Невеста лунных принцев - Лея Кейн

только от стаи Рах-Сеима, — начал объяснять он. — В проклятии есть изъян. Каким был Бранд, когда вы впервые встретились?

Я пожала плечами:

— Прекрасным… Он принес мне завтрак в постель…

Айварис изогнул одну бровь, и до меня дошло, что он имел в виду.

— Ах! Мы впервые встретились ночью, когда он был…

— Оборотнем, — договорил он за меня. — Твоя любовь и правда разрушила проклятие. Бранд больше не обращается, но он остался в том облике, в котором ты увидела его впервые…

Что за бред?

Я встряхнула головой, с трудом соображая.

— Но полюбила-то я человека!

— У оборотней есть исключительный признак — истинность пар, — внес ясность Айварис. — Их тянет друг к другу на инстинктивном уровне с первого зрительного контакта. Возможно, Бранд своей проклятой природой поймал вашу энергетическую связь и зацепился за нее.

— Он у нас самый быстрый, — усмехнулся Вермунд, пригубив кубок.

— Да, — обреченно выдохнула я и руками оперлась о стол, чтобы устоять на ногах. — Он говорил, что думал обо мне даже в волчьем обличье. Но я же не волчица! Как я могу быть его истинной парой?

— Он тоже не совсем волк, — произнес Кристер. — В Подлунном мире магии подвластны все.

— Вы что, хотите сказать, он теперь останется таким навсегда?! — похолодела я от ужаса.

Никто из принцев не торопился успокоить меня. Они тоже были в замешательстве и не меньше меня переживали за Бранда. Даже Вермунд. Иначе не толкался бы тут с нами вокруг стола.

— Малый шанс вернуть Бранду человеческий облик есть, — наконец произнес Айварис, напряженно глядя на меня. — Но спасти его можешь только ты.

— Хорошо, — закивала я. — Как?

— Ты должна полюбить его.

— Я его и так люблю!

— Полюбить в том облике, в котором он сейчас.

— То есть… полюбить монстра? — вымолвила я с заиканием.

— Волка, — поправил меня Айварис, а Кристер добил:

— И сделать это нужно до первой Багровой Ночи. А она через шесть дней.

— Вы меня разыгрываете? — начала я злиться. — Как я могу полюбить чудовище, которое хочет меня сожрать?

— Ты для этогочудовищане добыча, а истинная, — напомнил Айварис. — Он не причинит тебе зла.

— Я еще не забыла, как он гнался за мной, чтобы выпотрошить мне кишки!

Откашлявшийся Хельвард Финн всем нам деликатно напомнил о себе и вставил короткую, но емкую реплику:

— Может, он гнался не убить вас…

Я переглянулась с Айварисом. Казалось, этого грозного типа ничего не трогает. Он вроде имел деловой вид, но с одинаковым холодом отнесся бы и к спасению Бранда, и к его вечному заточению в шкуре волка. Будто ему все равно, какое решение я приму. Заставлять меня он не будет и спокойно отпустит, если пожелаю уйти.

— Я же сказал, шанс ничтожен, — подытожил он. — Но если ты спасешь Бранда, мы с братьями горой за вас встанем. Вы получите право быть вместе, и никто не навяжет ему другую суженую. Даже наши родители.

— Поверьте, я всем сердцем хочу вернуть того Бранда, с которым попрощалась накануне вечером. Но КАК? Как я полюблю зверя? За шесть дней!

— Сердце само подскажет, — отметил Кристер. — Ведь где-то там внутри него тот самый Бранд, с которым ты попрощалась накануне вечером.

Я искусала губы от тревоги. В жилах стыла кровь от мысли, что мне предстоит контакт с разъяренным оборотнем. По коже бежали мурашки, вздыбливая волоски. У моего тремора не было конца-краю. Время словно остановилось, ожидая моего решения. Я всячески старалась не думать об острых когтях и опасном оскале. Прокручивала в памяти улыбку, голос, страстный поцелуй Бранда. Думала только о нем, пока не доросла до риска.

— Хорошо, — произнесла какая-то самоубийца внутри меня. — Я попробую. С чего мне начать?

Айварис захлопнул непригодившуюся Книгу Заветов и ответил:

— Сначала пойдем навестим его.

Глава 17. Благодетель, защитник и покровитель

В подземелье мы спускались все вместе, но каждого заботило что-то свое. Вермунд упивался вином. Хельвард Финн беспокоился, как теперь убираться в клетках под носом у оборотня. Кристер выводил сложную формулу моего успеха. Мортен содействовал ему, перечисляя все минусы: я какая-то иномирянка, я подозрительная, я не могла влюбиться в незнакомца с первого взгляда, я просто ему не нравлюсь. А Айварис будто провожал меня на эшафот. Был моим судьей, присяжным, палачом. Никому из них не было дела до того, как я себя чувствовала. Взять хотя бы дикий ужас, сотрясший меня, едва до слуха донесся пронзительный вой. Звон цепей, от которого дрожали колени. Рыхлый угрожающий хрип, заставляющий меня сомневаться в правильности решения.

«Нет! Ты сможешь! — мысленно уговаривала я себя. — Ты не какая-то иномирянка, а особенная. Ты не подозрительная, а сильная. И ты не самовар, чтобы всем нравиться. Главное — спасти Бранда!»

— Всем идти не обязательно, — предостерег нас Айварис. — У Бранда стресс. Не будем злить его еще больше.

Хельвард Финн беспокойно покивал, отворяя дверь, и тут же ретировался в сторону, не желая даже поодаль видеть оборотня. Я себе такой роскоши позволить не могла. Мне пришлось переступить порог и войти в кулуар в компании Айвариса.

Он осветил душное помещение факелом и установил его на стене. В желтом свете, напоминающем огненную стихию, подземелье казалось еще мрачнее и опаснее. Но именно такой должна быть атмосфера безысходности, когда за тяжелой железной дверью рвется из заточения матерый оборотень весом под сто двадцать килограммов.

Учуяв нас даже сквозь преграду, Бранд ненадолго затих. Стоило Айварису загреметь ключами, как цепи снова зазвенели.

Я застыла на месте, безвольно наблюдая, как Айварис делает один поворот ключом за другим. Каждый новый щелчок вбивал в меня невидимый гвоздик. Умом я понимала, что надо уносить ноги, но сердце требовало Бранда — в любом его обличье.

— Что я должна делать? — спросила, прежде чем Айварис открыл дверь.

— Установи с ним зрительный контакт.

Я вспомнила дикие глаза оборотня и уже собралась отступить, чтобы проветриться, набраться смелости, морально подготовиться, как Айварис отворил заскрипевшую дверь. На нас обрушился истошный рык отчаявшегося зверя.

Инстинктивно схватившись за мужскую ладонь, я в ступоре уставилась на одинокого двухметрового монстра. Кольца кандалов впивались в его лапы, что не останавливало его попыток сорвать