К черту! или Любовь контрактом не предусмотрена - Елена Княжина

Уж лучше на коврике у черта. С ним все прозрачно и оговорено контрактом. Хотел бы большего – давно мог бы воспользоваться ситуацией и заманить меня в спальню под предлогом демонстрации хвоста. А это, между прочим, запрещенный прием! Безотказный. Куда серьезнее «чашечки кофе» и «коллекции гравюр». А Дрейк, наоборот, запретил туда входить. Будто чувствовал, что я нацелилась на его комод.

Мысли снова самым беспощадным образом скатились к черту. Где он сейчас? Какими тайными жуткими делами занимается? Рассказывать Лильке о новой работе было стыдно и неловко. В воздухе уже образовалось грозовое облачко, грозившее вылиться в эпичную лекцию на тему «Сколько можно опускаться на дно, Олеся?!».

В Москву мы переехали, когда мне исполнилось двенадцать. Но по-настоящему узнавать столицу я начала только на первом курсе, почти сразу после папиного взлета. Оказалось, что к тем, у кого туго набит кошелек, Москва поворачивается совсем другой стороной. Лицевой. Ну прямо как избушка на курьих ножках. Моим «экскурсоводом» стала Лиля, умевшая проводить время весело и гулять широко. Она знакомила меня со столичной жизнью – клубами, квартирами «золотых мальчиков», красивой одеждой…

А потом меня выбило из колеи. Отец потерял бизнес, погряз в долгах и кредитах и переехал с матерью в Воронеж. Родители постоянно ссорились на почве внезапной бедности. Дело шло к разводу, и мы с сестрой старались не встревать. Выкручивались сами, как могли.

Теперь Лиля делала вид, что несет непосильную ношу, когда провожала меня до облупленной общаги. Конечно, это вам не квартира в центре. Но Милана не зря упомянула про «богатство и бедность». Разве деньги могут влиять на настоящую дружбу?

Я остановилась, заглянула Лиле в глаза и честно призналась:

– Кем-то вроде хаускипера.

– В смысле, домохозяйкой? – поперхнулась подруга. – То есть твои лучшие друзья теперь не я с Антоном, а пылесос, кофеварка и пипидастр?

– Пипи-кто?

– Мохнатая штука, которой пыль сметают. В кино видела, – залилась смехом подруга.

– Это нормальная работа, – я недовольно повела плечом. Не стоило все-таки говорить. Теперь этот фонтанчик нравоучений и подколок два часа не закроется.

– Это унизительно – ползать кверху задницей по чужому полу! – припечатала Лиля, пряча подбородок в меховом воротнике.

– Да что может быть унизительного в том, чтобы приводить все в порядок и наводить чистоту?! – в неожиданном протесте возмутилась я.

– Полностью с вами согласен, Олеся Владимировна, – густым голосом прогремело из-за спины.

По затылку пробежала дрожь, волоски зашевелились от какого-то странного, глупого предвкушения. Похоже, моя душенька узнала владельца и дала телу сигнал беспричинно обрадоваться. Иначе я не могу это объяснить.

– Ой, Даррел! – томно выдохнула Лил и тут же поправилась: – То есть мистер… профессор… Дрейк! Вы абсолютно правы, в чистоте есть что-то магическое… Я тоже ужасно люблю порядок.

Я фыркнула: Лилька действительно «любит» порядок до ужаса. В том смысле, что в ее съемной квартире творится форменный кошмар. Начиная с горы нестиранного белья в ванной и заканчивая окурками, киснущими в стакане с водой, на балконе.

Дрейк одними губами прошептал «Не позже шести, Олеся» и так пронзительно посмотрел, что я поспешно кивнула – чуть голова не оторвалась. На затылке сконцентрировались мурашки. От страха, конечно. От чего же еще?

Сердце екнуло – мне показалось, изумрудные глаза снова обросли тонкой золотой паутинкой. Ровно как тогда, когда он демонстрировал, что у моей душеньки новый хозяин. Намек? Или это выходит у черта непроизвольно?

Взгляд Даррела метнулся за мою спину. Концентрация золотых искр в нем усилилась, но тут же схлынула, наделив радужки знакомой умиротворяющей зеленцой.

Я невольно обернулась. Нас нагонял Алексей Николаевич, размахивая в воздухе увесистой черной папкой.

– Раз уж гора не идет к Магомету… Изучи на досуге, Ласкина. Тут правки. Не затягивай, – скупо проинструктировал Рогозин и сунул папку мне в ладони. Метнул короткий взгляд на «вашингтонского профессора» и перешел на английский: – Даррел, будь так любезен, задержись ненадолго. Надо согласовать часы лекций для четвертого.

Черт чуть дернул скулами, будто меньше всего сейчас хотел куда-то идти и что-то согласовывать, и предпочел бы и дальше запугивать меня своими магическими искрами… Но покорно склонил голову набок и удостоил Рогозина еле заметным кивком.

Профессора направились к административному корпусу, а мы двинулись дальше по дорожке. Это Лилькино «Даррел!», сопровождавшееся закушенной нижней губой и призывным взглядом голубых глаз, опушенных наращенными ресницами, до сих пор икотой отдавалось в груди. Она даже не представляла, кому строит глазки!

Конечно, я в этой ситуации волновалась за подругу. Не хватало еще Лиле вляпаться так же, как мне. Интересно, что бы он мог ей поручить? Представила себе Лильку, гарцующую с пипидастром – надо будет в поисковике поточнее глянуть, что за диво-дивное, – и настроение немного поднялось.

Уж конечно, она не стала бы закладывать ему душу. Лиля девушка прагматичная и целеустремленная. Знает, чего хочет. У нее ухоженная (местами даже слишком) внешность, популярный парень (по совместительству мой бывший), хорошо зарабатывающие родители. Она вполне счастлива. Только вот постоянно чем-то недовольна. В этом они с Дрейком похожи.

Вдалеке показалась серая коробка моего общежития. Я попрощалась с Лилей и принялась решать в уме математическую задачку.

С одной стороны, мне нужно было забрать вещи и повидать сестру. Поскольку общежитие находилось неподалеку от административного комплекса университета, в каких-то пятнадцати минутах ходьбы, логичнее было сразу направиться сюда. Но пожилая кореянка из химчистки сказала, что потрепанный слим-фит, окропленный кровью Джада, будет готов к понедельнику. А тащиться в химчистку со всеми своими пожитками очень не хотелось.

Я до сих пор не могла себе ответить, почему сдала рубашку не в первую и не во вторую, а именно в третью. Что тому виной – забывчивость, суматоха… или чутье? Сейчас, после звонка матери и ее дурного предчувствия, мне почему-то хотелось снова увидеть хозяйку химчистки.

Почему помощница Дрейка ездила в разные? Может, что-то искала? Или кого-то? Не ту ли самую кореянку, стоявшую за прилавком и развесившую по обшарпанным стенам фото своих детей и внуков?

Но у Дрейка в шкафу и так годовой запас белых рубашек, а мне очень нужны зубная щетка, кроссовки и длинная футболка для сна. Поэтому я решительно направила ноги по скользкой дорожке к общежитию, решив, что черт без своего слим-фита как-нибудь проживет лишний денек.

Сегодня меня ждала очередная ночевка у адского чудища. Интересно, черт выделит мне полочку в шкафу? И как он посмотрит на то, что я суну свою зубную щетку в его стаканчик? Похоже, его персональный упорядоченный мирок, построенный на своде непоколебимых правил, ждет крошечное землетрясение.