Читающий по телам - Антонио Гарридо

И вот она приближается, ступает плавно, как цапля, вот она подходит, берет его за руку и ведет за собой в пустую лодку. Сердце юноши заколотилось, когда руки девушки оказались у него под рубашкой; член ожил и запульсировал, когда тонкие умелые пальчики скользнули к паху. Цы хотел отодвинуться, но губы его уже угодили в ловушку; Аромат Персика словно пила из них — и сама увлажняла своим языком, и вот он уже лежит на дне лодки, а она сидит на нем верхом. Цы перестал понимать, зачем нужно ей противиться, если боль внутри утихает; почему это тело, будто сделанное из ароматного меда, пробуждает к жизни все его чувства, а вместе с ними — страх; почему ему так хочется заблудиться там, внутри, погрузиться в нее с алчностью нищего, с ненасытностью голодающего; и почему его сопротивление тает у нее на губах; и почему у этих губ вкус сочного плода. И вот он пьет ее яд, эту густую, пьянящую, темную жидкость, побеждающую страхи и питающую желание.

— Нет! — тихо, но твердо сказал юноша, когда Аромат Персика попыталась снять с него рубашку.

Девушка удивилась; а вот приспустить штаны Цы позволил.

Он почувствовал, что умирает, когда Аромат Персика начала медленно двигать бедрами, ритмично и глубоко принимая его в себя, прижимаясь к его животу, точно желая впитать каждый вздох, каждую частицу его тела, направляя его израненные руки к бутонам маленьких грудей — именно там, казалось, рождались чуть слышные стоны, которые воспламеняли и опьяняли юношу, перенося его в совсем незнакомый мир, где боль исчезала, обращаясь в неописуемое наслаждение.

Он гладил девушку по щекам, повторял пальцами нежные изгибы ее шеи, тянулся губами к макушке, вдыхая аромат волос у самых корней, все тело его уже горело, вожделение нарастало. Аромат Персика льнула к нему все плотней и двигалась все быстрее, она извивалась так, словно все кости ее растаяли, дыхание ее стало шумным, она добивалась, чтобы Цы не помнил и не чувствовал уже ничего, кроме безумной жажды обладания, и продолжала раз за разом сжимать его член, извиваясь вокруг пойманной добычи, он — в ней, его язык — у нее во рту; пока наконец все не кончилось могучим взрывом, и тогда она обняла его так, словно хотела удержать покидающую ее жизнь.

На следующее утро Ван обнаружил юношу спящим в лодке. Цы был обессилен и изнурен, как после большой попойки. Старик долго тряс сонного Цы, а потом долго хохотал, пока тот натягивал спущенные штаны.

— Так вот зачем она была тебе нужна! Да ты, оказывается, бабник! Ну давай, бери шест и отчаливай. Нас уже заждался Город Смерти.

Цы задрожал, когда увидел его.

Для Вана заход в Город Смерти был как опасная игра, в которой, мало того что тебе сдают никудышные карты, ты еще и ставки делаешь со связанными руками. Это поселение на берегу было гнездом беглецов от закона, преступников, ссыльных, барышников, спекулянтов, шулеров и проституток, только и ждущих случая обобрать до нитки первого же чужака. Ван знал об этом не понаслышке — шрам на животе напоминал ему о Городе Смерти каждое утро. Однако теперь вместо привычного портового гомона их ожидала подозрительная тишина. На пристани не было людей — только сотня баркасов стояла вдоль берега, в утренней дымке они были похожи на призраки. Доносился лишь единственный звук — плеск волн, колыхавших опустелые посудины.

— Внимание! — предупредил Ван.

Баркас проскользнул мимо пустых судов к пристани. Время от времени там все же появлялись человеческие фигуры: люди перебегали от одного склада к другому, а в одной из лодок Цы разглядел мертвеца, лежащего в луже кровавой рвоты.

— Это чума! — предположил Цзе. Лицо его перекосилось от ужаса.

