Ловцы удачи - Алексей Пехов

Я сидел на гладком камне, освобожденном от плена ушедшей воды, ожидая, когда сквозь отливающие розовым светом величественные облака пробьются солнечные лучи. Здесь, на Черепашьем, это происходило удивительно быстро. Яркая вспышка, которая слепила глаза, а затем солнце быстро взбиралось на небосклон, освещая восточную часть острова — начиная с верхушек Бараньего кряжа и заканчивая прибрежными трущобами.

Как только это случалось, от нагревающихся джунглей начинал идти пар, поднимался над деревьями плотной стеной, закрывая вершины, нехотя превращался в облака, уползающие к Силуэту — большому острову на дальнем конце залива, где жила целая колония хаффлингов…

Едва не черпая боевым килем воду, урча демоном, медленно и неспешно к берегу подлетел бронированный барк гномов.

Металл бортов был цвета вороненой стали, орудийные башни грозили любому, кто посмеет приблизиться, а название на борту смотрелось просто чудесно: «Всехрабрейший всесильнейший всепобедоносный длиннобородый Маргус фон Фрагус Первый».

Конечно. Кто же еще, как не Всехрабрейший всесильнейший всепобедоносный длиннобородый Маргус фон Фрагус Первый? У гномьего племени несколько специфические представления о названиях для судов. Они искренне считают, что такие длинные словосочетания не дают злу найти корабль и причинить ему вред, а вражеским шпионам — запомнить и составить полные данные по составу флотилий.

Лет двести назад гномы меняли названия кораблей каждую пару месяцев, окончательно запутав не только шпионов, но и себя. В итоге весь Вестхайм стоял на ушах, потому что адмиралтейство недосчиталось двух усиленных эскадр и целого каравана галеонов, под завязку набитых золотом. Никто не мог понять, записаны ли они в кодовых книгах, и под каким словом, и были ли вообще — так как каждый корабль успел сменить больше двадцати названий.

В конце концов недомерки закон отменили от греха подальше, военные флотилии нашлись в совершенно противоположной от предполагаемой точке света, а галеоны с золотом канули в пучину неба, а быть может, провалились в Изнанку (хотя, скорее всего, их успел втихаря захапать один из гномьих кланов). Ну а адмиралу флота, известному параноику по части шпионов, придумавшему всю эту ахинею с названиями, с позором сбрили бороду и, хорошенько подумав, снесли голову, чтобы в нее больше не приходили подобные «светлые» идеи.

Барк прошел мимо меня, торопясь к посадочным пирсам. Я прищурился, когда над горизонтом вспыхнуло поднявшееся из-за океана солнце. Но через минуту оно уже скрылось в серых тяжах облаков — первых предвестников грядущей непогоды.

До месяца Ураганов оставалось два дня. Суда продолжали швартоваться на острове, все пирсы были забиты, цены, как это обычно случается при таком ажиотаже, полезли вверх, а в прибрежных районах только и велись разговоры о нелетном месяце да о том, что в Губернаторских доках сел «Гром» и появление капитана Севера произвело настоящий фурор на осеннем балу у его светлости.

Из того, что я успел услышать, Север слыл на острове популярной личностью. Удачливый, богатый и, вне всякого сомнения, опытный капитан, не боявшийся рисковать любимец удачи. Были те, кто его не любил, очень многие — завидовали, но большинство преклонялись перед ним и считали живой легендой.

Кажется, я был единственным жителем острова, которого не интересовало, где пару лет пропадал «Гром», что случилось в битве у Пурпурных скал, кто повредил легендарному кораблю бушприт и на кой морской демон капитану Северу понадобилось платить столько денег за новое трехствольное дальнобойное орудие, которое вот уже неделю гномы монтируют на юте. Меня больше тревожил месяц непогоды, в который я вхожу, как в крутое пике, с почти нулевым финансовым балансом. Заработать звонкую монету в такое время будет очень непросто — судя по разговорам, в небо рискуют подниматься только те, кому нечего терять.

К этому сезону на Черепашьем относились крайне серьезно, никто не желал рисковать и отправлять грузы, работы не было, так что я не питал особых надежд собрать денег на билет до темных родственников и постепенно начал подготавливать себя к разговору с Кривоносом. Огр знал всех и вся на острове, он мог свести меня с теми, кого заинтересуют гномьи камни и кто не сдаст меня страже.

— Это единственный шанс, не так ли? — спросил я у провидения в лице Трехлапого.

Однако провидение было слишком занято тем, что лакало сладкое кокосовое молоко из прогрызенного ореха, хрюкая и постанывая от удовольствия.

— Будем считать это одобрением хода моих мыслей. — Я поднялся с земли, уже ощущая, как солнце начинает припекать даже через облака. — Я иду в «Лихой вираж», Трехлапый. Ты со мной?

Не отрываясь от лакомства, он лишь пренебрежительно дернул задней лапой, показывая, что в данный момент его такие подробности мало интересуют.

— Анна, быть может, угостит тебя чем-нибудь повкуснее.

Персиковый шарик повернул ко мне мокрую морду, и, клянусь Небом, на ней появилось задумчивое выражение. Он все-таки оставил еду и поскакал вдоль кромки вечнозеленых кустарников, показывая, что делает мне большое одолжение, оставив кокос в покое.

«Лихой вираж», как я уже говорил, работал круглосуточно, и когда Анны не было, ее заменял бармен по прозвищу Палаш — молодой человек с загорелым лицом, прической, состоящей из множества косичек, и шарфом летуна зелено-красно-желтой расцветки, с которым он никогда не расставался.

— Доброе утро, — сказал я ему.

— Привет, — кивнул он, сворачивая самокрутку. — Ты вчера пропустил грандиозную драку.

— Да ну? Что не поделили?

— За месяц до Шестичасовых гонок страсти уже начинают кипеть. Какого-то букмекера обвинили в нечистоплотности, вот и началось. Только стража их разогнала. Что будешь пить?

— Кофе с ромом.

— А этому твоему таракану чего? — Он кинул взгляд на крутящегося у меня под ногами Трехлапого и, увидев, что я колеблюсь, добавил:

— За счет заведения. Анне он нравится, так что она велела кормить его бесплатно.

— Тогда ему как обычно.

— Печеньки и молоко. Угу. Что, с деньгами туго? Понимаю. Сейчас худший месяц для летунов.

— И лучший для трактирщиков.

— Это точно, — согласился человек, закуривая. — Команды кораблей торчат на земле, денежки текут рекой. Через пару деньков у нас будет не протолкнуться. Что касается тебя, найти хорошую работу сложно.

Он достал из шкафчика миску с жареными, посыпанными сахаром бананами, поставил на пол перед Трехлапым и, немного повеселев от мысли о хорошем заработке, начал колдовать над моим кофе. А уже поставив передо мной дымящуюся чашку, добавил:

— Я говорю не о деньгах, а именно о нормальной работе для летуна. Все решают связи. Поговори с Анной, она может помочь.

— Спасибо.

Палаш отвлекся на другого клиента, отошел в сторону, громко загремел посудой, и храпевший на стойке Буваллон открыл один глаз. Увидел меня и замахал руками: