Миссия: обольстить - Стейси Хикфорд

– Потому что Франсуаз любила его и не хотела создавать ему лишних проблем. Кроме того, она не желала, чтобы ребенок вырос в таких же условиях, как его отец. Поэтому она ничего не сказала Анри о своей беременности.

– Не сказала о беременности? – Ролан выглядел ошеломленным.

– Ни единого слова. Так сильно ей не хотелось, чтобы ее сын стал принцем. Она даже и мне ничего не говорила, пока я сама не заметила и не спросила напрямую. Я страшно разозлилась на Анри, но Франсуаз мне все объяснила. Она просто боялась, что если Анри узнает о ребенке, то поведет себя в высшей степени благородно, а это создаст кучу проблем… Для него и для малыша.

Жанна опустила голову, подавленная воспоминаниями. Затем продолжила, собравшись с духом:

– Франсуаз обратилась к родителям, попросила у них помощи. Они поставили ее перед выбором: либо она делает аборт, либо ее лишают денежного содержания. Ведь Лестарды всегда боялись опозориться в глазах соседей… Но Франсуаз предпочла второе. Когда она рассказала мне все, то заставила поклясться, что это останется тайной. Родители больше не посылали ей денег, и она работала на двух работах.

Я помогала ей, чем могла. Но денег на предродовые курсы ей все-таки не хватило, кроме того, у нее совсем не оставалось на них времени. Я на свои деньги пригласила врача, и он сказал, что дела плохи. Тогда я нарушила обещание – однажды, когда Франсуаз ушла на работу, нашла в ее записной книжке телефон Анри и позвонила ему. А еще я позвонила ее родителям. Анри приехал немедленно… А Лестарды прибыли только в тот день, как Франсуаз легла в больницу…

Жанна прижалась лбом к стволу дерева и стояла так несколько минут, закусив губу. Воспоминания о смерти подруги причиняли ей боль.

– А что было дальше, вы знаете. Когда Франсуаз поняла, что не выживет, они с Анри решили отдать ребенка мне и сохранить его инкогнито навсегда. И эти подлые Лестарды согласились – им было все равно, лишь бы сплавить с глаз долой маленького бастарда. Я забирала Арно, а его отец возвращался домой, исполнять свой долг.

Последнее слово Жанна произнесла с таким отвращением, будто оно имело мерзкий вкус.

Некоторое время оба молчали, глядя на воду. Ролан с горечью в сердце осознал, как же мало он знал о собственном брате.

– Анри понимал, на что шел, – сказал он, до конца не уяснив, говорит он о брате или о самом себе. – И понимал, что за это придется платить.

Ролан обернулся к Жанне и встретился с ней глазами. Она смотрела на него, будто догадываясь, что он говорит не о брате, а о себе. Словно предупреждала взглядом, что у них нет совместного будущего… Как бы им этого ни хотелось.

– Как думаете, он сожалел о случившемся? – мягко спросила она. – Мечтал ли повернуть время вспять, чтобы не было того, что произошло? Как бы мне хотелось вернуться назад, в то время, когда я еще не уезжала из дому!.. Тогда бы я никогда не совершила многих ошибок. Я отговорила бы Франсуаз учиться в университете, и мы кончили бы какой-нибудь колледж в Фуа и жили бы здесь, в нашем маленьком городке. Когда-то я мечтала иметь красивые вещи, как у подруги, и решила зарабатывать деньги, делать карьеру, жить самостоятельно… Но пока я занималась этой ерундой, умер дедушка, и меня не было с ним в его последние минуты. С ним умерла частичка мира, который был для меня дороже всяких денег. Если бы я могла изобрести машину времени, то вернулась бы назад и никогда не уезжала бы из дому! Как думаете, если бы такая машина была у Анри, согласился бы он вернуться в прошлое и никогда не знать Франсуаз?

Ролан долго думал над ответом.

