Айрмонгер - Эдвард Кэри

— Как давно ты в Доме-на-Свалке, Люси Пеннант? Похоже, ты не знаешь правил.

— Со вчерашнего вечера.

— Значит, до вчерашнего вечера ты жила где-то еще?

— Я должна была где-то жить все это время, разве нет?

— Ну да.

— Каждый где-нибудь живет, не так ли?

— Каждый.

— Ты всегда где-нибудь находишься.

— Да, да, успокойся. Между прочим, не у тебя из уха течет кровь. И попытайся запомнить, что ты слуга, а я — нет. Но возвратимся к нашему разговору. Существует много разных мест, не так ли? Множество. Однако, понимаешь ли, я за всю жизнь никуда отсюда не выходил.

— Это место довольно большое. Очень большое.

— Пожалуй, соглашусь. Но я спрашивал о том месте, Люси Пеннант, где ты была вчера. На что оно похоже?

— Поменьше.

— Правда? Интересно. А можешь ли ты сказать о нем что-нибудь еще?

— Что ты хочешь узнать?

— Все.

— Это много, не правда ли?

— Ну да, — сказал он. — Если ты не против. Ты могла бы начать прямо сейчас.

— А мне-то что с этого?

— Не знаю. Возможно, я никому не скажу, что меня ударила служанка.

— Покажи мне дом. Я здесь новенькая, и я заблудилась. Покажи мне его.

— Ты бывала в Лондоне?

— Бывала.

— Ты знаешь Лондон?

— Конечно.

— Ты могла бы мне о нем рассказать?

— Значит, обмен? Ты покажешь мне дом, а я расскажу тебе все о Лондоне?

— Да-да, ладно. Не будем медлить. Это учительская.

— Это я уже знаю. Расскажи мне что-нибудь еще.

— Расскажу. У дома семь этажей. Точнее, восемь, если считать все. Шесть главных лестниц. Сколько задних, я точно не знаю. Четыре обеденных зала, три длинных галереи. В доме множество сокровищ, огромные коллекции.

— Покажи мне их.

— Скажи мне, каков твой предмет рождения, — сказал он.

— Спичечный коробок. Покажи мне какую-нибудь коллекцию.

— Что за коробок? Он большой или маленький? Сколько в нем спичек?

— Не знаю. Я их не видела. Он обмотан лентой, на которой написано: «Опечатано для вашего удобства».

Внизу позвонил колокол, и я поняла, что мне нужно спешить.

— Мне нужно идти. Мы заключили сделку, не так ли? Пришли к взаимовыгодному соглашению.

— Да, пришли.

— Хорошо. Мы выполним его следующей ночью. А сейчас мне нужно идти.

— Завтра ночью?

— Да, завтра, если ты этого хочешь.

— Я приду и разыщу тебя.

— Ладно, ладно, хорошо.

Я вдруг задумалась: что у него на той цепочке, которая свисает из кармана его халата?

— Спокойной ночи, — сказала я ему.

Он тоже сказал. Он сказал: «Спокойной ночи, Люси Пеннант».

Так я впервые повстречала Клода Айрмонгера.

Повествование Клода Айрмонгера продолжается

Люси Пеннант у меня в голове

Ее зовут Люси Пеннант. Она чистит камины в некоторых комнатах после того, как мы ложимся спать. Со многими из суетящихся по дому, убирающих его, пахнущих мылом, полирующих мебель, отскребающих полы, отбеливающих простыни, чистящих обувь, гладящих одежду, крахмалящих воротнички и дезинфицирующих помещения от блох Айрмонгеров, со многими из тех, которые с наступлением дня скрывались вместе со своими щетками и совками где-то на подвальных этажах Дома-на-Свалке, я даже не имел возможности поговорить. Я думал, что они ведут ночной образ жизни. Нам не положено было спускаться на нижние этажи. Если кто-то пытался это сделать, дядюшка Тимфи дул в свой свисток, да и мистер Старридж тогда был очень недоволен.Поэтому я редко видел этих людей. У них не было имен, с помощью которых к ним можно было бы обратиться. Я мог не думать о них месяцами, словно это подвальные крысы стирали наше белье, убирали наш дворец и выносили из него весь мусор. Но теперь я увидел одну из них — чудесного мотылька, прилетевшего на свет свечи. В нашем доме, в двух шагах от моей собственной комнаты.

— Я видел Люси Пеннант этой ночью. Она ударила меня своим ведерком. Она приехала из Лондона. Я слышал голос ее Предмета, но не мог разобрать его имя, — прошептал я.

Что еще я могу о ней рассказать? У нее зеленые глаза. Она чуть старше меня и чуть выше. Но я могу вырасти, так что это не имеет особого значения. Пайналиппи просила меня вырасти, но я больше не хотел думать о ней. Я хотел думать о Люси Пеннант. Она решила, что я призрак. Я напугал ее. Не припоминаю, чтобы мне когда-нибудь кого-нибудь удавалось напугать. Я должен узнать имя ее Предмета. Я начинаю понимать человека гораздо лучше, когда узнаю, чем является предмет его рождения и как его зовут.

Секрет от Туммиса

Ранним утром следующего дня кузен Туммис постучал ко мне в комнату.

— Туммис, — сказал я. — Туммис и Хилари, войдите и закройте дверь. У меня для тебя невероятные новости. Просто чудесные. Закрой дверь.

— Что такое, Клод?

— Хилари Эвелин Уорд-Джексон.

— У тебя течет из носу. Привет, Хилари.

Туммис вытер нос манжетой рубашки.

— Думаю, Лейка может вернуться этой ночью, — сказал он. — Ведь может же, правда? Я искал ее, ходил по всему дому, но не нашел и следа. Я не хочу, чтобы ее поймал Муркус, он дежурил прошлой ночью. Сегодня дежурит Дювит, и, возможно, мне повезет. Но я думаю, что Лейка сама вернется домой, когда устанет.

— Обязательно вернется, — сказал я.

— Расскажи мне свою новость, Клод. Я очень хочу ее узнать.

— Туммис, — спросил я, — у тебя когда-нибудь было такое, чтобы все твое тело зудело, чтобы ты раз за разом вытирал нос и смотрел на дверь, ожидая, что она вот-вот откроется и перед тобой появится кто-то невероятный. Это будет твоя собственная история, а не чья бы то ни было еще, и ты будешь играть в ней, будешь главным героем, а не эпизодическим персонажем в чужой опере. Твоя история. Твоя. Тебе когда-нибудь хотелось быть главным героем в своей собственной истории?

— Чего ты ко мне привязался, Клод? Да еще и с утра.

— Твоя история, Туммис, подумай об этом. Твоя собственная. Как бы это было?

— История Туммиса? Как такое возможно?

— Моя история пришла ко мне, Туммис. Я так думаю.

— О, Клод!

— О, Туммис!

— Ты должен мне все рассказать. Как она? Как прошло Сидение? Я знаю, что она выглядит довольно крупной и грубоватой, но ведь она не оказалась такой на самом деле, правда?