Ван молча кивнул. Цы подошел ближе к Третьей, Аромат Персика укрылась за их спинами. Юноша старался рассмотреть сквозь туман, что происходит на берегу, но завеса была слишком плотной.

— Уходим вниз по реке, — скомандовал Ван. — Эй ты, бери шест, — так он обратился к проститутке.

Но Аромат Персика вместо ответа неожиданно схватила Третью и наклонила девочку над бортом, угрожая сбросить в воду.

— Что ты делаешь? — воскликнул Цы и сделал шаг вперед.

Проститутка ответила новым угрожающим движением. Третья подняла рев.

— Клянусь, я ее сброшу! — взвизгнула Аромат Персика, лицо ее превратилось в страшную маску.

— Но ведь я тебя…

— Деньги! — не дослушала девушка. — Давай деньги, или я ее выкину!

— Ах ты дрянь! Отпусти мою сестру!

— Бросайте мне деньги! Прямо сейчас! — Она отступила подальше. Цы шагнул вперед, но Аромат Персика нагнула девочку к самой воде. — Вот только сдвинься с места, и я…

— Не нарывайся, Цы, вода здесь ядовитая, — предостерег Ван.

Юноша остановился. Ему приходилось слышать об ужасной болезни, которая рождается в речной воде. Он бросил умоляющий взгляд на Вана, но тот не желал подчиняться требованиям проститутки. Он и так уже потратил немало денег и не собирался отдавать еще.

— У меня для тебя есть идея получше, — произнес Ван. — Отпусти девочку и убирайся отсюда, а не то я сам скину тебя в воду — вот с этой палкой в заднице.

— Ты забыл спросить, согласен ли он. — Аромат Персика кивнула в сторону Цы. — Гони деньги, старый козел!

Ван угрожающе поднял дубину. Цы смотрел на капитана с ужасом.

— Да что вы делаете? Ради всех богов, дайте ей денег! — взмолился он.

Ван сделал вид, что опускает свое оружие и вдруг провел хитрый боковой удар, поразив злодейку в голову, так что ей пришлось выпустить Третью. Оказавшись на свободе, девочка бросилась прямиком к брату, но Аромат Персика успела схватить ее за ногу и все-таки вышвырнула за борт. Цы побледнел. Третья ведь не умеет плавать, сейчас она потонет как топор! Юноша сделал глубокий вдох и прыгнул вслед за сестрой. Он плавал в мутной воде, осматривался, но Третьей не видел. Не выныривал, пока не почувствовал, что легкие его вот-вот лопнут. Тогда Цы поднял голову на поверхность, чтобы глотнуть еще воздуха. Потом отплевался и громко крикнул. Третьей нигде не было. Мгновением позже она вынырнула совсем рядом — и тут же снова ушла под воду, пропав под соседней лодкой. Цы рванул к ней, загребая изо всех сил; доплыв туда, где только что мелькнула на поверхности сестра, поднырнул под лодку. Увидел наконец. Третья висела под водой, зацепившись рубашкой за дно лодки. Она не двигалась. Глаза ее были закрыты, из носа поднимались пузырьки воздуха. Цы отчаянным рывком разодрал под водой ее рубашку и поднял тельце девочки на поверхность. Сестра не дышала. Цы бешено тряс ее и кричал как безумный:

— Третья, сестренка! Пожалуйста, не умирай!

Он чувствовал, что в спину ему уперлась какая-то палка. Это Ван протягивал ему шест. Юноша с сестрой на руках перебрался на палубу. Капитан положил девочку на живот и схватил за руки.

— Ох, чертова шлюха… Одеяло принесите.

Он долго тряс девочку, колотил по спине, приподнимал и вновь укладывал, хлопал по щекам и протирал лицо. Ничего не помогало. Цы пытался посодействовать, но Ван прикрикнул: «Не лезь!» И продолжал тормошить девочку, уже без всякой надежды. Неожиданно Третью вырвало. Цы стоял рядом, ловя каждый звук, каждое движение сестры. И вот девочка коротко кашлянула. А потом еще, и еще, и вот она уже расплакалась. Цы обнял сестру, Третья прижалась к брату.