– Не знаю… Может быть. Он любил свою страну. Я думаю, из Анри получился бы хороший правитель. Если бы можно было вернуться, позабыть навсегда тот год сильной страсти и столь же сильного горя, чтобы сейчас и он, и Франсуаз были бы живы… Да, пожалуй, Анри согласился бы на это.

«Нельзя сожалеть о том, чего не знаешь», – как-то сказал Ролан самому себе. Если бы Анри не встретил Франсуаз, он бы ее и не потерял. А если бы не автокатастрофа, он, Ролан, не лишился бы брата. И не должен был бы сейчас охотиться за его сыном, что с каждым днем становилось все трудней…

С другой стороны, тогда бы он никогда не познакомился с Жанной Деган, не узнал бы ее приветливой, гостеприимной семьи… И не испытал бы сладкой боли внезапного поцелуя, мимолетного, как касание ветра, но незабываемо-страстного… Не узнал бы тепла ее мягких губ.

«Нельзя сожалеть о том, чего не знаешь…» «Не запоминайте имен нянюшек. Не привязывайтесь к ним. Потом, когда они тоже уйдут, вам будет легче, если вы не запомните, как их зовут…»

– Но у нас нет машины времени, – сказал Ролан вслух, – так что не о чем и говорить. Надо решать, как сделать правильный выбор в нынешней ситуации.

Правильный выбор… Тот, который причинит менее всего боли.

– А, вот вы где! – послышался сзади пронзительный голос Констанс Мишо. Она раздвинула кусты, с любопытством переводя взгляд с Жанны на Ролана. – Надеюсь, я не помешала?

– Нет-нет, – уверила ее Жанна. – Ничего подобного. Мы уже поговорили. Обсуждали семейные проблемы.

– Там начинаются состязания. Вы не должны их пропустить! – Констанс подошла ближе и доверительно положила руку на локоть Ролана. – Послушайте, у вас уже есть партнер для парного бега в мешках? А то могу предложить мою кандидатуру. В прошлом году мы с Жорданом Дюнуа заняли первое место! А на этот раз он не будет участвовать – потянул связки на ноге.

Ролан бросил панический взгляд через плечо, ища у Жанны поддержки. Скорее всего, он не очень представлял себе бег в мешках, но был совершенно уверен, что не хочет в нем участвовать в паре с Констанс.

– У меня, в общем-то, тоже недавно было растяжение, – запротестовал он.

– Ах, какой у нас забавный акцент! Скажите что-нибудь еще, пожалуйста!

Жанна шагнула вперед и протянула «кузену» руку помощи. Вернее, положила свою ладонь на другой его локоть.

– Извини, Констанс, но Ролан обещал бегать в мешках в паре с Режин. Это старая семейная традиция.

Принц Сан-Валле наградил спасительницу благодарным взглядом.

«Нельзя сожалеть о том, чего не знаешь…»

Однако было поздно – Ролан уже узнал, как тепла легкая рука Жанны, чуть придерживающая его за локоть. И потому сожалел, когда она убрала ладонь и поспешила вверх по тропинке.

Жанна растянула губы в улыбке, выходя на поляну. Неужели было сказано недостаточно, чтобы перестать тянуться к этому человеку?

Однако даже это не помогло.

Ее влекло к Ролану все больше и больше. Его взгляд, его прикосновение заставляли девушку пламенеть изнутри. А кроме того Жанна начала к нему привыкать. Взять хотя бы их ежеутренние встречи в саду, на рассвете, которые успели стать частью ее жизни. И очень приятной частью.

Жанна знала, что этот человек – принц, богатый и властный, выше всего ставящий долг. Он обладал всеми недостатками Анри, и даже в преувеличенной степени. Анри хотя бы угнетал его долг; Ролана же – ни в малейшей степени. В Сан-Валле ему было хорошо. Для него было естественно вести себя холодно и сдержанно. Чтобы вынудить Ролана хоть как-то проявить чувства, Жанне пришлось бередить его раны, говоря с ним о смерти брата.