Мята и соль - Ана Михайлова

перемещение. Либо он об этом не подозревал, находясь в каком-то помутнении.

Он проверил все, в том числе и полы и потолки, места, до которых я не додумалась, прыгнул в один бассейн и вынырнул в другом, вылез крайне недовольный, то есть, еще больше, чем был. Принялся лупить кресла, которые оба лопнули со взрывом, как и тренажер, заставив меня прикусить собственный палец, чтобы не закричать, а он тут же понял, что магия не уходит за пределы зала. Даже его магия Д'энии.

Мне было страшно. Ох, как страшно. Самая лютая игра в прятки во всей моей жизни, если б я играла в нее когда-либо. Рин колотил стены, кричал, заставляя меня жмуриться и беззвучно трястись.

Он нашел меня. Я не сомневалась, что это произойдет, но думала, что все же немного позднее, надеялась на прояснение до последнего. Поэтому когда он резко наклонился и вытащил меня из-под кровати за шкирку, закричала, судорожно отбрыкиваясь, впервые в жизни чувствуя себя хрустально-хрупкой и уязвимой. Рин не стал меня душить, как на тренировке. Теперь в нем проснулось что-то куда хуже физической расправы. Это был голод иного рода.

Ринсдей швырнул меня на кровать, будто я была невесомой куклой, одним движением избавился от лохмотьев, оставшихся от его футболки, поймал меня за ноги, когда почти удрала, и притянул к себе.

— РИН! — оглушительно завопила я, пытаясь вложить в движения защиты хоть какую-то четкость и смысл, но это было то же самое, что колотить стену. Поймав мои запястья, он придавил руки к кровати, нависая надо мной. С мокрых волос упало несколько капель на мое лицо, и тогда я замерла и размякла. В отключающемся мозге замерли снующие молниями мысли, и осталась звенящая тишина.

Рин опустил одну руку, ухватив горловину футболки, резким движением рванул к себе, сдирая ее с меня вместе с майкой, оставляя в спортивном топе. Отшвырнул обрывки в сторону, наклонился ко мне, проведя языком от ключицы по шее до мочки уха, шумно вдохнул мой запах… его ладонь прошлась по щеке, опустилась и сжала грудь, выбив судорожный выдох.

— Ты обещал бороться за нас. Назвал истинной, — тихо шептала я, пока его рука ползла ниже, царапая кожу, и потащила резинку леггинсов вниз. — Рин.

Словно не слыша меня, Рин припал губами к ключицам, оставляя горячие поцелуи и немного больные укусы на коже, когда меня снова затрясло, но сейчас напряжение боя было ни при чем. Слезы кипятком потекли по вискам, противно забиваясь в уши, в голове кроме шума, не осталось никаких звуков. Не заметив и этого, Рин вдруг нашел губами мои губы, задыхаясь, я ответила, хотя тело крупно колотило в истерике, как вдруг его пальцы, сжимающие мое запястье до боли, расслабились. Он глубоко и судорожно вдохнул, уткнувшись в мое плечо, а потом вдруг поднял лицо и осознанно посмотрел на меня. И от этого почему-то я разрыдалась еще сильнее.

— Ная? — удивленно и непонимающе спросил он, когда я оттолкнула его и, прикрываясь пледом, отползла к перилам кровами, выстроив между нами стену из подушек. — Ная, что происходит? — он забрался на кровать, явно желая приблизиться.

— НЕ ПОДХОДИ! — выставив вперед ладонь, заорала я в панике, каким-то чудом наскоблив достаточно сил, чтобы столкнуть его с кровати подальше от себя. Телекинезом ли, магией стихийника или силой джинна, неважно, главное, дальше от себя.

Рин поднялся на ноги, обеспокоенно глядя на меня, потом огляделся и заметил мою и свою разодранную одежду, валяющуюся возле кровати. У него перебило дыхание, и дрожь, прошедшую по сильному телу, он унять не смог. Не глядя на меня, прошел в другую сторону, подальше от постели, сел прямо на пол, опираясь спиной на бордюр между полом и бассейном, и уронил голову на руки, положенные на колени.

Я рыдала уже с сухими глазами до тех пор, пока не вырубилась, потом выяснилось, где-то около двух часов. Чтобы вот так упасть, мне нужно было бы бегать как минимум суток двое, а тут два часа истерики управились с остатком моих физических сил. Пришла в себя я, как неожиданно, в лазарете. Дернулась, ожидая увидеть Рина на соседней койке, но к облегчению удостоверилась, что его нет.

Глава 16

Все еще не особо уверенная в том, что это было, и было ли что-нибудь, поднялась, обнаружив комплект школьной формы рядом на стуле. Белая футболка с высоким, закрывающим шею воротом, темно-синие брюки со стрелками и такого же цвета пиджак. Обычно я ходила в военной форме, и это что-то да означало. И в свете последних событий, что-то явно нехорошее. Сходила наскоро приняла душ в соседней комнатке, на сей раз хорошо просушила волосы и оделась. В туфлях на каблуке, пусть и невысоком, стопа чувствовала себя неуверенно и неловко.

Когда я собиралась было выйти из лазарета, в палату вошла Ладара. Облегченно вздохнула, увидев меня на ногах. Подойдя поближе, скептически поморщилась, поцокала языком, доставая какую-то баночку из кармана. Открыла, почерпнула терпко пахнущего травами крема и щедро мазнула мне на обе щеки.

— Разотри, и под глаза не жалей. А то смахиваешь на рыбу-каплю, — по обыкновению ворчливо пояснила она, и уже намного участливей спросила. — Ну как ты?

— Вымоталась безумно. Моя воля, спала бы еще пару дней, — отозвалась я вполне честно. Настроение, как и состояние, было премерзкое.

— Да, ты задала шороху. Никто толком не в курсе, что произошло, но так или иначе, ты усмирила его. А усмирить Д'энии мало кому удавалось, — пожала плечами Ладара, присаживаясь на кровать рядом со мной.

— Уже понятно, что было с ним? И как шед ИнТарлид, я хоть верно открыла портал? — в том состоянии могла бы и не туда куда-нибудь его отправить.

— С Алуа все в порядке, он вывалился здесь прямо на пол, еще до того, как успели принести первого пострадавшего, — отозвалась целительница. — А вот наследник сейчас ждет приговора. Нас к нему даже не допустили, поговаривают, он сам никого видеть не хочет. Думаю, это Индар, помутнение сознания. Такое бывает с сильнейшими, когда мощь вырастает в разы, а разум уступает какому-то сильному эмоциональному потрясению. Сейчас он в камере, ждут только императора.

Я забыла, как выдыхать, губы