Конец мира – это только начало - Питер Зейхан

Она лишила нас времени.

В ноябре 2019 года в китайской провинции Хубэй начал циркулировать патоген, который мир узнал как новый Coronavirus-2019-COVID-19, или просто COVID, для краткости. Местные власти, пытаясь сохранить лицо, подавляли сообщения о растущем уровне заболеваемости. Даже своему начальству. Даже медицинскому персоналу. Хотя правительства многих уровней проявили поразительную изобретательность в управлении кризисом, используя самые разнообразные способы, но именно это первое решение о скрытии информации превратило местную проблему здравоохранения в глобальную пандемию. COVID является самым заразным заболеванием, проникшим в широкие слои населения со времен кори, а уровень смертности от COVID в пять раз выше. На момент написания этой статьи (февраль 2022 года) диагноз COVID был поставлен более чем 300 миллионам человек во всем мире, 6 миллионов из них погибли* (Национальная, не говоря уже о глобальной, статистика по COVID запутана. Это не (просто) некомпетентность политики. До 40 процентов случаев COVID протекают бессимптомно, поэтому истинное число заражений и смертей, несомненно, намного выше этих цифр).

КОВИД распространяется почти исключительно через дыхательные пути, что, с экономической точки зрения, хуже некуда. ВИЧ можно остановить с помощью презервативов. Рак не передается. Сердечные заболевания в значительной степени зависят от образа жизни. Чтобы заразиться столбняком, нужно перелезть забор из колючей проволоки. Но что если вы можете распространить или заразиться заболеванием, просто дыша? Это проблема. Люди живут в закрытых помещениях. Большая часть бизнеса ведется в помещении. Большинство продуктов питания употребляется в закрытых помещениях. Большинство видов транспорта работает с закрытыми окнами. COVID проник в каждый аспект нашего существования и угрожает ему.

Единственное эффективное средство борьбы с респираторным заболеванием - ограничение контактов. Маски немного помогают, но изоляция помогает больше. Усилия по смягчению последствий КОВИДа не привели к остановке всего, но, надо же, это нанесло удар по экономике большинства стран.

Последствия такого легко распространяющегося патогена многочисленны, но для наших целей можно выделить четыре:

Во-первых, сокращение и ограничение контактов между людьми напрямую приводит к сокращению и ограничению экономической активности, или, как это называется технически, к рецессии. К августу 2020 года стало ясно, что спад не будет единовременным, а будет продолжаться до тех пор, пока население не достигнет коллективного иммунитета. К октябрю 2021 года мы узнали, что иммунитет, возникающий при заражении доминирующим в то время дельта-вариантом COVID, сильно различался по степени защиты, но, что более важно, для некоторых такая защита длилась всего несколько недель. Мы поняли, что вакцинация - единственный разумный выход* (По крайней мере, большинство из нас пришли к такому выводу). К счастью, серия вакцин начала поступать на рынок в декабре 2020 года, но из-за нерешительности вакцинации и производственных ограничений большая часть развитого мира не смогла достичь 90-процентного порога вакцинации, необходимого для предотвращения передачи вируса в сообществе в 2021 году, а новые варианты продолжали двигать цели для определения того, что означает "успех" вакцинации.

Во-вторых, сама природа нашей экономической "нормальности" изменилась. Каждая из тридцати ведущих экономик пережила блокировку и сбои. Прямые рецессии были достаточно тяжёлыми, но нарушение образа жизни изменило корзину потребляемых товаров: меньше услуг, больше товаров, и больше очень специфических товаров, таких как электроника и компьютерная техника. С каждым закрытием и/или открытием магазинов наша потребительская корзина менялась, и с каждым закрытием и/или открытием производители по всему миру пытались перенести свои усилия на удовлетворение изменившегося спроса. Каждая такая попытка требовала больше работников, больше инвестиций и больше времени. Говоря техническим языком, каждая попытка приводила к дикой инфляции. ... в то время, когда все больше и больше бэби-бумеров выходили на пенсию и переходили на фиксированные доходы. На момент написания этой статьи, в начале 2022 года, мировые промышленники проводят уже девятое по счету переоснащение, связанное с COVID.

В-третьих, если целью является экономическая стабильность в тех частях мира, где бушевал COVID, то те части мира, которые каким-то образом избежали COVID, были ... не теми частями. В Африке к югу от Сахары дела обстоят достаточно хорошо, но, говоря прямо, в большинстве стран региона ожидаемая продолжительность жизни просто слишком низка, чтобы там было много людей в возрасте старше семидесяти лет. (Более половины всех смертей от коронавируса приходится на людей в возрасте от семидесяти пяти лет и старше, поэтому демографическая группа, которая больше всего страдает от этого заболевания, просто не существует в массовом порядке). Вторым регионом была Восточная Азия, где быстрые и компетентные меры реагирования со стороны правительств привели к сокращению числа заболевших. К сожалению для глобальной системы, страны Африки к югу от Сахары являются незначительными игроками, в совокупности производящими лишь 1,9 процента мирового валового внутреннего продукта (ВВП), в то время как все экономики Восточной Азии являются экспортными. Для мирового потребления не имело большого значения, что они не заражены. Они потеряли рынки сбыта.

В-четвертых, во время кризиса, вызванного коронавирусом, обострились не связанные между собой проблемы, что привело к дальнейшему разрыву глобальных связей. В частности, администрация Трампа вела торговую войну с Китаем, а Китай впал в нарциссический национализм. И те, и другие подталкивали все системы, ориентированные на потребление, в том числе и Соединенные Штаты, к тому, чтобы вынести как можно больше своих производственных потребностей на внутренний рынок. По причинам националистического страха, популизма, здоровоохранения, национальной безопасности, политики или занятости, сложные цепочки поставок, которые на протяжении десятилетий все больше доминировали в производственном секторе, агрессивно разворачивались.

На момент написания этой статьи COVID уже более двух лет нарушает работу той части мира, которая ориентирована на потребление. Экспортно-ориентированная часть мира должна была скатиться от экспортно-ориентированной к пост-ростовой в 2020-х годах независимо от этого, причем большая часть этого скатывания произойдет в первой половине десятилетия. COVID ослабил связи между экономиками, ориентированными на экспорт и на потребление; это привело к тому, что большинство экономик, ориентированных на потребление, ушли в свои собственные частично изолированные миры, одновременно лишив экономики, ориентированные на экспорт, экспортных продаж, необходимых для подпитки их систем, и переходного времени, необходимого для адаптации их систем к тому, что придет после глобализации.

Игра в глобализацию не просто заканчивается. Она уже закончилась. Большинство стран никогда не вернутся к той степени стабильности или роста, которую они пережили в 2019 году. А сейчас большинство из них потеряли возможность даже попытаться перейти на новую, более подходящую основу.

Ключевое слово в этом последнем предложении, конечно, "большинство".

Последние крупицы большего

Есть несколько стран, которые, несмотря ни на что, сохранили демографический факел горящим. Жизнь для них тоже изменится, но не так быстро, радикально и негативно. Единственная страна, которая имеет большее значение, чем все остальные вместе взятые,