов.

Через несколько минут Лайнус нарушил угрюмое молчание.

– Вот что я заметил, – изрек он. – В наше время каждый обвиняет всех остальных в наигранности действий. Понимаете, о чем я? Ну, что все какие-то неискренние, ненастоящие. – Он заглянул в свою чашку с растворимым кофе.

1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 83
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?