(Зло)Вещий сон - Кира Суворова

А там опять её поджидал навязчивый кошмар, тут же сожравший краски счастливого солнечного дня, который снился Лантиль поначалу. Всё сразу выцвело до практически черно-белого полотна с двумя красными пятнами. И вместо веселого детского смеха резкой какофонией ворвался гогот обернувшихся к ней мужчин. Движение воздуха за спиной, и на плечо опускается крупная ладонь, на этот раз без тяжелой перчатки. Но хватка такая же крепкая, из неё не вырваться.

— Осссталось сссемнадцать дней! — шепчет мужчина, склонившись к уху, а потом вдруг разворачивает Тиль к себе лицом. — Сбежать хотела? Приключений? Других мужчин? Мои друзья будут только рады выполнить желания такой симпатичной барышшшни.

Говорящий кривится в усмешке, привлекая внимание к четко очерченным красивым губам. Короткая борода и усы чуть рыжеватые, серо-голубые глаза смотрят с презрением. Мужчина распрямляется во весь свой пугающий рост и откидывает назад упавшие на лицо светлые волосы, ведь ему пришлось сильно нагнуться к Тиль.

Пожалуй, он выше многих, лишь король да несколько самых знатных семейств сохранили приметы тех пришедших из другого мира магов, что когда-то спасли мир. И странно, что её жених, Лантиль почему-то сразу поняла, что это именно он, унаследовал эту черту. Его предки не могли похвастаться подобным родством. Девушке и в голову не пришла крамольная мысль подозревать кого-то из прабабок мужчины в связях на стороне, даже в прочитанных ею романах тему бастардов старательно обходили стороной…

Не успела она как следует рассмотреть лойра Арвендуса, как тот снова развернул её лицом к своим товарищам, да ещё и подтолкнул в спину:

— Иди, получи, чего хотела!

Навстречу потянулись руки, лица мужчин начали оплывать как старинные свечи, что зажигали по особым случаям. И вот перед Тиль та самая четверка, что напала на неё прошлой ночью. Снова перехватило горло, вместо крика удалось выдавить лишь какое-то сдавленное сипение, но и этот странный тихий звук разрушил оцепенение, охватившее девушку. Она резко дёрнулась всем телом и проснулась, обнаружив в комнате Уллу, распахивающую окна настежь:

— В такую жару и вовсе не стоит их даже на ночь закрывать. Вон, какая у вас тут духота, и спалось плохо наверняка.

Лантиль не стала спорить, решив, что в словах служанки есть резон. И сны эти от духоты. Ну и от переживаний, что сама на себя накликала своим бестолковым побегом. Странные и пугающие слова мужчины, которого во сне приняла за жениха, девушка тоже отнесла к тем ужасам, что едва с ней не случились наяву, а теперь мерещатся в кошмарах. Неприятно, конечно, но при дневном свете всё становится объяснимым и уже не так пугает.

Приступив к завтраку, Тиль вдруг поняла, что больше суток не видела подругу. Но была настолько потрясена своими злоключениями, что даже не вспомнила о ней.

— А где Морвениса? — решила узнать у Уллы.

— Я сперва думала, что вы с ней вместе сбежали, — ответила служанка. — Она и вещи свои все забрала в тот же вечер. Когда я вас не обнаружила в спальне, заглянула в её комнату, а там пусто.

Лантиль, немного подумав, поняла причины исчезновения приятельницы. Девушку стали бы расспрашивать, а это могло разрушить все планы. Так что вполне логично скрыться, чтобы дать время Тиль добраться до Академии. Правда, лойр Афастус в пух и прах разнёс эту идею, которую назвал абсурдной. Да и сама Лантиль уже понимала, что и дня не сохранила бы в тайне принадлежность к женскому полу, а значит из её затеи ничего бы не вышло. Странно, что Мальвадус об этом не подумал, он же старше и должен был понимать…

На этом моменте рассуждения девушки обрывались, она так и не смогла понять, что руководило мужчиной, и на что тот надеялся, отправляя Тиль в путешествие. И спросить было не у кого — брат с сестрой спешно покинули курортное местечко, не оставив никаких объяснений. Промаявшись такими мыслями до обеда, Лантиль стала морально готовиться к приезду дяди.

“Ну вот, и опустевшая комната Мори очень кстати, не придется искать свободный номер”, - подумала девушка, распорядившись заменить постельное белье.

Лойр Олвенус вряд ли заметил бы такую мелочь, как розовые цветочки, украшавшие простыни, но уроки экономки не прошли даром — Тиль вспомнила её наставления, что мужчины обычно предпочитают более строгие расцветки и узоры. Когда и с этим было покончено, время окончательно замедлило свой бег, словно нарочно оттягивая появление дяди и заставляя девушку снова и снова продумывать слова, способные хоть как-то объяснить её поступки.

Дядюшка приехал незадолго до ужина, молча обнял Лантиль и тут же ушел в ванную освежиться с дороги. Уже сидя за накрытым в гостиной столом, переодетый мужчина наконец проронил:

— Надеюсь, это была однократная акция? Или мне теперь ждать еще каких-нибудь неожиданностей?

Тиль опустила покрасневшее лицо. Так непривычна была эта сухость тона обычно мягкого и доброго дядюшки.

— Нет, не ждать. Я всё поняла, — ответила она, так и не поднимая глаз на родственника.

— Ну и хорошо, — голос мужчины потеплел. — Погостим тут пару дней, раз уж я вырвался из столицы.

Неожиданно, но задержались почти на неделю. А всё потому, что на следующее после приезда утро дядя Олв познакомился с номинальным хозяином пансиона, ведь заведением по факту управляла мать лойра Мартинуса.

Молодой человек оказался таким же увлеченным свитками начинающим ученым. А страсть эту приобрел, обнаружив когда-то в вещах почившего деда интересные документы и несколько старинных манускриптов, которые попробовал прочитать. Если бы его мать знала, с чего всё началось и что именно помешало юноше посвятить себя семейному делу, то, возможно, запрятала бы эту часть наследства куда подальше.

Но время назад не повернешь, а потому сёстры Мартинуса разбирались в управлении пансионом куда лучше, чем их старший брат. Лери Ловисе не хотелось допускать к этому делу пришлых, но ведь девочкам скоро придет время и свою судьбу устраивать. Хотя и по этому поводу у почтенной вдовы уже появились интересные мысли. Возможно, кто-то из друзей или коллег сына стал бы прекрасной кандидатурой на роль ещё одного номинального главы семьи, не претендуя на реальную власть и с удовольствием оставляя жене странную прихоть — хлопоты с беспокойным пансионом. Ловиса уже и повод