Небо для Беса - Янка Рам

— Учись принимать восхищение.

С улыбкой закатываю глаза.

— Нет, Аиша. Не играй в эту игру с Рустамом. Мне неприятно.

— Как скажешь, — ухмыляется. — Значит, буду патроны подавать и кашу в тылу варить.

— Было бы здорово…

— Но ты всё же мою огневую мощь со счётов не списывай. У меня тоже есть разные возможности, которые при необходимости можно подключать.

— Ты ракета у меня, я знаю, — моргаю ей восхищённо. — Но взрывай только меня, пожалуйста.

Подходим к моей тренерской.

— Ну что там наш мальчик? — заглядывает она.

— Сбежал уже.

— И мне пора.

— Вечером Тархановы нас приглашают на берег. Снимают беседку с мангалом. Сходи со мной, пожалуйста. Они ждут нас парой.

— Могу только до девяти.

— Принято.

Прикрывая дверь, соприкасаемся губами на мгновение. Я помогаю ей надеть плащ.

Оставшись один, задумчиво жму кистевой эспандер.

Шмель возвращается.

Киваю ему на диван рядом с собой.

— Мир несправедлив?

— Отвратителен… — отворачивается он.

— Да, — киваю. — Во многом — отвратителен. Но только ты выбираешь каких его граней касаться.

— Не всегда. Я вот не выбирал, но касаюсь.

— Верно, иногда выбирать не приходится. Тогда надо искать, как выйти оттуда или исправить ситуацию.

— Как выйти из того, что у мамы любовник? Как смотреть в глаза отцу?

Пиздец…

Взъерошиваю ему волосы.

— Хреновая ноша, Рома, такое знание.

— Меня тошнит. Я не хочу домой.

— Есть где ночевать?

— Есть. Я должен сказать отцу?

— Иногда люди предпочитают не знать этого. Или делать вид, что не знают, чтобы сберечь семью.

— То есть — это нормально?! — оскаливается он.

— Нет. Пусть у тебя так не будет.

— Так что же мне делать?

— Нет ответа на этот вопрос, Ром. То, что происходит между двумя — это их личное. Поверь мне… Если мужчина внимателен к своей женщине, он не может не заметить, что у неё есть другой. Это не отправная точка их истории. Это станция… Они едут по своим рельсам очень давно и оба несут ответственность за этого любовника. А тебе пора выйти из этого поезда. У тебя другой маршрут.

— Ты бы не хотел, чтобы тебе сказали, если бы вдруг?..

— А я бы заметил. А если бы не заметил… То может она и не моя — эта женщина. Чего тогда драматизировать?

— Отец тоже виноват, да. Они всё время ругались. Он игнорирует её, сбегает. Бухает иногда… А в последнее время перестали. Она забила. Они разведутся?

— Оставь эти вопросы им.

— Но мерзко…

— Люди — не ангелы, — пожимаю плечами. — И ты — тоже.

— Ладно, я понял. Пойду…

— К Тархановым поедешь?

— Угу…

— Встретимся.

Списываюсь с Аишей, выясняю, где её забрать. Иду к выходу…

— Иван, тебя подхватить?

— Я с Ромкой.

— С Ромкой — это правильно. Кстати, ключи его.

Отдаю.

— Бессо Давидович, — догоняет секретарь. — Подпишите.

— Рустам подписывает теперь, Вера Ивановна.

— Нет, это не финансовые.

Забираю из рук документы.

— Что?! Как это выбывает?

— Чо там? — засовывает свой любопытный нос Иван.

— Воробьёв выбывает в связи со сменой места жительства.

— Это — мелкий такой задро… ну… тот, который…

— На тебя маленького похож? — прищуриваюсь.

— Точно! — щёлкает пальцами, улыбаясь, как ни в чем не бывало. — Женька он, вспомнил.

— Так… — отворачиваюсь от двери, отдаю бумагу. — Не подпишу пока. Куда это он переезжает?

— Две «семьи» в связи с ремонтом крыла расформировывают в другой интернат, в другой город.

Как же мне не хватает своего интерната!

— Патронат на время ремонта могу я оформить?

— Ну, во-первых, Вы что, Бессо Давидович, не знаете что такое — закрыть муниципальное помещение на ремонт? — с сарказмом смотрит на меня Вера Ивановна. — Это, читай, навсегда. А Во-вторых, Женя у нас и так в «опеке». У тётки своей.

— Вот это новости! Яшин… А пробей-ка мне у своих, что там к чему. Почему он должен у тётки жить, а сам как беспризорник бегает?

— Сейчас… — уходит в телефон Яшин.

— Я поехал, тороплюсь.

— Так что мне сказать-то интернату?

— Скажите, я — против. Пусть переводят в другую семью.

— А если мест нет?

— Стасю официально забрали с концами на днях. Они ровесники. Пусть на её место берут.

— Ну, я, конечно, скажу… Но…

— Они там мэру пели про поддержку спортсменов своих? — перевожу взгляд на Ивана.

— Пели! — кивает тот. — Серенадами.

— Напомните им. Пусть отвечают. А не хотят дружить, будем воевать.

— Короче, мутят они там с бабками, — читает с телефона идущий рядом Иван. — Оформляют что-то типа опеки, а так как учится-то начальная школа при интернате, то… Ни там ни тут наш Воробей. А тётка его просто большую часть пособия откатом директору переводит. Он в интернате завтракает, обедает и на продленку остаётся. А ночует уже нелегалом. Но все глаза закрывают. Схема старая. И ещё… ужин официально ему получается не положен, так как ночевать то он у тётки должен. Поэтому кормят тем, что остаётся.

— Как же они меня… — пинаю со злостью шину.

Заебали!! Суки!

— Ну там нормальные тётки в столовой… Покормят.

— Ну не в этом же дело, Иван! Дело в системе. Нужен свой спортивный интернат. Позарез! И здание с лёгкой руки отца твоего отдают… — киваю на небольшую трехэтажку через дорогу. — Делай ремонт, собирай документы и открывай.

— Ну, а в чем вопрос?

В сыне…

Саундтрек к главе: 30.02 «Примером»

В мангале тлеют угли.

Аленка вся румяная и улыбчивая.

Марат достаёт шампанское.

— В общем, мы пригласили всех близких, чтобы сообщить вам… — раскачивает крышку шампанского Марат.